Старостин. — Одни мы, можно поговорить.
— Да что говорить! — Скобарь бросил под ноги окурок, зло сплюнул. — Превратили армию в публичную девку, а потом разрешения спрашиваете! Надоело, понимаешь. Что я за, к чертям собачьим, генерал, если человеком себя только здесь на болоте чувствую?
— Главное, начать, так я думаю. То, что я предлагаю, должно положить конец всему. И всё расставить по местам.
— Неужели? — Под козырьком фуражки Скобаря клинком вспыхнули глаза. — А как со стороны смотреться будет, ты подумал? Россия вам не Парагвай какой-нибудь занюханный! Это там президенту раз в год пинка под зад дают, и ничего, привыкли. А я не хочу, понимаешь, не хочу, чтобы вы своими играми страну в Парагвай превратили! У нас народ, если в охотку войдёт, палкой не отучишь.
— Мы и так, считай, в Парагвае живём. И не меня в том винить надо, Лёша. Скажи спасибо тем, кто Америку здесь хотел устроить. Мечта идиотов! Понимали же, придурки, что не упёрлись никому на Западе, решили сюда Америку притащить. Ни одна сука не подумала, что у нас только Латинская выйти и может. Со всеми истекающими и подтекающими… Вот и живём, радуемся неизвестно чему.
— Во-во! А ещё учти, для рвани черномазой их армия, хоть самая дохлая, белая кость, элита нации! Все в Америке учились. А у нас поголовно все из крестьян, от сохи, значит. Кто постарше, со звёздами большими, ещё помнят, как в армии первый раз в жизни от пуза наелся да сапоги справные одел. Молодняк, кто их осудит, ухватились за единственную возможность карьеру сделать и в люди выбиться. А они на отцов-подневольников с детства насмотрелись, а это, брат, знаешь как бередит! Нет, кто в армию попал да прижился, считай себя спас. От тюрьмы, пьянки и петли. Я не прав?
— Прав, конечно!
— Вот так. А из мужика вы давно инициативу повышибли. Он не то что в поле, на толчок без визы районного барина не пойдёт. Так что вы от крестьянской армии хотите? Сила мы огромная, согласен. Только от дури идущая! «Несокрушимая и легендарная»! Жаль, чувство долга поперёд меня родилось, а так — послал бы всё к едрёне фене. Надоело!
— Хочешь сказать, интересы у нас с армией разные?
— Пока жареный петух не клюнет, конечно, разные. Чтобы в вашей сучьей политике понимать, нужно не академию Генштаба заканчивать, а камасутру штудировать. Как слаще ублажить и как сподручнее отдаться. — Скобарь брезгливо сплюнул — Нет, за родину мы все амбразуры собой позатыкаем! Но это в крайнем случае. А так, на кой вы нам сдались? Ни один серьёзный мужик своих людей под ваши игры не даст. У меня в батальоне обеспечения одни бывшие молодые бизнесмены служат. Специально. Шуршат на кухне, аж дым идёт. Бойцы им регулярно-периодически по морде дают. Знаешь за что?
— Классовая ненависть?
— Так точно! Так за что нам воевать? За вас? Нахрен! С кем? С народом, больше же не с кем. Довели, бляди кремлёвские, что нам по силу только своих на своей же земле… Нет, Иван, иди ищи идиотов в другом месте! В моём округе таковых не имеется. Дубовых полно, как без них, но подлецов не ищи. Нету!
— А я знаю, до меня кое-какие людишки к тебе подкатывали…
— Во-во. Летят мухи на гавно! Не один ты круги нарезаешь. А вокруг кого, не подумали? Дедам ещё при Леньке на парадах фуражки-аэродромы к ушам привязывали, да двух ординарцев-бугаев по бокам ставили, чтобы их с картузами вместе ветром не унесло, а вы к ним с предложениями лезете! Кто помоложе, у того рыло в крови солдатской и золотой пыли. Не знаешь, сколько наши генералишки нахапали?
— Да все это знают!
Скобарь длинно выдохнул.
— Твою дивизию…. А в ЦРУ о наших бизнесменах в лампасах знают всё до последнего цента. Как воевать будешь? Сдадут, блин, как Хусейна. Один звонок из Вашингтона, типа, генерал Пупкин, ваши счета арестовать или предать гласности? И звездец генералу Пупкину! Ему проще в плен сдаться, чтобы к счетам и вилле поближе оказаться, чем героически вот такое болото оборонять. Нахрена ему наше болото, когда у него во Флориде своё имение имеется? Там теплее, крокодилы плавают и негритянки топлесс разгуливают. А у нас только лягухи квакают, да бабы спившиеся от тоски воют.
— Меня дерьмо в погонах не интересует. Мне такие как ты нужны.
Скобарь поморщился.
— Слушай меня, я тебе как на духу скажу. Ни они, ни мы, честные, ни фига не решаем. Приказать можем, а толку? Капитанишка какой-нибудь роту свою высвистает и полгорода танками разутюжит, порядок, значит, навёл! Мы его к стенке, а у него баба молодая на шее, да два сопляка, а третий — помер, потому что расквартировали их папашу в сборном фанерном домике посреди Среднерусской возвышенности. И денег ему год не платили. Вот и командуй, если можешь! Такая нищета в гарнизонах, что любую проверку зубовным скрежетом от первого до последнего дня сопровождают. Так что ты не очень-то стратегам из Отдельного Арбатского округа доверяй. У них на бумаге всё гладко. А в казармах — гадко.
Он раскурил сигарету, роняя искры.
— Спасибо за совет. Я их Первому перепоручил. — Старостин зло усмехнулся. — Он сам трепач и трепачей любит. Пусть шаркуны арбатские перед ним танцуют. А мне вояки нужны! Типа тебя.
Скобарь отмахнулся.
— Не сватай! Для ваших игр Жуков нужен. А где его взять? Чтобы Жуковым стать, надо пол-Европы на колени поставить. И армия соответствующая. Победительница! А не шлюха, как вам сподручней. Вот среди шлюх себе кандидата в Пиночеты и ищите!
— Всё ясно, Алексей. — Старостин осмотрелся по сторонам. Скобарь обещал разбросать по периметру бойцов из комендантской роты, мышь не должна проскочить. — Мужик ты конкретный. Да и я не из тех купцов, что сюда заезжали. На фуфло не торгую. Слушай внимательно. Дела у нас херовые.
— У кого «у нас»?
— У страны. Значит, у нас с тобой. Пока за двоих речь вести будем. А дела — херовей не бывает. Замерли на краю пропасти. Ещё немного и полыхнёт по всей стране. На этот раз серьёзнее в сто раз. Пугачёвщина с одной стороны, аварии на производствах
