— Apple — это же «яблоко» по-английски? Почему они дали своей компании такое имя?
— Потому что Джобс очень любил яблоки. И потому что другое название не смогли придумать. У юных яблочников был большой провал на их первой компьютерной выставке.
— А что случилось? — я живо интересовалась чужими провалами, которые бодрили меня уже тем, что не являлись моими собственными.
— Чего не случилось — общественного внимания. Они стояли скромненько в углу, а народ шел мимо. Джобс провел работу над ошибками на Компьютерной Выставке Западного Побережья 77-го года. За бешеные деньги было приобретено место в центре зала, а стенд украсили бархатом и подсвеченным логотипом Apple. Джобс понял, что видимость успеха предвещает успех, а люди любят глазами, и поэтому стиль решает все. Так оно и получилось — когда в октябре умер Джобс, это была всенародная утрата. А смерти Денниса Ритчи, создателя языка С и ключевого разработчика UNIX, всего три дня спустя, никто не заметил. Кстати, ты знала, что Джобс был приемным ребенком? Биологические родители отказались от него после рождения.
— Наверное, они пожалели о своем решении, когда он стал богатеем.
— Так и было.
— Я знаю Билла Гейтса. Что скажешь о нем?
Мы спускались к набережной.
— Человек с мозгом акулы. В детстве Билли увлекался книгами о великих полководцах, вроде Наполеона, да и сам был очень не прочь захватить мир. Учился в Гарварде, откуда его выперли за неуспеваемость, однако много лет спустя, когда созданная Гейтсом компания Microsoft действительно начала довлеть над миром, торжественно вручили диплом — Гарвард тоже умел работать над ошибками. На старости лет Гейтс погрузился в благотворительность, пытаясь забыть, как колосс Microsoft давил маленькие компании на пути к успеху. Среди прочего под ногу подвернулась компания Netscape, и этот камешек оказался потверже. В компьютерную историю это вошло как Война Браузеров. Видишь ли, эти малявки осмелились выпустить свой браузер, и это было в те времена, когда Microsoft думали, что маленьким людишкам нечего делать в World Wide Web. Внезапно они обнаружили, что их обошли, и очень обиделись.
— Они разозлились?
— Страшно. Гейтс натаскивал своих подчиненных, как доберманов. Пятиминутки ненависти, «Internet Explorer в каждый будильник!» и все такое. Маленькие и гордые, Netscape сражались как могли, отчего это все напоминало сражение коренного индейского населения с американскими захватчиками. В итоге враги встретились, и чуваки из Microsoft сказали: «Вот вам доллар, и валите из нашего бизнеса, пока есть на чем уйти».
— Но Netscape не сдались?
— Конечно, сдались. Простые парни, что могли они сделать? Но при этом еще и настучали на Microsoft в антимонопольный надзор. Для компании начались тяжелые времена. Билл ходил в суд так часто, как в туалет. Его детище даже собирались раздробить на несколько кусков помельче. Говорят, когда он обсуждал это на совещании Microsoft, он плакал. Представляешь? Это как если бы слезы текли из гранита.
— Напоминает историю Икара.
— Именно.
Справа от нас несла свои холодные воды Волга, а Эрик продолжал рассказывать. Он знал тысячи историй — забавных или немного с горчинкой. Он рассказал про компанию Atari, разрабатывающую игры и не желающую взрослеть, — они хотели, чтобы их сотрудникам было весело! Расскажите это «Синерджи»! О возвышении и крахе школьника из Нижнего Тагила, который создал принципиально новую операционную систему Bolgenos, впоследствии оказавшуюся дистрибутивом Ubuntu с измененным заголовком — он заменил одну строчку среди миллионов строк кода и попал на ТВ! Летел вниз он также с размахом… Меня рассмешила история языка программирования BrainFuck, созданного специально для того, чтобы отлюбить людям мозги — на нем практически невозможно программировать! Эрик был так увлечен, у него горели глаза. И я вдруг поняла его — то, что я видела как заурядную железную коробку, для него было наполнено личностями, событиями, курьезами, трагедиями, недоразумениями и победами. Включая компьютер, он как будто слышал тысячи голосов со всего мира.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кошка, метнувшаяся через дорогу, вывела меня из транса, и я осознала, что совсем стемнело.
— Как поздно…
— Ты хочешь домой?
Я задумалась.
— Нет, хочу погулять с тобой еще. Вот уж не ожидала, что тебе удастся меня заинтересовать. Только есть очень хочется.
— Двадцать минут потерпишь?
Я едва успела кивнуть, а он уже тащил меня куда-то, отпустив мою руку только чтобы на пять минут забежать в магазин. Мы зашли в одну из многоэтажек неподалеку от набережной, поднялись на лифте на последний, восемнадцатый этаж, и затем по лестнице еще выше, к люку на крышу. Там висел замок, но Эрик извлек из кармана ключ.
— Ты когда-нибудь ужинала на крыше?
— Никогда, — я поднялась за ним, нервно кутаясь в куртку.
Крыша оказалась широкой и ровной, как вертолетная площадка, только антенны торчали, словно лысые елки. По высокому открытому пространству гулял ветер, и я застегнула молнию до самого подбородка. Мы так высоко забрались, что мне даже стало страшновато.
— Тут есть стол и стулья. В этом доме живет один мой приятель, он любит проводить здесь вечера. Это он дал мне ключ. Тебе холодно? Наденешь мою куртку?
— Спасибо, нет.
Эрик достал из своего рюкзака скатерть и постелил на стол. Скатерть была белая, с розами.
— Схватил в магазине не глядя, — как бы оправдываясь, объяснил он и тщательно протер салфеткой мой стул.
Затем настал черед свечей: розовых, в тон скатерти, которые нежно запахли цветами, когда мы зажгли их и поставили в отыскавшиеся на крыше банки — чтобы ветер не задувал.
— И свечи взял, какие под руку попались, — смущенно пояснил Эрик. — Лучше, чем сидеть в полной темноте.
Мы уселись напротив друг друга, скованные неловкостью. Странно. Мы столько раз ужинали вместе. Почти каждый вечер.
— Я так понимаю, Билл Гейтс не твой герой, — начала я, чтобы снять напряжение. — А кто тебе по-настоящему нравится?
— Ты, — Эрик пристально смотрел на меня.
— Я серьезно, — уточнила я почти с досадой.
— Линус Торвальдс. В компьютерном мире его можно назвать коммунистом. Или террористом. Он создал бесплатную операционную систему Linux, открытую для пользователей, предоставив каждому желающему возможность что-то в ней улучшить. Когда Гейтс вожделел послушного стада, согласного выкупать каждый продукт Microsoft, Линус рассчитывал на творцов. В итоге Linux достроили всем миром. И продолжают развивать. Эмблемой Linux стал пингвин — в честь настоящего пингвина, увиденного в зоопарке. Пингвин клюнул Линуса в руку, но все равно ему понравился.
Я улыбнулась.
— Это очень мило.
— Гейтс и Джобс когда-то были простые парни, которые выросли в монстров, а их гаражи превратились в гигантские корпорации. То, что начиналось как творчество, стало бизнесом. Когда китайские рабочие бастуют на заводах Apple, потому что работают в отвратительных условиях, а зарплаты едва хватает на жизнь, Джобс за это ответственен. Когда Microsoft преследует нищего сельского учителя информатики, на компьютерах в классе которого оказалась установлена нелицензионная Винда, вытрясая из него непосильную сумму денег, Гейтс за это ответственен. Торвальдсу удалось избежать всей этой грязи.
— Ты с таким гневом говоришь о крупных компаниях.
— Я ненавижу корпорации. Царства, населенные великанами и лилипутами, — не желаю относиться ни к тем, ни к другим, — мобильник Эрика зазвонил. — Это курьер. Я заказал еду, пока стоял в очереди в магазине.
Он отошел и вернулся с пакетами. Внутри были роллы, горячий рис с морепродуктами и мисо-суп в пластиковых тарелочках. Мой рот наполнился слюной. Немного стесняясь, Эрик извлек запотевшую бутылку шампанского.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Лишним не будет, да?
Мы ужинали в молчании, которое связало нас крепче любого разговора. Огоньки свечей подрагивали, взволнованные ветром. Хотя день начался с дождя, к вечеру погода наладилась, и ночь оказалась удивительно теплой — а ведь первые числа ноября! Даже не верилось, что холодная, скучная зима подкралась уже совсем близко. Где-то ровно шумел успокаивающийся к ночи город и плескала волнами Волга. Я как будто оказалась вне моего рутинного существования, с его нескончаемыми проблемами и неудачами. Я перенеслась в место получше.
