Бланкисты не заботились об укреплении классовых организаций пролетариата и продолжали уповать на возможность решить вопрос одним ударом со стороны инициативного революционного меньшинства — смелым выступлением решительной группы революционеров, которой достаточно приобрести общее сочувствие масс, чтобы захватить власть и учредить революционную диктатуру. Узкие сектантские представления о революционном процессе делали непрочным отход Бланки от заговорщической тактики, так как сохранялась вся идейная почва для возврата к этой тактике при новом повороте событий.
Это же лишало Бланки настойчивости в постановке вопроса о едином фронте левых демократических сил. Между тем мелкобуржуазные демократы Клуба революции во главе с Барбесом, установив тесные связи с Ледрю-Ролленом и Луи Бланом, проводили настойчиво изоляционистскую линию в отношении Бланки. С помощью фондов министерства внутренних дел было создано для противодействия Бланки и его сторонникам федеративное объединение политических клубов — Клуб клубов. Изоляция революционных пролетарских сил способствовала ослаблению позиций рабочего класса в течение февральского периода.
Раскалывание пролетариата совершалось не только через демократические клубы, оно было связано и с деятельностью Люксембургской комиссии. Люксембургский дворец стал видным центром пропаганды социалистических идей. Отчеты о заседаниях Люксембургской комиссии и произносимые в ней речи печатались не только в демократической прессе, их вынужден был публиковать официальный орган французского правительства газета «Монитёр универсель», которая читалась по всей Франции и за границей.
Но социалистические идеи об освобождении пролетариата преподносились в Люксембургском дворце сквозь призму теорий надклассового «государственного социализма».
На пленарных заседаниях Люксембургской комиссии, состоявшей из представителей от рабочих и предпринимателей и ряда приглашенных буржуазных экономистов и социалистических теоретиков (К. Пеккёр, Ф. Видаль, П. Леру, В. Консидеран), Луи Блан излагал свои идеи «организации труда» и постепенного перехода к социализму путем классового сотрудничества пролетариата и буржуазии и создания с помощью государства производительных ассоциаций, объединяющих рабочих и предпринимателей. Он проповедовал солидарность и общность их интересов, призывал к доверию Временному правительству и к терпеливому ожиданию грядущих социальных реформ. «Слишком большое нетерпение с вашей стороны, слишком большая поспешность с нашей могут лишь все испортить»[407], — говорил Луи Блан рабочим.
Те же идеи лежали в основе посреднической деятельности, которую Люксембургская комиссия развернула при разборе трудовых конфликтов между рабочими и предпринимателями.
Число таких конфликтов в февральский период было довольно велико. В первые дни революции произошли стихийные выступления рабочих в Париже и ряде промышленных центров страны. В текстильных районах — Реймсе, Сен-Кантене, Руане, и др. — имели место случаи разрушения машин и фабрик. В Лионе рабочие громили те монастыри, которые завели у себя шелковые мастерские, применявшие дешевый труд сирот-детей. В угольных бассейнах департаментов Нор и Луары на многих шахтах горняки прогнали управляющих и инженеров, выбирали «временные правительства» шахт и требовали от угольных компаний назначения новых управляющих из числа кандидатов, рекомендуемых рабочими[408]. На предприятиях Парижского района прокатилась волна забастовок с требованиями ограничения рабочего дня и улучшения условий труда.
Компромиссные решения конфликтов между рабочими и предпринимателями, практиковавшиеся Люксембургской комиссией, вполне соответствовали стремлению буржуазии и Временного правительства успокоить рабочий класс. Люксембургская комиссия проявила также инициативу в организации нескольких десятков производительных ассоциаций, которым правительство и парижский муниципалитет предоставили заказы и выдавали ссуды. Ассоциации эти объединяли главным образом ремесленных рабочих, страдавших от безработицы. Так были созданы очень крупная ассоциация портных, занявшая помещение бывшей долговой тюрьмы Клиши, ассоциации рабочих седельщиков, прядильщиков и др.
Весьма существенной стороной деятельности Люксембургской комиссии было то, что она вызвала к жизни своеобразный институт рабочих делегатов, вносивший организованность в рабочую массу. Эти 699 делегатов — по 3 человека от каждой профессии — были выбраны соответствующими рабочими на собраниях на площадях и на крупных предприятиях столицы. Проводившиеся с этой целью сотни рабочих собраний положили начало первой массовой организации парижских рабочих, которая в условиях революции неизбежно принимала не только профессиональный, но и политический характер.
Первоначально путем жеребьевки был образован временный комитет люксембургских делегатов, а в конце марта 1848 г. его сменил выборный «Центральный комитет рабочих делегатов департамента Сены», имевший свое бюро[409]. Комитет этот рассматривал себя выразителем требований всего парижского рабочего класса в его взаимоотношениях с предпринимателями, с общественными и административными органами и государством.
«Центральный комитет рабочих делегатов» добивался в первую очередь введения единообразных тарифов заработной платы для рабочих всех профессий и признания этих тарифов предпринимателями. Вместе с тем «Центральный комитет рабочих делегатов» стремился также усилить свое влияние на политическое развитие страны, на политику Временного правительства. Вдохновляясь идеями луиблановской «организации труда», «Центральный комитет рабочих делегатов» ставил задачей добиться ее скорейшего осуществления. Путь к этому он видел в создании во всех отраслях промышленности крупных ассоциативных предприятий, руководимых самими рабочими делегатами. Такие предприятия, по мысли люксембургских делегатов, должны были служить эффективным средством противодействия попыткам предпринимателей бороться с рабочим движением оружием безработицы и голода, закрывая предприятия во время экономического кризиса.
Опорой Люксембургской комиссии были преимущественно слои квалифицированных рабочих ремесленного типа. Временное правительство надеялось оградить от их влияния менее организованных, неквалифицированных рабочих, которые преобладали в «национальных мастерских». Но по мере углубления экономического кризиса и роста безработицы среди ремесленных рабочих последние вынуждены были сами все чаще прибегать к работе в «национальных мастерских» и привносили в ряды занятых там работников понимание солидарности рабочих во имя общих интересов борьбы за «социальную республику».
В гораздо большей степени буржуазии в февральский период удалось разъединить рабочий класс и мелкую буржуазию. В разрушении февральского союза между этими классами большую роль сыграла капитулянтская политика Временного правительства в отношении крупного капитала и крупного землевладения. Республиканская группировка «Насиональ» проникнута была острым классовым страхом перед рабочим движением, яростным антикоммунизмом и антисоциализмом. Буржуазные члены Временного правительства рассматривали обещания, данные пролетариату в социальной области, как вынужденные временные уступки, они не намеревались всерьез разрабатывать программу социальных реформ в пользу рабочего класса. Но и в отношении мелкой буржуазии и крестьянства буржуазные республиканцы не имели конструктивной социально-экономической программы. Буржуазные республиканцы не могли ничего противопоставить традиционной экономической и финансово-налоговой системе Июльской монархии, обеспечивавшей господство финансовой аристократии и крупной буржуазии.
Между тем развитие революции немедленно столкнуло Временное правительство с этими вопросами. Февральская революция, вызвав у буржуазии страх перед революционными устремлениями рабочего класса, породила биржевую, банковскую и денежную панику[410]. Эта паника не могла не подействовать на буржуазный кредит, на все производство и обращение. Маркс отмечал, что «революционный кризис усилил кризис торговый»[411]. Обострило течение экономического кризиса и намеренное свертывание промышленниками производства с целью противостоять требованиям рабочих и бороться с ними посредством искусственного увеличения безработицы, вместе с тем провоцируя рабочие массы на выступления против республики. Лилльские фабриканты Туссен, Шартрио, Дютуа уволили в марте 1848 г. половину своих рабочих, в Руане предприниматели в знак протеста против установленных комиссаром Временного правительства новых ставок заработной платы закрывали предприятия, либо переводили их на сокращенную неделю[412].
