Его глаза горели сожалением.
— Ты прощаешь меня?
— Я прощаю тебя. — Я нетерпеливо вытерла слезы. — А ты прощаешь меня?
Он поколебался, а затем сказал:
— Хотелось бы.
Звонок в дверь прервал напряженный момент, и Мики сел, нахмурившись.
— Кто это?
— Возможно, Брэндон.
— Не позволяй ему подниматься.
Я недоверчиво уставилась на него.
— Мики, он пролетел более пяти тысяч миль, чтобы увидеть меня.
— Мы с тобой еще не закончили разговор.
Я была права. Мики все еще не понял.
— Это не всегда касается нас с тобой, Мики.
Раздраженное выражение его лица, когда я вышла, чтобы впустить Брэндона, заставило меня задуматься, а сильно ли Мики изменился. В гостиной воцарилась тишина, пока я ждала, когда Брэндон поднимется на лифте. И испытывала совершенно другое чувство. Предвкушение. С Мики я чувствовала тошноту. Брэндона мне захотелось обнять, едва его увидела.
Когда он появился, такой высокий, бородатый, с кругами под глазами, которые говорили про смену часовых поясов, я бросилась на него.
И Брэндон поймал.
Он поднял меня в медвежьих объятиях, и когда прошептал мое имя, из меня вырвались рыдания, и я не смогла их остановить.
Потому что это было похоже на возвращение домой.
ГЛАВА 27
От Брэндона было трудно оторвать взгляд. Он был подобен яркому свету — зацепил мое внимание и не отпускал. Когда мы все трое сидели в моей квартире и разговаривали, я поняла, что он пленил меня, потому что с ним не было связанных плохих воспоминаний.
Когда группа находилась в туре, а я уставала и чувствовала себя одинокой, Брэндон прижимался ко мне и мы смотрели фильмы в гастрольном автобусе, или приглашал поужинать, чтобы мы могли расслабиться и притвориться, что мы обычные люди, которые собрались перекусить. Он был тем, кто держал Мики на расстоянии, когда я была на пределе.
Он был старшим братом, который защищал меня.
Был единственным, кто удерживал в здравомыслии во время безумия, которым была наполнена наша жизнь.
Конечно, я также любила Остина, но он был больше похож на младшего брата, который одновременно заставлял меня смеяться и чертовски раздражал.
Они были такими разными.
— Хизер беременна, — поделился новостью Брэндон, и я округлила глаза. — Ты будешь тетей.
Мои глаза наполнились слезами.
— Тетей. Это так круто. Поздравляю. Передай Хизер мои поздравления.
— Передам. — Брэндон ухмыльнулся. — Она беспокоилась о тебе.
— Мы все беспокоились, — угрюмо сказал Мики. Он стоял у французских дверей балкона, глядя на Клайд, и находился там все время, пока Брэндон рассказывал о своей жизни. — Почти два года беспокойства. Блядь. Два года. Кто может в это поверить?
Отрезвленная острой болью в его голосе, я заметила:
— Если бы я была в лучшем расположении духа, до этого никогда бы не дошло. Мне самой плохо от того, что я с этим так затянула.
— Ты уже достаточно извинилась, — сказал Брэндон, хмуро глядя в спину Мики. — Ты здесь, и ты здорова, и это все, что имеет значение.
— Да? — Мики резко обернулся. — Так ли это? Пара извинений, и все в порядке?
Брэндон прищурился.
— Три дня назад ты бы все отдал, чтобы услышать Скайлар и узнать, что с ней все в порядке. Помни об этом.
— Брэндон, все в порядке, — успокоила я. — Я и не ожидаю, что кто-нибудь из вас простит меня так быстро.
— Ну, я простил.
Как же я любила его.
— Это потому, что ты ангел. Остальные из нас просто Теллурианцы.
Брэндон ухмыльнулся моей шутке.
— Я умираю с голоду, — фыркнул Мики и направился на кухню. Он открыл холодильник, внимательно осмотрел его и выругался себе под нос. — Я вижу, ты все еще помешана на здоровом питании. — Он захлопнул дверь и повернулся ко мне. — У тебя есть нормальная еда?
Я пожала плечами.
— Мы могли бы заказать еду на вынос.
Так мы и сделали. Пока ждали, мы говорили об Остине и Селине, о Гейл, о друзьях в музыкальном бизнесе. Мы не касались Мэйси и группы, как будто боялись упоминать об этом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И тут зазвонил мой сотовый. Это был Киллиан.
— Мне нужно ответить, — сказала я парням и исчезла в своей спальне. — Привет, — ответила я, как только закрыла дверь.
— Привет, я просто проверяю.
Несмотря на мои теплые нежные чувства к Брэндону, я не осознавала, насколько напряжена, пока не услышала голос Киллиана. Как будто почувствовала его твердый жар у себя за спиной. И все же мне не хотелось рассказывать ему о Мики.
— Мы заказали немного еды. Начинаем с чистого листа. Наверстываем упущенное.
— Брэндон был рад тебя видеть?
— Очень. Как чудесно снова его встретить. Я скучала по нему.
— Я знаю. Я рад за тебя.
Мягкая любящая манера, с которой это сказал Киллиан, на секунду помешала рассказать остальное.
— Мики тоже здесь. Я не знала, что он придет.
Киллиан на другом конце провода молчал.
— Киллиан?
— Я здесь.
— Все хорошо?
— Рано или поздно тебе пришлось бы встретиться с ним лицом к лицу. По крайней мере, это происходит в квартире в присутствии Брэндона.
Тогда почему он так разозлился?
— Так ты в порядке? Мы в порядке?
— Да. У меня назначена встреча. Поговорим позже.
И Киллиан повесил трубку, забрав с собой все мои добрые чувства.
Хуже всего было то, что я даже не могла на него злиться. В такой же ситуации я повела себя как ревнивая идиотка из-за какой-то связи на одну ночь, в то время как у Киллиана были веские причины ревновать к Мики.
— Черт, — пробормотала я себе под нос.
Мне пришлось собраться с духом, чтобы вернуться к парням.
— Еда прибыла, — сказал Брэндон, доставая коробки из пакета.
— Я даже не слышала звонка.
— Они не звонили. Просто появились в дверях, — сказал Мики, изучая меня. — Мы заплатили.
— О, кто-то, должно быть, впустил их, когда выходил. Спасибо.
Я вошла на кухню, мой желудок заурчал, оживая от запаха тайской еды.
— Кто звонил? — спросил Мики.
Я помогала Брэндону расставлять тарелки и столовые приборы, поэтому сразу не ответила, ожидая, пока мы не приступим к еде. Наконец, я сказала:
— Это был Киллиан.
— Парень, который подписал с тобой контракт на запись? — уточнил Брэндон.
— Да.
— Он хороший парень?
— Как он может быть хорошим? — Мики вонзил нож в кусок свинины, как будто на его месте воображал кое-кого другого. — Гейл сказала, что он взял тебя на свой лейбл после того, как на тебя напали уличные головорезы, которые к тому же украли твою гитару. Он воспользовался твоим подавленным состоянием.
Я поежилась, чувствуя себя крайне неловко из-за такой версии событий.
— Это неправда. Там все сложно.
— В этом нет ничего сложного. Ты сказала нам, что уходишь из группы, потому что такая жизнь и слава сделали тебя несчастной. Но подписываешь контракт на запись с этим парнем, и мы должны поверить, что ты сделала это по собственной воле?
Разозлившись, я уставилась на Мики.
— Тебя здесь не было, Мики. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
— И кто в этом виноват?
— Эй! — Брэндон помахал нам вилкой. — Прекратите. Мы не будем это обсуждать. Ешьте свою еду и наслаждайтесь тем фактом, что мы все живы, ну, за исключением одного из нас, которого, вероятно, пока мы общаемся укусила змея. Давайте насладимся этим.
Мы с Мики переглянулись, а затем кивнули Брэндону. Однако под поверхностью кипело огромное количество гнева.
***
Сидя в тусклом свете, откинувшись на спинку стула, я смотрела через всю комнату на Мики. Была полночь. Брэндон заселился в отеле и оставил там багаж, прежде чем отправиться за Мики ко мне, так что их номера уже ждали. Но Брэндон едва мог держать глаза открытыми из-за смены часовых поясов, поэтому я помогла ему добраться до своей спальни, где он рухнул на кровать и отключился через несколько секунд.
