— Вам чего? — просипел обессиленный гном, глядя на мужиков.
— Нам всего! — радостно заявил один из них — Пивка бы, мясца, яек, хлебушка, да и от прочего не откажемся! Пива втройне возьмем!
— Возьмем-возьмем! — согласно загудели и остальные.
— Можем и еще больше взять — пива много не бывает!
— Щас — прохрипел Кроу, с трудом вставая и шагая к прилавку — Щас все будет, уважаемые.
Усталость усталостью, а дело делом. Сачковать нельзя, тем более что пришедший обоз оказался из тех, кто уже здесь побывал и «местные» запомнили тот важный факт, что здесь вкусно поят и кормят.
Дальше остаток дня промелькнул незаметно. А что там того остатка было? Несколько часиков с хвостиком….
Пообщавшись с работниками, Кроу уселся на лавку, поставил на свежеструганную столешницу кружку с пивом — ту самую фирменную кружку пивоварни — откусил кусок вяленой рыбы, хлебнул пива, испустил долгий вздох, глядя на медленно заходящее за скалистый пик солнце.
И сегодня удалось не облажаться. И сегодня повезло. Есть еще порох в ягодицах… то бишь в пороховницах, никуда не делись умения. Но сегодняшняя встреча… елки-палки….
Почему она в Вальдире?
Хотя вопрос глупый. А куда ей еще было?
Кроу помнил ее — жалкую фигурку на слишком большой для нее больничной специализированной кровати напичканной медицинской техникой. Он помнил сипение аппаратов поддерживающих угасающую жизнь девчонки. И видел ее лицо, смутно проглядывающее сквозь тонкую ткань…. Видел ее тело, лишь частично прикрытое ниже талии. Ее нельзя было укрыть целиком — слишком много ожогов. Слишком много повреждений. Слишком много нестерпимой опаляющей боли для миниатюрной девчонки ростом в сто пятьдесят пять сантиметров и не весящей почти ничего…. Ее кома была истинным милосердием — ведь Кроу знал, насколько безжалостна боль от ожогов, что терзает и терзает твой бредящий разум никак не могущий забыться. Им всем пришлось познать эту боль. Ведь их постарались убить вместе, в момент, когда они были веселы, пьяны, беззаботны, когда они праздновали очередную победу….
Тряхнув головой, черноволосый игрок испустил сокрушенный выдох, запрокинул кружку и сделал несколько больших глотков пива. А когда донышко кружки опустилось, гном выпучил изумленно глаза и закашлялся.
Было от чего.
В паре шагов от границы его участка появился…. Акромиф….
Здоровенный массивный плот стоял под поднятым парусом, бодро развевался какой-то флажок, сидела на палубе команда и болтала ножками. Вот только плот никуда не плыл — он стоял на твердой земле. Ага. Посреди каменистой долины, правда, шагах в десяти от прудика.
На палубе восседали широко улыбающиеся Аму, Миф и… Лори.
Вот черт….
— Прежде чем ты спросишь: «а какого….?», я сам все отвечу — вскочил бравый капитан Миф — Жалко же бросать! Но нам его держать негде…. А у тебя места завались!».
— На черта мне плот в пустыне? — рявкнул Кроу, глядя на Лори и только на Лори.
Аму развела руками. Миф зачесал затылок…. А вставшая рыжая амазонка положила руки на рукояти тяжелых кинжалов и смешливо заявила:
— А фиг его знает! Будет памятником! Надгробным,… если ты это ты.
Порыв ветра принес с собой пыль, пробежала куда-то суетливо взъерошенная куропатка, насмешливо завыл где-то шакал. Кроу молчал, медленно допивая пиво….
Глава тринадцатая
Что должен делать пернатый будильник? В суровых землях суровые гости
Плот пришлось затащить на участок гнома — ибо злобный Вурриус ни за что не позволил бы подобному безобразию «плот вульгарис» находиться на нейтральной территории. Акромиф привольно стоял с поднятым парусом, щеголяя боевыми отметинами.
И вокруг участка тотчас появилось два зеваки игрока, принявшихся делать предположения о возможном назначении плавательного средства посреди суши.
С другой стороны стояли удивленные стражи — свободные от службы — и так же занимались предположениями, порой настороженно поглядывая на безоблачное небо — не разверзлись ли хляби небесные? Быть может, местный житель Кроу знает что-то о грядущем? Вот и приготовился…
Потом смотрели на плот с опаской снова — не из кедра ли бревна его? Не висит ли било рядом?
Неужто сейчас прольется ливень — дней так на сорок — и отрастивший седую бороду странный гном Кроу начнет созывать на плот зверей и птиц….
Ну, во всяком случае, так шутковал сам Кроу, глядя на любопытных и представляя себе их мысли.
Но вряд ли его считали мудрым Ноем.
Скорее всего, его принимали за окончательно спятившего придурка, решившего плавать среди песков, камней и елок.
Однако пялились зеваки на сумрачного гнома недолго — взгляды игроков и стражей медленно сползали на рыжеволосую валькирию с двумя кинжалами, сидящую снаружи, за границей участка, прямо рядом со строящейся каменной стеной, достигшей высоты в этом месте где-то в полметра.
На эту преграду Лори уложила кинжалы, придавив ими большой ситцевый платок, на который выложила простенькую деревенскую снедь: жареную курицу, пяток спелых помидорин, одну сладкую луковицу, половину каравая, плошку с солью и стручок ужасно острого красного перца. Чуть в стороне стоял глиняный кувшин с квасом. Лори со знанием дела приготовилась к трапезе в цифровом мире. Засунув за ворот украшенной цветами рубашки еще один платок, рыжая повела плечами и решительно вырвала у ни в чем неповинной курицы одну ногу. Вырвала с хрустом. Ткнула ею в соль, зубами оторвала кусок мяса, надкусила сочную помидорку и блаженно зажмурила глаза, старательно все пережевывая.
Сумрачный гном стал еще более сумрачным. Он нацедил в любимую кружку остатки пива, горестно отхлебнул, возвел очи вверх с надеждою — не начался ли дождь с градом? Ведь он прогонит рыжую — наверное.
Лори разломила луковицу пополам, содрала лишнюю шелуху, вновь принялась жевать, не забыв оторвать от куриной ляжки шматок мяса.
Кроу дохлебывал пиво, глядя теперь вниз — быть может случится землетрясение страшное? И возникнет трещина глубокая, широкая и поглотит жестокую поедательницу ни в чем неповинных куриц, давным-давно занесенных во все кулинарные книги всех миров и народов, ибо скудеют запасы куриные….
Рыжеволосая выдохнула, зажмурилась и откусила четверть стручка горького перца. Часто-часто задышала, покраснела как луговой мак, поспешно вгрызлась в курицу, закусила помидором и куском пышного деревенского хлеба.
Кроу невольно сглотнул слюну и перевел горестный взгляд наполненный надеждой на стоящих рядом стражей. Вдруг они прогонят наглую убийцу помидоров прочь? Стражи поспешно отвернулись и нарочито громко начали обсуждать проблемы с урожаем прыгучих мандаринов в далекой Пигвелее. Проблемы мол с мандаринами — новый сорт чересчур прыгуч, садоводы никак не могут совладать с плодами. Кроу тяжко вздохнул, окончательно понурился, с хлюпаньем допил пиво и отставил кружку.
