После всего получилось так, что Иван Добрынин остался с Маркелом наедине. Вероятно, он добивался этого специально, поэтому попросил его уединиться для разговора.
– Где похоронили старца? – стреляя искрами глаз, спросил Иван.
– На пригорке, на новом кладбище, – сухо ответил Маркел.
– А что, офицер-то за кордон ушел? – опять постарался надавить Добрынин, пытаясь узнать самое главное о случае на прииске.
– Ушел, – так же невозмутимо ответил Маркел.
Маркел понимал, что все трое знают, что они с Сергеем были на прииске, мыли золото, Фома Лукич рассказал. Однако таил в себе весть о предупреждающем выстреле, как бы Иван Добрынин ни старался выведать об этом. Если бы Маркел рассказал, что произошло на прииске и он видел стрелявшего, над ним тот же час повис меч возмездия. Но Маркел промолчал, оставив тайну в себе. Вместе с ней у него осталось право неожиданного ответа перед убийцами. Каким будет этот ответ, и будет ли он вообще, Маркел еще не знал. На вопрос Ивана, с какой целью он и Таня выезжали в деревню, Маркел казался равнодушным:
– За продуктами приезжали.
Кажется, Иван, Григорий и Василий были удовлетворены его ответом. На этом и расстались.
9
Похоронили деда Луку по старообрядческому обычаю, рано утром на рассвете, до восхода солнца. Посадили старожила в могилу, лицом на восток, закопали мягкой, податливой землей. На опушке густого кедрача, на высоком берегу озера Тигир-коль появилась первая могила человека. Спи спокойно, дорогой дедушка Лука! Ты прожил славную, достойную жизнь!
Понимают Погорельцевы причину смерти главы семейства. Если бы не весть Маркела, может, жил бы еще дед Лука несколько лет. Живой характер, здоровье не подводили, что надо человеку на старости лет? Однако глубокий, неожиданный удар остановил горячее сердце. Не смог дед Лука воспринять парализующую весть. Не сумел он пережить мысль, что среди оленей жила росомаха.
Для каждого члена староверческой семьи подобное – как пример непомерно жестокого обмана. Столько лет Иван Добрынин, Григорий Мальцев и Тулин Васька были рядом, приезжали на заимку при первом удобном случае, сочувственно, умело сопереживали убийство Гришки Соболева, наигранно негодовали о смерти Егора Подольского и тут же, «из-за стола», пошли стрелять в Маркела. Родственники. Единоверцы. Люди одной крови. Те, кому доверяли, как себе.
В сознании Софьи – хаос отрешения. В голове мелькают греховные мысли: куда смотрел Всевышний? Есть ли Бог? И вообще, как все могло произойти? Отдаляясь в одиночестве, Софья долго молилась, спрашивая ответы на непонятные вопросы. Но Бог молчал. Хмурые, потемневшие иконы святых образов несли холод и отчуждение. Не добившись какого-то ответа, сердце Софьи загорелось пламенем мести: сделать так, чтобы им было тоже плохо. Однако страшные мысли тут же растворились в прах: нельзя желать другому зла. Человек в своих деяниях наказывает себя сам.
В том, что Добрынин, Мальцев и Тулин были связаны одной кровавой веревкой, не доставляло сомнений. Начиная с последнего момента, когда Иван стрелял на прииске в дерево, было очевидно, что в тот раз они были трое, так как вместе приходили до этого на заимку. Вторую пулю нашли в теле Егора Подольского. Значит, в Егора стрелял Иван Добрынин из своего ружья, а Гришка и Васька были соучастники. Отсюда тянутся следы к первому случаю – убийству Григория Соболева – первая пуля тоже с меткой на боку, была выпущена из ружья Ивана Добрынина. Перед смертью, собирая в котомку коня знаки, Гришка Соболев положил две палочки с пихтовой бородой. Почему он это сделал? Да потому, что на прииске видел двоих, но не видел третьего, кто в него стрелял сзади. Почему Григорию стреляли в спину? Да потому, что, увидев лоток отца на прииске, он понял, кто его убийцы. Отсюда следует, что троица имеет прямое отношение к смерти отца Григория и его напарника. И кто знает, сколько в тайге людей от них погибло. Справедлива мудрость – «Тайга не скажет!». Однако правда, как смола, все равно рано или поздно всплывает из кипящей воды.
К своему глубокому, запоздалому осознанию Софья вдруг вспомнила неприятный случай, связанный со знаменитой троицей. В тот год, когда потерялся Григорий, она ждала его там, в кустах, у тропы Бабьих слез. Из тайги выходили Иван Добрынин, Григорий Мальцев и Тулин Васька. Волей случая, – а может, провидения, – они остановились неподалеку от нее. К удивлению Софьи, тогда Васька Тулин закурил, свернул самокрутку. Софья знала, что многие мужики-староверы, вернувшись с Первой германской войны, начинали курить против закона старообрядцев. Василий воевал, говорят, даже имел какой-то крест за заслуги перед Отечеством. А вот свою вредную привычку скрывал от всех. Однако сотоварищи по тайге знали, что Васька курит и имеет привычку задавливать догорающий окурок. В ночное время, опасаясь пули снайпера, солдаты в окопах курили в кулак, а потом тушили огонек о землю, дерево или камни. Эту привычку Васька Тулин принес с войны: в тайге предупреждал пожар и старался не оставлять на стане следы курения для идущих сзади.
Софья рассказала об этом отцу Фоме Лукичу. Тот долго не мог поверить ей, тут же попросил у дочери нож Григория. Софья принесла холодное оружие, не понимая, что все это значит. Однако отец и Маркел были более внимательны. Следы огня на берестяной ручке ножа – ответ на еще одну загадку. Перед тем как в него стреляли, там, на прииске, Гришка видел Ваську, как тот курил и давил окурки. А потом, передавая людям характерные привычки своих убийц, прижег спичками ручку ножа. Если бы Софья тогда, в тот год рассказала отцу, что видела, как Васька Тулин курит, они бы знали, кто убил Гришку Соболева, и, возможно, предупредили убийство Егора Подольского.
Однако и это обстоятельство не было окончательным. С некоторым осуждением, посматривая на дочь, Фома Лукич предсказал еще одно преступление:
– Помните, Оюн говорил, что тот, кто украл у него соболей, тоже давил окурки о сырую рябину?! Теперь мне кажется, что в воровстве замешан Васька Тулин.
Невероятная, но очевидная цепочка доказательств – как кладезь безысходного прозрения. Тяжело, когда восемь лет за пазухой греется ядовитая змея. Погорельцевы не могли поверить, что все это происходит с ними. Казалось бы, уважаемые, проверенные люди, родственники, свято верившие в Бога, покорные вере старообрядцев, за их спинами творили зло. Каждый из них был в центре внимания, – вхож в дом! – знал каждый шаг жителей заимки, и под этим покровительством вершил греховные дела. Изысканное лицемерие, коварный обман, жажда наживы служили дьявольскими масками Ивана, Василия и Григория. В сочетании с воровством, убийствами их преступления выглядели исчадием ада, где нет ничего святого. Воспринимать и чувствовать виновность родных – тяжелый груз.
Характеры каждого из семьи Погорельцевых – покорность, отзывчивость, честность, любовь к ближнему, постоянное ощущение вины и греха. Любой из них жив трепетом: «Ударили по одной щеке, подставь другую». Основы воспитания заложены на фундаменте доброты и доверия: «Не гневи душу искушениями. Несколько поколений рода Погорельцевых только и делали, что бежали из века в век от зла и насилия. Объяснений тому было несколько. Наступят времена, сойдет с небес благодать Божья, и станет всем хорошо и свободно! А пока надо верить, любить, даровать, прощать, быть покорными и согласными. И по вере воздастся каждому!
Пребывая в таком твердом убеждении, Погорельцевы безропотно несли на своих плечах свинцовую пыль грехов тяжких своих родных. Даже твердо уверенными в содеянном, они были готовы простить Ивана, Григория и Василия в своих убийства, если бы они раскаялись перед святыми иконами. Была бы возможность разделения грехов, каждый из Погорельцевых взял бы на себя долю их вины, в последующем, возможно, до конца дней своих стоя на коленях замаливая ее сутками напролет. В своих обращениях к Богу все просили прощения за них, объясняя причину падения путами дьявола или глубоким заблуждением.
Из представленных восприятий Погорельцевых было видно, что о каком-то чувстве мести не могло быть и помыслов. Староверы трепетно несли на плечах своих тяжелый крест Святости, который был создан Всевышним на основе семи заповедей. Они верили, что Бог во всем разберется сам: не зря открылась тайна трех пуль! Восемь лет прошло, а Бог не забыл, принес доказательства вины, но он не будет наказывать. Иван, Григорий и Василий накажут себя сами, иначе и быть не может. Погорельцевым оставалось только ждать.
В конце сентября, когда не озере Тигир-коль появилась первая пленка льда, на староверческую заимку приехали тофалары. Небольшой караван из девяти оленей. На передовом вожаке степенно восседал глава семейства Оюн Баканаев из кости (рода) Чогду. За ним, повторяя след отца, ехал сын Тулюш. Далее нагруженные в меру нехитрой домашней утварью шагали четыре оленя, на спине каждого дети Тулюша (годы совместной жизни с Сыяной Табаргаевой прожиты не зря!). Замыкали шествие женщины.
