— Система навигации выведена из строя. Повторяю, система навигации вы… — раздался голос невидимки-рулевого, а потом и он отключился. В коридорах дирижабля замерцали длинные светильники, создавая хаотическое мельканье теней, в котором так же хаотически метались члены экипажа.
— Проклятье! Мы падаем! — взревел старший помощник, добавив еще несколько крепких слов.
Команда кидалась к ломающимся приборам и судорожно пыталась понять причину поломки. Дирижабль словно взбунтовался: из сорванных кранов в душевой хлестала вода, с потолка сыпалась обшивка и, похоже, загорелся один из маневровых двигателей. Запах паленого начал стремительно заползать в жилые отсеки гондолы. Весь корабль точно пронизали незримые щупальца, забирающиеся склизкими водорослями под обшивку, ломающие до того стабильно работающие приборы. В надежный летательный аппарат, успешно пять дней шедший сквозь Хаос, вселился злой дух, осколок черной скорлупы Змея.
— Это авиация Тухадора? Нас сбили?! — запричитал кто-то из пиратов.
— Отставить панику! — рыкнула на него Лесита, стрелой уносясь прочь из столовой. — Лева руля! Выровнять дирижабль! Выровняйте этот проклятый кусок металлолома!
Кудесники последовали за капитаном, Офелиса отчаянно костерила «ржавую посудину» и говорила, что в ее мире такие штуки еще сто лет назад перестали использовать как взрывоопасные.
— Через Хаос он шел, а сейчас упасть решил! — сетовала она, но Адхи чувствовал, что произошло нечто иное: не поломка и не атака летающих кораблей Тхуадора. Украдкой он смотрел в иллюминаторы и не заметил ни одной тени среди пушистых спокойных облаков. Грозовые тучи не просматривались, к тому же дирижабль успешно преодолел шторм, устроенный Ледором. Значит, стряслось нечто иное.
Бунт на корабле, вернее, бунт самого короля продолжался, неумолимо приближая к гибели весь экипаж. Дирижабль вращался в воздухе, как волчок, бессмысленная игрушка, которую отец как-то раз вырезал из дерева. Адхи помнил ее завораживающее кружение на утрамбованном песке. Потом волчок неизменно падал на бок и замирал, точно измученный ритуальным танцем шаман.
Возможно, на деревянные лопасти игрушки иногда заползали муравьи и прочие насекомые, и их подхватывало стремительное вращение. Такими букашками теперь ощущала себя команда.
— Кажется, меня сейчас стошнит, — пожаловалась Чигуса, хватаясь за поручень в коридоре. Определенно, судьба летающих пиратов ее не прельщала: за время полета выяснилось, что у подруги случается нечто вроде морской болезни от сильной качки и тряски. А теперь и подавно лицо ее посинело и под глазами залегли глубокие тени. Впрочем, внешний вид не имел никакого значения, если в ближайшие несколько минут всех ждало неминуемое крушение.
«И я не могу перенести эту махину, пока включен подавитель магии! — помотал головой Адхи, то цепляясь за поручни, то перекатываясь от стены к стене неуклюжим колобком. — И куда переносить? Дирижабль обречен, я бы мог только вывести всю команду. Или… Или что?»
Сквозь панику и нарастающее безумие обреченного экипажа Адхи ощущал что-то еще. В конце концов, он не просто так говорил с Белым Драконом, не просто так его магия привлекала теневых мэйвов и работала, несмотря на разрушающее связь между предметами изобретение Марквина Сента. Мир линий существовал вне зависимости от чувств и страданий того, кто однажды его увидел.
— Капитан, мы падаем! — отчаянно стенал рулевой. Его голос разносился на мостике и в отсеке возле входа, куда выбежали перепуганные кудесники. Похоже, им всем показалось, что с носа корабля возможно сбежать. Но спасательных летающих лодок нигде не оказалось. Ловушка сжималась и гудела ребрами страдающего корабля.
— Сейчас бы магов воздуха к нам… — посетовал Аобран. В их команде действительно не хватало разнообразия стихийных даров. Вряд ли крушение остановили бы молнии Ледора, который напряженно молчал, сжав зубы, отчего его красивое лицо застыло жуткой гримасой.
— На этой посудине есть парашюты? — оскалилась Офелиса, с ненавистью глядя на Леситу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Их вроде бы спасли от неминуемой гибели во время урагана, но теперь выходило, что обрекли на ужасную смерть от взрыва груды металлолома. Незримая сила продолжала резать внутренности корабля, и Адхи постепенно вспоминал, на что это больше всего похоже. Он уже видел нечто подобное, пусть и в другой форме.
— В грузовом отсеке… — неуверенно отозвалась капитан. — Но они нам не помогут! Горят двигатели! Взрывом разнесет все вокруг.
— Капитан, что делать?! — с истеричными интонациями в голосе выл старший помощник, цепляясь за руль, который бешено вращался и не желал слушаться. — Система пожаротушения тоже вышла из строя! Дирижабль обесточен!
— Держите этот треклятый штурвал! — кинулась к колесу Лесита, твердой хваткой помогая хоть немного выровнять корабль.
«Нет, это не поможет, не поможет», — думал Адхи. Внезапно чья-то знакомая рука стиснула его запястье: Чигуса, поборов морскую болезнь, внимательно посмотрела глаза в глаза.
— Ты это тоже чувствуешь? — твердо спросила она.
— Что? Что мы… мы падаем? И, кажется, умрем здесь? — совершенно трусливо сорвался голос Адхи.
— Да нет же! Ты говоришь с Белым Драконом! Неужели сейчас ничего не видишь?! Очнись! — отвесив другу неожиданную пощечину, взвыла Чигуса.
И тогда Адхи словно бы проснулся от долгого тягучего кошмара после дурной пищи, точно выкашлял что-то гадкое и липкое. Он глянул в панорамное окно на носу дирижабля и не лицезрел перистых облаков на чистом небе. Безмятежная картина оказалось обманкой, ширмой, скрывающей жуткую правду: все вокруг заткала плотная паутина черных линий, которые кое-как взрезал подавитель магии, но, казалось, только усиливал их действие. Еще бы! Ведь устройство разработал повелитель проклятой «грибницы», Разрушающий, Рыжеусый, Марквин Сент — тварь с тысячью прозвищ и масок, под которой давно затерялось лицо.
— Все небо над Тхуадором… — застыла в ужасе Чигуса.
— … покрыто грибницей, — закончил вместо нее Адхи, с содроганием видя, как мерзкая паутина заполняет все внутри дирижабля. Из-за нее выходили из строя все системы. Скользкие щупальца нарушали вращение лопастей маневровых двигателей и не давали крутить штурвал.
Адхи смотрел сквозь непроницаемую паутину, надеясь выцепить хоть одну яркую сияющую линию. Но, похоже, незримая болезнь целой страны зашла слишком далеко. В Сваитане не ощущалось такого бесконечного отчаяния, которое клубилось над небом воинственного Тхуадора. Возможно, Марквин отравил короля, а от правителя потекло заражение и на приближенных, на главнокомандующих, на солдат и на саму природу.
Черные прожилки «грибницы» прорастали сквозь небо неестественными искаженными силуэтами призраков то ли восставших из пучин мертвых кораблей, то ли искореженных срубленных на их строительство деревьев. Плач природы, тонущей в гуле маневровых двигателей и копоти фабричных труб. В Тхуадоре даже с высоты просматривалось обилие коптящих облака дыхал зла, прикидывающегося благом. Но «грибница» шла не от них.
— Рухнем и разложимся на плесень и мед, — бормотала что-то бессмысленное Лесита, в отчаянии цепляясь за штурвал и словно бы страдая от удушья.
Черные линии тянулись к ней и оплетали стройное гибкое тело, привыкшее и к штормам, и к путешествиям сквозь Хаос. Но Тхуадор не пропускал незваных гостей.
И то ли Марквин Сент засек свое устройство-подавитель, то ли сама «грибница» шипела и пенилась, сталкиваясь с белыми линиями, которыми владел Адхи, но теперь не удавалось открыть врата или закрутить на пальцах гибкий хлыст. Да веревка с арканом и не спасла бы, они же не призрачных стрекоз собирались ловить. Весь дирижабль рвали на куски, здесь бы пригодились гигантские нитка с иголкой. Для сшивания частей этого изъязвленного незримой угрозой металлического тела надо было сначала вылечить его, отогнать сжимающую тиски мерзкую гниль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— П-последняя глава нашей хроники… — охнул Ледор, тоже отодвигая воротник и пытаясь отдышаться. Корни под его кожей трепетали и бугрились, обычно верные ноги кудесника заплетались. Он неуклюже повалился на Аобрана, который только слабо отозвался:
