И я была в порядке. Брэндон не знал, как держать обиду, хотя я изменила его жизнь (то, что я все еще собиралась обсудить с ним на едине), и Мики… Думаю, что в конце концов он изменит свое мнение.
Я прошаркала на кухню, где нашла готовящего… Мики?!
— Святое дерьмо, ты действительно готовишь нам омлет?
Он одарил меня мальчишеской довольной улыбкой.
— Ага.
— Пахнет потрясающе.
Я забралась на табурет напротив него, пока Брэндон возился с приготовлением кофе.
— С каких это пор ты готовишь?
Он пожал плечами.
— Я помогал на кухне в реабилитационном центре. Мне это понравилось. Так и прижилось.
— Это было здорово в туре. — Брэндон пододвинул ко мне чашку кофе. — Иногда мы питаемся настоящей едой.
— Ну, так и должно быть, — сказала я. — Вы же знаете, как важно вкладывать в свое тело правильные вещества, особенно в период гастролей. Вам нужна энергия.
Парни обменялись взглядами, что-то ностальгическое и грустное промелькнуло между ними, и я поняла, что раньше все время так говорила, читая им лекции о том дерьме, которое они вкладывают в свои тела.
Решив, сейчас или никогда, я спросила:
— Как дела у Мэйси?
Они обменялись еще одним взглядом, на этот раз более непроницаемым, и Мики перевернул омлет.
Брэндон заговорил первым.
— У нее сейчас трудные времена. Поскольку альбом не так успешен, она чувствует, что поклонники обвиняют в этом ее.
— Но не она писала альбом, — поморщился Мики. — Мы с Остином.
Я колебалась, сказать ли то, что хотела, но Мики прочитал выражение моего лица.
— Просто скажи это.
— Ну, на днях я прослушала альбом.
— И… — спросил Брэндон.
— Это звучит так, как будто вы пытались написать песни, максимально похожие на мои.
— Это звучит так, потому что это правда. Мы старались не злить фанатов, — фыркнул Мики, пододвигая ко мне тарелку через весь островок.
— Спасибо, — сказала я. — Послушайте, группа теперь Tellurian-версия 2. Это должно быть по-другому, но пока это подлинно, фанатам будет все равно. А если нет, у вас появятся новые поклонники. Мики, тебе нужно писать песни, которые что-то значат для тебя. И еще, если Мэйси способна, она должна участвовать в процессе написания. Она поет эти песни.
— Тебе не кажется странным говорить о ней? — спросил Брэндон между приемом пищи.
Я наморщила нос.
— Сразу же как только ушла, я ничего не хотела знать ни о ней, ни о группе. Однако, когда я прошлась по информации о вас, ребята, то поняла, что рада, что вы выбрали ее. Она и тогда была милой, и у нее отличный голос.
— Но это не твой голос, — проворчал Мики.
— Нет, это ее. И вы можете заставить это работать на вас. Кстати, Мэйси действительно хотела радужные волосы или это была идея Гейл?
— Идея Гейл, — сказали парни в унисон.
— Тогда исправьте это. Мэйси это не я, и ее не следует заставлять пытаться быть мной. Это очередная порция давления, которое она и так испытывает. Позвольте ей быть самой собой. Во всех смыслах.
Ребята переглянулись, а затем кивнули. Мики удивил, повернувшись ко мне и сказав:
— Спасибо, Скайлар.
Нежность к ним нахлынула на меня.
— Вы всегда будете моей семьей. Я знаю, что плохо с вами обошлась, но с этого момента я буду рядом, несмотря ни на что. Я хочу, чтобы вы вместе с Мэйси добились успеха, потому что этого заслуживаете. Вы для этого очень упорно трудились.
— А ты? — спросил Брэндон. — У тебя все в порядке с альбомом, который запускаешь?
Не в силах встретиться с ребятами взглядом, я откусила омлет и использовала это время, чтобы обдумать, как сформулировать свой ответ.
— На лейбле пообещали, что мне не придется светиться в социальных сетях, и что, как только произойдет большой скандал по поводу моего возвращения, они будут работать изо всех сил, чтобы моя личная жизнь не попала в таблоиды.
— Они не могут этого гарантировать, Скай, — сказал Мики.
— Я знаю. Но это возможно.
Мики покачал головой.
— Не для тебя. У тебя есть качество, харизма, что-то притягивает к тебе людей. Это причина, по которой фанаты были одержимы тобой, а таблоиды охотились за каждым шагом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я покраснела от такого описания меня.
— Неправда. Они гонялись из-за нашей тоскливой любви.
— Это было частью этого, но после новостей о реабилитации меня оставили в покое. Когда я не хожу на вечеринки и не напиваюсь или не тоскую по тебе, очевидно, становлюсь для них скучным.
— Мики прав. Я беспокоюсь за тебя, — сказал Брэндон. — Мне неприятно думать, что тебя заставили делать то, чего ты не хочешь.
Давление, очень похожее на беспокойство, возникло в груди, но я скрыла неприятное чувство улыбкой.
— Я люблю вас, ребята, за заботу, но это всего лишь альбом. Если что-то пойдет не по плану, я свалю.
— Это альбом, из-за которого тебя могут какое-то время преследовать папарацци.
— Я знаю.
— Они будут снаружи твоего дома, твоих номеров в отеле, мест, где ты делаешь покупки, ресторанов, в которых ты кушаешь. Они снова попытаются взломать твой телефон, будут преследовать твоих друзей…
Брэндон вздохнул:
— Она понимает это, Мики. Прекрати.
— Ну, я беспокоюсь. — Мики пожал плечами.
— Я прошу тебя, не надо. — Я одарила его дерзкой ухмылкой и сменила тему. — Твой омлет потрясающий.
Он довольный улыбнулся.
— Да, я неплохо справился.
— Нам нужно вернуться в отель. Все наши вещи там, — сказал Брэндон. — Мы говорили и подумали, может быть, позже сегодня я с Мики могли бы посетить твой лейбл, встретиться с этим парнем — Киллианом — и посмотреть, как идут дела.
Брэндон. Мой заботливый старший брат. Однако мысль о том, что они встретятся с Киллианом…
— О, я не уверена в этом. У них там довольно плотный график. Нам, вероятно, придется договариваться о встрече, и они, возможно, не смогут нас принять, пока вы здесь.
— Скай, — Брэндон одарил меня серьезным взглядом. — Мы посетим этот лейбл. Никаких обсуждений.
Я плюхнулась на свой табурет.
— Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать.
После того, как мы закончили завтракать, я проводила ребят вниз и вместе с ними дождалась такси. Они дрожали в холодном ноябрьском воздухе.
— Я надеюсь, вы взяли с собой одежду потеплее.
Я указала на рубашки, которые были накинуты поверх футболок.
— Э-э, не совсем.
Они переглянулись и усмехнулись.
Я закатила глаза.
— Я думаю, вы оба слишком много времени проводите в Лос-Анджелесе.
— Там погода хорошая.
Брэндон кивнул, хотя его глаза сверкнули, напоминая мне, что не погода удерживала его в Калифорнии.
— Когда тебе нужно вернуться за Хизер?
— Скоро. Очень скоро. Но я не улечу, пока не буду знать, что с тобой все в порядке.
— Я в порядке.
— Ага, посмотрим. — Его взгляд метнулся через мое плечо. — Это похоже на наше такси. Иди ко мне.
Брэндон обхватил мои плечи руками, наклонился и заключил в объятия. Я держалась, пряча улыбку у него на плече. Узел в моем животе снова немного сжался. Потом Брэндон опустил меня и поцеловал в нос.
— Я позвоню тебе через два часа.
— Хорошо.
Я улыбнулась, чувствуя тепло и смущение от того, что Брэндон не только простил меня, но и все еще переживал, несмотря на океан, которым я разделила нас.
— Теперь я.
Мики заключил меня в объятия. В этот раз я обняла более осторожно, но когда его руки крепко обхватили меня, не смогла удержаться, чтобы не обнять его так же крепко. Между нами было слишком много истории и привязанности, чтобы этого не сделать. Я почувствовала его губы на своем плече и немного напряглась. Мики ощутил это и, подняв голову, посмотрел мне в глаза.
— Я знаю, — сказал он. — Я понимаю. Это займет у меня еще немного времени. Хорошо?
Понимая, что он имел в виду перестать видеть нас в романтическом свете, я кивнула и потянулась, чтобы поцеловать его в щеку, но Мики слегка повернулся, так что поцелуй пришелся в уголок его рта. Мою кожу покалывало от царапины его щетины, и я дернулась назад.
