Когда поставка с больших государственных предприятий во второй половине II в. прекратилась (а временами и раньше), варвары стали пытаться делать собственные зеркала по образу и подобию полюбившихся им китайских бронзовых дисков. Во многих случаях такие имитации, hõ sei kyõ японцев, легко распознаются, хотя далеко не все грубые версии известных типов обязательно являются имитациями. Существует много маленьких зеркал, сделанных в конце периода Хань и Троецарствия, отлитых так плохо и с такими грубыми украшениями, что о них редко пишут и почти никогда не показывают на иллюстрациях. Они были очень дешевыми и, вероятно, охотно покупались варварами. Я назвал зеркало из Кенкола принадлежащим к типу chang i tzu sun, хотя оно несколько отличается от него, имея маленькие окружности между лепестками четырехлистника вместо четырех символов chang i tzu sun. Можно предположить, что варвары, не понимая символов, переделали их в украшения. Но аналогичные зеркала находили и в китайских захоронениях.
Имитация зеркал Хань была разного качества. В Японии, как правило, зеркала хорошо отливали, а их украшения, в большей или меньшей степени отличающиеся от оригинала, демонстрировали национальную самобытность. В Корее ранние имитации можно было отличить от оригинала только с большим трудом, но вскоре они стали толще и грубее, а украшения – проще и уже совсем не походили на прототип. Самые близкие имитации – из города Хсин-Чианга; их выдает только некоторое упрощение украшений. Три указанные выше группы, особенно японские зеркала, более или менее хорошо изучены, зато имитации с Запада почти неизвестны. Впрочем, возможно, упомянутые выше выглядят китайскими только на плохих иллюстрациях. Иногда ученый, ведущий раскопки, не узнавал имитацию. Зеркало из кургана Кокель, Тува, как показывают странные украшения, вероятнее всего, это hõ sei kyõ.
Во II и III вв. украшения китайских зеркал были перенесены на сарматские подвесные зеркала, очень широко распространенные в степях между Волгой и нижним Дунаем с I до IV в. Маленькие бронзовые диски, иногда посеребренные с гладкой стороны, временами с высоким содержанием олова, носили подвешенными на шнурок, который пропускали через перфорированный квадрат или прямоугольник – на краю. Некоторые зеркала имели вместо прямоугольника острый зубчик, который вставлялся в деревянную, костяную или роговую рукоятку. Украшения выпуклыми линиями одинаковы в обоих вариантах.
Происхождение подвесных зеркал неоднозначно. Pay считал, что они попали в степи с Кавказа, но в обоих районах они появились примерно в одно и то же время. Хазанов прослеживает эти зеркала в Сибири; однако те образцы, на которые он ссылается, имеют рукоятки в форме животных. Самые ранние неукрашенные подвесные зеркала были найдены в захоронениях усуней III–II вв. до н. э. Но нас не так интересует происхождение подвесных зеркал, как их украшения, в особенности в группе с нижней Волги и Северо-Западного Кавказа.
Места их находок следующие.
1, 2. Кладбище в Суслах.
3. Альт-Веймар (сейчас Старая Иванцовка), курган D 12.
4. Курган 40 в Бережновке в низовье Еруслана, левого притока Волги.
5. Курган 23 на кладбище «Три брата» возле Элисты, Калмыкия.
6. Нижняя Волга.
7. Захоронение в селе Алхасты, Чечено-Ингушетия.
Зеркала различаются прежде всего краем, «лентой», украшенной расходящимися или иными линиями. Pay установил, что этот мотив возник на Кавказе, где встречается на медальоне раннего железного века, и проследил его до микенских времен. Такой простой мотив мог появиться где угодно и в любое время, так что его обнаружение на сарматских и китайских бронзовых зеркалах может быть простым совпадением. Подобные кромки, окружающие центральное поле, имелись на китайских зеркалах до, в течение и после периода Хань. Однако примечательно то, что существуют имитации, украшение которых состоит из двух лент, одна – с исходящими линиями, другая – с зубчатым орнаментом. Зеркало из Бережновки имеет две концентрированные ленты. В этом не было бы ничего особенного, если бы штрихи на внешней ленте не являлись наклонными, что чуждо всем сарматским зеркалам. Ни техника отливки зеркала, ни его форма, ни иные мыслимые причины не объясняют комбинацию квадрата в центральном поле и полосатой ленты вокруг него, как на этих сарматских зеркалах. Шансы на то, что эта идентичность с квадратами и таким же окаймлением на сотнях китайских зеркалах TLV является случайным совпадением, очень малы. Они становятся нулевыми, когда мы замечаем, что сарматские ремесленники помещают маленькую выпуклость в центре квадрата. Она не имеет функций и эстетической ценности. Это имитация соответствующего аксессуара на зеркалах Хань.
Зеркала TLV имитировали в Японии, Корее и западных регионах Китая. На зеркале из Лоу-Лана остались только частички от Т. L и V исчезли. На некоторых японских имитациях TLV вообще отбросили. Ремесленники Японии, для которых надписи на китайских зеркалах ничего не значили, заменили их причудливыми линиями, но сохранили зубцы, зигзаги и радиальные линии окаймления. Сарматы сделали китайские образцы более грубыми, довольно-таки радикально, но не до неузнаваемости. Было бы несправедливо помещать сарматские зеркала рядом с китайскими зеркалами TLV, отличающимися тончайшей работой. Лучше уж сравнивать их с маленькими китайскими зеркалами, в которых украшения тоже были максимально упрощены. Например, два зеркала, недавно найденные в Ло-Янге, оба лишились центрального квадрата, L и V. На одном из них Т состоит только из штрихов, а сотня и более радиальных линий каймы на хороших зеркалах TLV так широко расположены, что приближаются к соответствующей детали на сарматских зеркалах.
Сарматы не только перенесли китайские модели на подвесные зеркала, они также отливали зеркала, являвшиеся прямой имитацией бронзовых зеркал периода Хань. Вернер первым признал важность того, что он назвал östliche Nomadenspiegel (восточные зеркала кочевников) для изучения гуннов. Это диски из белой бронзы с петлей или перфорированной выпуклостью с задней стороны, чтобы продеть шнурок. Украшение – разные узоры из выпуклых линий. За исключением нескольких и в противоположность разнообразным и часто изящным украшениям на подвесных зеркалах, здесь декор монотонен: две или более концентрические окружности, разделенные линиями, исходящими из центра, иногда с точками в образованных ими отсеках. На более поздних зеркалах между окружностями проходит зигзагообразная линия. Pay назвал группу сибирско-китайской, Хазанов отнес ее к группе X сарматских зеркал. Из соображений краткости я буду называть их зеркалами с петлей.
Вернер различал четыре типа украшений. Самый ранний, предположительно, найден на четырех зеркалах из пунктов Можары, Суслы, Аткарск и с Танаиса. На самом деле группа «Можары» состоит только из двух зеркал. То, что из Аткарска, принадлежит к другом типу, а зеркала из села Суслы не существует. Ни Быков, который раскопал могильник, ни Берац, ведший раскопки в трех курганах, ничего не знал о таком зеркале. На рисунке из статьи Мерперта изображено зеркало из Можар. Мерперт попросту перепутал свои записи. В 1963 г. Хазанов опубликовал описание других зеркал «можарского» типа, но лучшим и самым важным зеркалом группы все равно остается то, что найдено в Можарах. Оно имеет диаметр 7,4 см, часто воспроизводится в разной литературе и датируется I–IV вв. Оно было найдено крестьянином, который раскапывал курган в надежде найти что-нибудь ценное на горе Можары в Камышинском районе Саратовской губернии. Только после того, как И. Берхин опубликовал описание всего найденного – находки сейчас в Эрмитаже, – зеркало было должным образом оценено. С Берхином можно не согласиться по ряду второстепенных вопросов, но датировка, которую он произвел после тщательного изучения, не оставляет сомнений: можарское зеркало относится к III в. Его, по всей вероятности, долго использовали, поэтому оно было отлито около 200 г.
Вернер отрицал возможность того, что рисунки на зеркалах с петлей могли иметь что-то общее с «художественными орнаментами» китайских зеркал. Хазанов же не исключал такой возможности полностью. Как и Pay до них, оба археолога думали, что рисунки на зеркалах с петлей мастера переняли с подвесных зеркал. В некоторых случаях это могло быть верным; в целом, однако, две группы имеют очень мало общего. Ни одно зеркало с петлей не имеет танги, свастики или своеобразных сочетаний узоров подвесных зеркал.
Берхин и Соломоник попытались интерпретировать рисунок на можарском зеркале. Берхин (1961) посчитал «деревья» на квадрате возможным отражением культа Древа жизни, что не очень убедительно. Соломоник говорила о «птичьих коготках», что, судя по кавычкам, было чисто описательным термином. Она ссылалась на зеркало из Краснодара и еще одно – из Косина в Словакии. В краснодарском зеркале она увидела комбинацию свастики с «птичьими коготками»; то же самое на подвесных зеркалах с Днепра и Волги. Сходство между «птичьими коготками» на зеркале из Косина и «деревьями» на можарском зеркале невозможно отрицать. Между тем разница между словацким и кубанским зеркалами, с одной стороны, и зеркалом из Можар, с другой, значительно перевешивает сходство. Первые два зеркала не имеют ни окаймления с радиальными линиями, ни квадрата в центральном поле[131].
