— Эрлы и леди! — посмотрел глава совета на единственную женщину в совете благородных герцогиню Кельвийскую, — прошу встать и приветствовать Императора и князя Шолингера, решивших посетить сегодняшнее заседание!
Я и присутствующие поднялись, а командующий, сидящий у меня по правую рук даже не пошевелился.
— Добрый день эрлы и леди! — поздоровался Император. — Командующий! — отдельно обратился он к графу Рош.
— Вы извините ваше императорской величество, что не встаю, — ответил старик, — если я попытаюсь это сделать, то боюсь вместо выбора главы Совета, все присутствующие могут оказаться на моих похоронах.
— Я как-то переживу, если в моем присутствии выбудете сидеть, — в ответ усмехнулся Император.
Когда все уселись, глава Совета продолжил:
— Сегодня первым вопросом на повестке дня стоит избирание нового главы. Я уже стар и не могу должным образом исполнять свои обязанности. Кандидатуры были предложены заранее, кто-то хочет внести ещё или сделать самоотвод? — обвел взглядом зал глава, — если нет, то я объявляю. Первый кандидат: граф Терит. Второй: герцогиня Кельвийская. Третий: барон Кареш.
Имя барона Кареша я слышал впервые и скорее всего он больше для массовки. Главная борьба должна будет идти между герцогиней и графом. Графа не очень любили, а точнее его боялись и ненавидели многие. Главным недостатком герцогини было только то, что она женщина. Хоть и маг, но женщина. Во время полемики всем разрешалось высказаться. Судя по всему, сидящий рядом со мной граф Рош развлекался вовсю: после некоторых его комментариев присутствующие дамы краснели, а после других многие смеялись.
— Но герцогиня женщина, она даже в Совете благородных не имеет право быть! — горячился один из сторонников графа Терита.
— И что что она женщина! — громко возмутился командующий, — наличие яиц ещё не говорит, что человек может называться мужиком. Я знаю многих, кто даже половины не имеет мужественности герцогини. Даже здесь, в зале они присутствуют! — упер взгляд в младшего из герцогов Чог, от чего последний стушевался, — в крайнем случае, могу ей отдать свои, — продолжил граф Рош, — все равно уже не пользуюсь и они без дела висят!
Я с большим интересом смотрел на происходящее. Такое шоу явно не каждый день увидишь. Как мне рассказывал барон Варн: нигде в законах прямо не указано, что представлять интересы рода в Совете благородных может только его мужская часть. Точнее в то время когда создавался Совет, а это несколько столетий назад, это подразумевалось как бы само собой. И когда герцогиня только начала посещать заседания Совета, законники все очень внимательно изучили и дали свое заключение.
— Граф вы не будите возражать если я закурю? — посмотрел на меня командующий.
— Да ради бога! Чувствуйте себя как дома.
— Как дома не надо: там мне запрещают курить! — достал кисет и трубку граф Рош, — там даже выпить нормально не дают. Распустил б…ть детей и внуков.
Если сидящие рядом не возражали, то разрешалось курить в зале Совета благородных. Другое дело, что обычно никто на это не решался. Набив трубку, командующий стал прикуривать, при этом не стал интересоваться мнением других окружающих, кроме меня.
— Ну, тогда как у меня в гостях, — посмотрел я на второй этаж, где сидела внучка командующего. Судя по поджатым губам и хмурому взгляду, ей не нравилось, что дед собирается курить. — Выпить только вам не могу предложить, — усмехнулся я.
— Ну и хрен с ним. Вы когда-нибудь пробовали «Цветок Алиры» сорокалетней выдержки.
Роду графа Роша принадлежало более половины виноградников империи, а на многих этикетках лучших алкогольных напитков получаемых из винограда красовался их герб. Упомянутый графом коньяк среди любителей ценился очень высоко, от чего в свободной продаже можно было найти только продукт не старше десятилетней выдержки.
— Доводилось только восьмилетней.
— И как вам?
— Достойный напиток.
— Я такого же мнения. А выпить мне не дают! Вот и пылиться, как вы сказали граф: достойный напиток в подвале.
— Это варварство.
— Приятно встретить понимающего человека.
— Сегодня вам, по-моему, удалось стряхнуть с него пыль, — опять усмехнулся я.
— Один бокал. А какой бой мне пришлось за него провести! Иной корабль в свое время легче было взять на абордаж, — покачал командующий головой.
— Ваши родные переживают за ваше здоровье.
— На кой оно мне раз шишка уже не стоит! — выдохнул старик струю дыма и закашлял, а затем продолжил, — две радости в жизни остались: выпить и покурить. Так и тех лишают! Нет, я конечно понимаю, что нужно знать меру, которая в свою очередь определяется возрастом, но хоть чуть-чуть-то могут налить.
Сначала мой собеседник говорил тихо и его помимо меня могли слышать только сидящий рядом, но постепенно старик повышал голос и в итоге, его уже слышала чуть ли не половина зала. Многие с интересом стали больше следить за нашим диалогом, чем за обсуждением кандидатов: кто с усмешкой на лице — это скорее всего те кто хотя бы год служи на флоте, другие с глубоким удивлением.
— Если эрлам не интересно, то они могут покинуть Совет благородных! — раздался визгливый голос герцога Чог. Поняв, что боров обращается к нам, мы с командующим прервали разговор и посмотрели на него. Увидев, что привлек наше внимание, герцог продолжил возмущаться, — мы здесь говорим о будущее империи, а вы обсуждаете выпивку!
— Поменьше пафоса мальчик! — громким командным голосом ответил граф Рош. В это момент мне показалось, что он стоит на командном мостике линкора во время сражения. Он даже выпрямился. Судя по тому, как подтянулось большинство присутствующих, они увидели туже картину. Граф Рош меж тем продолжил, — здесь обсуждается вопрос: будете ли вы и ваш братец дальше воровать или наконец-то ответите за свои дела. И попробуй только возразить, костыля не пожалею!
После этих слов я немного испугался. Точнее я боялся не за здоровье герцога, который открыв рот, как рыба, вытаращился на старика. Я даже готов в этом деле помочь последнему. Испугался я за здоровье самого командующего и хватит ли мне сил оттащить его от герцога, так как вряд ли дед остановиться пока не убьет борова или не сломает костыль.
— Кто-нибудь хочет ещё хочет высказаться, — решил прервать затянувшееся молчание председатель. Он очередной раз обвел зал взглядом.
— Может самый молодой из присутствующих выскажет свое мнение, — произнес граф Терит, — как говориться: устами младенца глаголит истина. Раз молодой человек дорос до того, что может со старшими обсуждать достоинства тех или иных алкогольных напитков, то сможет правильно изложить свою точку зрения.
— Эрл де, Валд не хотите выступить? — тут же отреагировал председатель, а в зале раздались тихие смешки.
Мой недруг явно нарывался. Судя по всему он понимал, что я поддержу кандидатуру герцогини, но вот, как обычно бывает, многие в первый раз выступая волнуются и выглядят жалко.
— Могу и я высказаться! — встав со своего места и уперев взгляд в графа Терита, — во-первых, я согласен с графом Рошем, что наличие яиц ещё ни о чем не говорит. Наши женщины не раз доказывали это. Как пример: думаю, все присутствующие помнят баронессу Борк, которая была выдающейся женщиной. Мы разрешаем нашим женщинам учиться в академии, рисковать жизнями во время академических гонок, во время войны встать на защиту нашей родины и нести все тяготы, но при этом не можем разрешить одной из них возглавить Совет благородных. Спросите у военных: сколько наши женщины спасли жизней во время последней воины. А это опытные кадры, которые смогли переломить ход войны и добыть победу для нашей империи. Ведь каждый возращенный в строй опытный военный стоит не мене двух, а иногда и трех новобранцев. А теперь подумайте — смогли бы мы победить без помощи прекрасной половины человечества, — я сделал небольшую паузу, дав таким образом собравшимся обдумать сказанное. — Герцогиня Кельвийская достойна уважения: она уже несколько десятилетий возглавляет род и за это время достигла хороших результатов. Надо смотреть не на пол кандидата, а на его дела. Честно говоря, у графа Терита я не видел хороших результатов даже в воспитании детей. Все присутствующие, думаю, знают моей дуэли с сыном графа, а также о её причинах. — После последних моих слов лицо графа Терита стало наливаться красным. — Во-вторых, на нашу империю многие равняются, мы подаем пример всему миру и являемся законодателем моды. А в этом случае, какой пример мы будем подавать? Мы мало чем будем отличаться от каких-нибудь варваров или диких племен колоний, где женщине нет места даже за общем столом. А это получается, на мой взгляд, один шаг вперед и два назад. Поэтому я считаю, что кандидатура герцогини Кельвийской подходит на пост главы лучше всего. У меня все уважаемый Совет.
