— Это не может быть настолько плохим, — настаивала я, пытаясь сделать это легче… что бы это ни было.
— Э-эм… — Дженкс колебался, опустившись мне на плечо, и я завелась, когда Бис опустился на другое и подтолкнул Дженкса кончиком своего, похожего на львиный, хвоста. — Ладно! Ладно! — запротестовал Дженкс, и тонкая струйка серебряной пыльцы осыпалась спереди на меня. — Я извиняюсь за то, как относился к Тренту, — произнес он почти воинственно.
К Тренту? Озадаченная, я взглянула на Биса, его уродливая, побитая морда медленно отодвинулась от моего лица. Он наклонился вперед, чтобы посмотреть за меня, гримаса явно говорила о том, что он ждал от Дженкса большего.
— Почему ты просишь прощения у меня? — спросила я, подумав, что у Дженкса с Трентом были замечательные отношения, затем подумала, что я никогда и помыслить не могла о таком… даже за миллион лет.
Бис прочистил горло, а крылья Дженкса пощекотали мою шею.
— Потому что это затрагивает тебя, — произнес пикси. — Я недооценивал его. Я считал, что он только говорит, но не действует. Просто… э-э, эх, кусок симпатичной эльфийской задницы. И это действительно так! Но…
Я осторожно перешагнула невысокую каменную стену, отделяющую кладбище от заднего двора, стараясь не свалить никого из них. Кусок симпатичной эльфийской задницы?
— Но… что?
Дженкс взлетел в воздух и упер руки в бедра, освещая Биса.
— Почему бы тебе не уйти?
— Как только ты скажешь это, — парировал Бис, его хвост потянулся через спину и обвился вокруг моей руки.
Я остановилась там, где была, не желая идти в церковь и вовлекать в это Айви. Дженкс метался в воздухе, тусклое золотое пятно в ночи.
— Ничего не говори, пока я не закончу, ладно? Просто слушай, — я кивнула, и он продолжил, — Эх, он хорош для прикрытия.
О-ох… Наконец-то все становилось понятно. Трент сказал, что он прикроет мне спину, а Дженкс ответил ему, что это не его дело. Я было вдохнула, чтобы запротестовать, но остановилась, когда Бис сжал мое плечо.
Пыльца Дженкса стала серой.
— У него есть некоторые обязательства, которые могут тебя убить, конечно, — сказал он, Бис предупреждающе прочистил горло, — но он все делает хорошо.
— Обязательства, — подсказала я, посмотрев на движущиеся тени на кухне. Айви, возможно, следила, чтобы Ниной, одурманенной бримстоном, не завладел Феликс.
— Ты знаешь. — Дженкс волновался. — Быстро приходит к неверному заключению, слишком остро реагирует. Как ты. — Он поднял глаза и слегка улыбнулся мне. — Извини меня за то, что сомневался в твоей способности выбрать хорошего… э-м, напарника по своему усмотрению. Ладно? — Он сделал свирепую гримасу на Биса, заставляя того податься назад.
— Стой-стой-стой! — запротестовала я, взмахнув руками. — Я могу выбрать хорошего напарника? Дженкс, ты мое прикрытие, не Трент. Это не изменилось.
Угрожающее выражение лица Дженкса смягчилось, наполняясь одновременно гордостью и горечью. Я видела такое, когда он смотрел на своих дочерей, и что-то во мне сломалось.
— Да, я знаю, — вздохнул он. — Удачи с этим. Теперь я могу идти, вонючий кусок мяса летучей мыши?
Последнее относилось к Бису, и тот кивнул, выглядя умиротворенно, словно Будда. Дженкс немедленно бросился прочь. Тулпа, атакованный его детьми, прижал уши и размахивал хвостом.
— Дженкс? — позвала я, колеблясь, так как Айви подошла к задней двери. — Мы поговорим об этом позже, — пробормотала я Бису, и первые намеки на неловкость охватили его галечные черты лица.
Айви стояла за дверной ширмой, держа руки на талии.
— Что это было?
Я медленно поднималась по лестнице, вес трех бессонных ночей давил на меня.
— Я не знаю. Как Нина?
Дверь пискнула, и Айви придержала ее для меня.
— Ошеломленная и боится темноты, — сказала она, и я подумала, что это была одна из самых неправильных вещей, которые я услышала за всю неделю… и это неделя была полной несправедливости. — Здесь Лэндон. Он хочет с тобой поговорить.
— Лэндон? — Я дернулась и остановилась только внутри церкви. — Я думала, что он — в больнице.
Айви кивнула, ее взгляд был неодобрительным. Я рассказала ей, что произошло в конюшнях Трента и на вершине башни ФБВ, и, видя, что я отзывалась об этом в достаточно положительном ключе, она позволила мне разбираться со всем этим самостоятельно. Но теперь он был здесь в моей церкви, и я не была уверена, что я чувствовала по этому поводу.
— Чего он хочет, — пробормотала я, и Бис прыгнул на спинку стула, когда я наклонилась, чтобы счистить с себя грязь от лошади.
— Хочешь, чтобы я избавилась от него? — спросила Айви.
Качая головой, я пошла в кухню для того, чтобы попить. Лампы освещали святилище, и я могла услышать, что как пикси разговаривал с Лэндоном. Эльф не возражал.
— Нет, — сказала я, когда взяла несколько содовых из холодильника. Помедлив, я предложила одну Бису, и когда он кивнул, я взяла третью бутылку. Содовая. Лэндон наблюдал, как его босс совершил магическое самоубийство, и я собиралась предложить ему содовую?
— Хочешь послушать? — спросила я Биса, передавая ему три бутылки одну за другой, чтобы он открыл их для меня одним из его длинных когтей.
— Да, — сказал он, возвращая мне две бутылки, а последнюю оставляя себе. — Мне он не нравится.
— В нем есть что-то, что мне тоже не нравится, — пробормотала Айви, ее длинные волосы колыхались, когда она наклонилась, чтобы взглянуть в холл.
— Значит нас таких трое, — сказала я, затем скинула ботинки. Айви посмотрела на них, но я не хотела растаскивать кладбищенскую землю по всему дому.
Айви издала шум недовольства, когда я прошла мимо нее, зная, что она останется вне поля зрения, но не вне пределов слышимости, я прошла по темному коридору в яркое святилище, звеня бутылками. Лэндон сидел на диване, где я видела бесчисленных клиентов, подавленных, испуганных, взгромоздившихся на край подушек с локтями на коленях и головой в руках. Его выражение лица, когда он увидел, что Бис скользит позади меня, было как у отчаявшегося человека и говорило «ты — моя последняя надежда», и я глубоко запихнула свой спасательный импульс.
Хотя и взяв из больницы чистую одежду, он выглядел немного нелепо в комбинезоне и ботинках не по размеру. Его волосы были прилизаны, а глаза — красными. Бумажный пакет с логотипом магазина «Здоровое Питание» стоял рядом с ним, верх пакета был скручен до смешного коротко.
— Привет, — сказала я, когда уселась напротив него. Бис взгромоздился на спинке мягкого стула, который он нашел на обочине этой весной. На стуле были сложены журналы, так как подушка сдулась, но Бис имел тенденцию портить мебель, поэтому это не имело значения.
Выражение лица Лэндона было ошеломленным, когда я протянула ему содовую.
— У тебя в церкви — пикси, — сказал он, когда взял бутылку.
— И горгулья на шпиле, — сказала я, кивая на Биса. Горгулья выхлебал содовую на одном дыхании, и я надеялась, что он не будет рыгать. — Они — часть нашей безопасности, — добавила я. — Ты помнишь Биса, а?
Лэндон едва глянул, его несосредоточеный взгляд был направлен на бутылку в его руках.
— Пусть твои восходящие потоки будут теплыми.
— А твои нисходящие потоки — немногими, — Бис рыгнул, и получил хихиканье с потолка.
Мило. Я хотела, чтобы они все ушли, так, я могла сказать Лэндону, что его проблема не собиралась становиться моей.
— Я сожалею о Бэнкрофте, — сказала я, думая, что могла быть любезной, сохраняя нейтральное выражение лица, вспоминая обугленные кости.
— Он умер героем.
Я еще подождала, в тишине сделала глоток колы и поставила бутылку. Мягкий звон, казалось, разбудил Лэндона, и он глубоко вздохнул.
— Ты, вероятно, задаешься вопросом, почему я здесь, — сказал он, когда поставил свою нетронутую бутылку.
— Нет, нисколько, — сказала я небрежно. — Я просто посчитала, что ты решил прогуляться. Это, должно быть, трудно пересечь реку с закрытыми мостами.
Поморщившись, он пошевелил пальцами, чтобы указать на магию. Через стол, Бис наклонил бутылку под углом, и длинный, извилистый черный язык достиг дна, чтобы собрать последние капли.
— Я приехал, чтобы принести извинения, — сказал Лэндон, колеблясь, когда он заметил Биса.
Ничего себе, извиниться, подумала я саркастично. Я не доверяла ему прежде, и это только усилило мое подозрение, что он что-то замышляет. Такой человек как Лэндон не пересекал линии безопасности, чтобы просто извиниться, если он не хотел чего-то.
— За то, что я сказал ранее, — произнес он, глядя мне в глаза. — Просто потому, что твоя аура черная, не означает, что ты — безнравственная. Я не должен был читать ауру без твоего разрешения.
Спасибо, подумала я, но не сказала. С треском ломающегося стекла Бис убрал вершину бутылки, перемещая челюсть боком, когда он грыз основание. Это была демонстрация агрессии, предназначенная, чтобы запугать Лэндона, и это, казалось, работало.
