— Кхе-кхе, — вмешалась Диана, награждая меня болезненным щипком. — Пятнадцать кандидатов были одобрены заказчиком.
— И сколько их приступило к работе?
— Девять.
— Сколько продолжают работать?
— Две.
Аня что-то зашептала.
— Одна, — поправилась Диана.
Лоб Ирины прорезала глубокая складка.
— Нам необходимо повысить свою эффективность.
— Моя эффективность резко повысилась, когда я получила гранатомет, — сообщила я.
— Это шутка, — быстро сказала Диана.
— С демонами не шутят, — возразила я.
Реакция Ирины оказалась неожиданной: скорая на придирки и язвительные комментарии, столкнувшись с по-настоящему неадекватным поведением сотрудника, она впала в растерянность. И даже как будто боязливо отодвинулась в глубь кресла.
— С этого дня предлагаю ввести количественный план — шестьдесят звонков в день.
— Если я позвоню в прачечную, мне засчитают? — кротко осведомилась Диана.
— Что это значит? — взъерошилась Ирина.
— Количество звонков не имеет никакого отношения к качеству работы. Можно весь день названивать, но так и не найти подходящего кандидата.
— Тогда пусть будет по пять кандидатов в день от каждой из вас.
— Мы проводим отбор в нескольких городах. Сложность подбора меняется от региона к региону. Будет ли этот критерий справедливым?
Ирина надулась. Они с Дианой принялись спорить, а я положила голову на стол и уснула. Разбудил меня высокий, с нотками истерики, голос Ирины:
— Что это с ней? Она ведет себя подозрительно! Она не может в таком состоянии работать!
— Всю ночь напролет спасала ваш гребаный мир, — простонала я. — А вы не даете минутку отдохнуть.
— Я слышала, если съесть испорченные консервы, отравление может сопровождаться галлюцинациями, — попыталась оправдать меня Диана. — Ей надо в больницу.
— Пусть идет. Уведоми, что этот день ей оплачен не будет.
— Я ее провожу, а то еще по пути рухнет.
— Эти несколько часов будут вычтены из твоей зарплаты.
— Да? — спокойно осведомилась Диана. — На основании какого пункта Трудового Кодекса вы это сделаете?
— Ладно, не буду я ничего никому вычитать, — огрызнулась Ирина.
— А ну, на выход! — сердито поторопила меня Диана.
— Что опять? — устало осведомилась она на улице.
— Поиграла немного в одну игру. Хорошая. Мясной экшен.
— Я слышала, такие игры повышают уровень агрессивности.
— По башке бы дать тому, кто это сказал.
В маршрутке я мирно спала, положив голову на плечо Дианы.
— Никаких игр, — пригрозила она на прощание.
Кивнув, я закрыла за ней дверь и бросилась к компьютеру. На мониторе меня ждала новая записка от Эрика: «Я снес тебе DirectX и дрова на видюху. ЗЫ: Скажи спасибо, что Винду оставил. ЗЫ-2: Хорошей тебе игры!» Еще и издевается, скотина! Игра, конечно, не работала.
Я замолотила в его дверь.
— Эрик, даже не думай, что я смогу разобраться с этим!
Дверь приоткрылась, и оттуда выглянула взъерошенная блондинистая голова.
— Есть только одно оправдание для человека, не способного установить дрова на видюху.
— Какое?
— Он мертв, — дверь захлопнулась.
Я забила кулаками со всей силой.
— Ломись сколько хочешь. Ты моего сына видела? Уже ничего не потревожит мою нервную систему, — раздался ехидный голос Эрика.
Я попробовала поорать, и тогда он включил музыку из аниме. Не выдержав столь грубого насилия над психикой, я с позором сбежала.
Шипя от злости, я упала в свое кресло и открыла Гугл. Не прошло и часа, как мне удалось выяснить, что «видюха» — это видеокарта, а «дрова», то есть драйвера, к ней надо не абы какие, а под ее модель.
— Эрик! Какая у меня видеокарта? — заорала я через стену, чтобы далеко не ходить.
Он сделал музыку громче.
Четыре последующих часа были самими тяжелыми в моей жизни.
Ближе к ночи Эрик принес рис и запеченную рыбу. Я обожгла соседа взглядом, полным острой ненависти, и продолжила играть.
В субботу, когда я проснулась то ли на рассвете, то ли на закате — разберешь их, Эрик уже побывал в моей квартире, оставив мне завтрак и совершив новую диверсию. Увидев детали моего компьютера, разложенные по ковру, я едва не разрыдалась. Больше всего на свете я жалела, что однажды доверила Эрику ключ от своей квартиры. Отбери теперь! Усугубляя мою ярость, за стеной заиграла музыка из «Властелина Колец».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Потыкавшись в платы и провода и совсем одурев от “May It Be”, я поняла, что это бесполезно. Мне не справиться. Драгоценные часы, отведенные на игру, истекали. А я уже так далеко прошла! Никогда не прощу Эрика, никогда!
В приступе острого отчаяния меня осенило: здесь поблизости есть Интернет-клуб! Я могу зайти в Сеть и посмотреть схему сборки! Я влезла в туфли и пошла такая мятая, непричесанная и неумытая, как была.
Все компьютеры оказались заняты парнями в наушниках, играющими по Сети в стрелялку. Наверное, хорошая игра, раз они так над ней зависают, мне тоже надо попробовать.
Нетерпение придало мне смелости, и, повысив голос, я вопросила:
— Молодые люди, будьте добры, кто-нибудь, уступите мне место на десять минут! Я тут в железе копаюсь и…
Только что они были совсем увязшие в игре — помри среди них кто, они и не заметят, и вдруг все повернули головы ко мне и зашептались: «Девушка лезет в железо? Офигеть! Как она осмелилась? Да она одна на всю страну!» Один парень встал и, как зомби вытянув руки, пошел ко мне. На губах у него дрожала изумленная улыбка.
В этот момент я поняла, что имидж все, а жажда — ничто. Поэтому я выпрямила спину, задрала подбородок и произнесла самую наглую ложь в своей жизни (не считая тех случаев, когда я говорила о весе):
— Да. Да! Так и есть! Я здорово шарю в железе. И пришла только для того, чтобы сказать вам об этом.
И вышла вон.
На улице меня охватило раскаяние. Стоило поступиться гордостью, плакать и умолять до тех пор, пока один из них не сжалится надо мной и не соберет мой компьютер! В поисках утешения я зашла в супермаркет. Пирожные и торты не привлекали меня. Сегодня я нуждалась в чем-то более действенном.
Поздно вечером Эрик решил навестить меня, и то, что он увидел, все-таки нанесло удар его несокрушимой нервной системе. Минуты три он стоял и пялился, потом выдавил:
— Не думал, что мои педагогические методы приведут к столь драматической метаморфозе. Ты выглядишь как… как сисадмин.
Я пожала плечами, не отрываясь от экрана.
— Что на тебе надето?
— Ах, это, — я оттянула на себе майку с надписью: «Лучше пузо от пива, чем горб от работы». — Понятия не имею, откуда она. Нашла в шкафу.
— Одна… две… пять пустых банок… сколько пива ты выпила?
— Тупой вопрос. Пять банок.
— Ты ела хоть что-нибудь при этом?
— Неа. Еда уменьшает седативный эффект пива. А мне нужно было космическое спокойствие, чтобы разобраться с той херней, которую ты мне подкинул. Ах ты, сволочь! — завопила я, получив от зомби бумерангом по башке. — Да я тебе твой бумеранг засуну…
— Ты заметила, что я установил на твой компьютер Linux?
— Да, я нашла скрипт для PlayOnLinux, поставила игру и копирнула сейвы. А потом до меня дошло, что моя винда никуда не делась, ты просто через биос поставил мне бут на хард с линуксой.
Эрика покачнуло, как корабль в шторм, и он присел на диван.
— У-у, ****ны дети! *** вонючие! Я вас сейчас ****!
— Не знал, что ты ругаешься матом, — выдохнул Эрик.
— Легко тебе говорить, а меня тут ****ят!
— Соня, не слишком ли ты… — он положил ладонь мне на предплечье, но я стряхнула ее.
— Не лезь. Я буду валить главаря!
Эрик прошел в кухню и заглянул в холодильник.
— Я смотрю, у тебя такие пивные запасы, что хватит для алкогольного отравления. Я умыкну пару банок?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты же не любишь пиво.
— Это для Деструктора.
— А-а. Для Игорька ничего не жалко, — я судорожно нажимала на кнопки.
— Ну я пойду. Буду посылать тебе эсэмэски: «Поешь. Попей. Пописай».
