но нельзя сказать, что он мне очень нравится. А тебе все расскажут девочки. Они за эти дни бабку чуть с ума не свели, все ждали, когда ты придешь в себя. Ах, да, поздравляю тебя с невестой, хорошая у тебя будет жена. А уж родственники еще лучше. Ха-ха.
Я покраснел.
— Это все несерьезно, я же просто так Василине пообещал жениться, чтобы она не плакала и не приставала.
— Вот видишь, сам обещал, никто тебя за язык не тянул, — с серьезным видом сообщила вампирша, — а эта девчонка очень упрямая, вся в мать, мир ее праху, она от своего не отступится никогда.
— Орха, ты, что это серьезно сказала, не шутишь? — встревожился я, — мне кажется, что Василина еще маленькая и сто раз передумает выходить за меня замуж.
— Не знаю, не знаю, — сказала Орха, — мы, женщины такие непонятные существа в этом плане. Хотя, конечно, может, и передумает.
— Ну ладно, до всяческих свадеб мне еще далеко, — отмахнулся я от обсуждения этой темы, — расскажи лучше, что было после того, как я потерял сознание.
Орха опасливо посмотрела по сторонам.
— А ничего не было. Оказывается, в храме присутствовал Владыка Ордена. Алник еле ноги оттуда унес.
— Как же так? удивился я, — в камере, где держали Сиэль, были какие два монаха, но я с ними справился.
Вампирша усмехнулась.
— Вот-вот, ты справился. Только Владыка сразу, как ты ушел с Сиэллиной, освободился от распыляющего конструкта и встретился с Алникатерром. Они полхрама разнесли, пока выясняли кто из них сильней. Это сейчас Алник такой бодрый, а тогда из портала еле живой выполз. И все удивлялся, как ты смог на простой силе справиться с Владыкой. Зато, когда он понял, что его зелье из тебя источник вытравило, так чуть всю бороду от злости у себя не вырвал. Конечно, своими руками себя лишил такого ученика! — закончила Орха свой короткий рассказ.
— Да ты не переживай, — решила она меня подбодрить, — может это и к лучшему. Раз из тебя мага не получится, может, Алникатерр быстрее займется порталом для перехода в твой мир. Сам подумай, зачем ему зять, который лишился своей магии.
На такой воодушевляющей ноте она оставила меня и ушла в направлении кухни. Я же отправился на улицу.
Двор был залит солнечным светом. Как я по нему соскучился! Больше месяца мне пришлось провести в галереях гномьего поселения, и даже привыкнуть к его холодному синеватому освещению. Но только сейчас понял, как не хватало мне тамнеба над головой и солнца.
Обе девочки сидели у края бассейна, который получился в месте, где когда-то лежал тролль.
Сиэль бросала в прозрачную воду крошки хлеба, а оттуда высовывались открытые рыбьи пасти и жадно подбирали эти крошки.
— Ничего себе! — восхитился я, — не прошло и несколько дней, а тут уже рыба завелась!
— Это я поплосила дедушку, — заявила Василина, — и он сразу лыбок сюда пустил.
Я сел рядом с девочками и сняв тапки, опустил ноги в теплую воду.
Говорить ни о чем не хотелось, Я зажмурил глаза от бьющего в глаза солнца, и начал мечтать о возвращении домой. Надо сказать, чтоуже почти потерял надежду на него, но слова вампирши, вновь пробудили это чувство.
— Лексик, почему ты ничего не говолишь? — вкрадчиво спросила Василина, — может, ты уже не хочешь быть моим мужем, тебе навелно Сиэллина больше нравится, она такая большая и класивая, у нее даже глудь начала расти. Ведьвидел, признайся? Я точно знаю, что ты ее голой из храма плинес. Мне Олха все лассказала.
— Васька! — взвизгнула покрасневшая Сиэль, — немедленно перестань, — а то получишь у меня!
Я, наверно, тоже покраснел, потому, что Василина засмеялась и, показав сестре язык, гордо сказала:
— Ничего, я скоро выласту, и у меня будет глудь больше и класивей чем у тебя. Тогда Лекс сразу поймет, кого надо блать в жены.
Сиэллина сидела уже совсем багровая, и не смотрела в мою сторону.
Василина тоже замолчала и озадаченно разглядывала нас.
— Вы, чего на меня ласселдились? — наконец спросила она, — я ведь плавду сказала, Сиэль, ты же мне все влемя говолила, что влать нельзя, вот я и не влу.
Мне же в это время в голову пришла странная мысль:
— Наверно, я слишком взрослым стал за это время, почему-то для меня гораздо легче поговорить с Алником или Андрусом, и даже с Эдриэль, хотя от ее красоты дух захватывает. А эти девчоночьи разговоры раздражают до жути. Почти, как у нас классе. С одной девчонкой еще можно поговорить, как с человеком, но когда их хотя бы две соберется, все хихикают, чего-то из себя строят.
От этих мыслей меня оторвали слова Сиэллины. Она поднялась с земли и, серьезно глядя на меня, сказала:
— Лекс, я хочу тебя поблагодарить за храбрый поступок, ты ведь рисковал своей жизнью ради меня и Василины. Знаешь, когда тырассказывал о свой жизни в своем мире, мне иногда казалось, что ты сочиняешь. Особенно, когда рассказывал о том, что принадлежишь к ордену пионеров, который занят тем, что помогает старым и немощным людям и делает другие добрые дела. Я спрашивала у дедушки, и он сказал, что такого не может быть.
Но сейчас я уверена, что ты ничего не придумал. Пусть дедушка уговорил тебя отправиться за мной в храм. Но, тебя никто не просил прыгать в портал за Василиной и спасать ее, ты сделал это по своей воле. Так может поступить только очень хороший человек. И твой Орден действительно существует.
Поэтому я хочу сделать тебе подарок.
Она выдернула из рукава сверкающую багрянцем ткань.
— Возьми, я сделал его для тебя — и протянула мне пионерский галстук. Он был так красив, что я стоял с раскрытым ртом, пока Сиэллина объясняла, что выкроен галстук из эльфийского шелка, его не надо ни стирать, ни гладить, достаточно только встряхнуть.
