обнаружила множество новых интересных программных продуктов. Я не понимала, как именно они работают, поэтому делала подробные записи насчет них. Я даже, бывало, тайком пробиралась на занятия в университет и слушала лекции, которые понимала только наполовину. Я очень надеялась, что всё это мне поможет хорошенько подготовиться к Творческой Ярмарке.
Однажды я разговорилась со студенткой, которая была всего на несколько лет старше меня. Она курила и обо всем говорила беспечно и небрежно. Я спросила ее об одном химическом термине, а она вместо объяснений поинтересовалась, зачем мне это нужно. И я рассказала.
Она заинтересовалась и спросила меня, почему для нас так важна Творческая Ярмарка и какой денежный приз получает победитель. Я сказала, что победитель не получает никаких денег. Тогда она спросила меня, за какую сумму победитель может продать свой проект. Я ей сказала, что проекты победителей не продаются и не являются стартами для карьеры. Но при этом, сказала я этой девушке, у победителей есть возможность на ярмарке показать свои творческие работы большому числу людей, а если случалось так, что какие-то идеи затем использовались при строительстве города, это была невероятная честь.
Она рассмеялась:
«Значит, ты говоришь мне, что эти соревнования – всего лишь шанс отдать свои идеи задаром?»
Я совершенно растерялась и не знала, что ответить.
Девушка откинулась на спинку стула и, пристально глядя на меня, еще какое-то время смеялась.
«Вы, марсиане, такие забавные. Ваши власти эксплуатируют ваши умы, ничего вам не платя, а вы, похоже, даже не в курсе. Разве вам не хочется защитить свои права?»
Я совершенно оторопела. Я не могла понять, о чем она говорит. Сначала я просто смутилась, а потом даже немножко испугалась. Я почувствовала, как воздух через дырочку вытекает из моего красивого воздушного шарика, и мне стало очень грустно. Но я не могла заклеить дырочку. Я ничего не могла поделать.
Люинь посмотрела на Рейни.
– Доктор, почему многое оказывается не таким, каким мы его представляем себе в начале?
Рейни, сидевший рядом с Люинь, обхватив колени руками, отвел взгляд и стал смотреть куда-то вдаль. Он словно бы искал там хороший ответ для своей пациентки. Немного погодя, он сказал:
– Думаю, порой происходит вот так: человек, принадлежащий к одной цивилизации, смотрит на то, что его окружает, как на совершенно определенные предметы и события, и рассматривает их по отдельности. Но когда на то же самое смотрят представители другой цивилизации, они предпочитают смотреть на всё через призму политической власти и пытаются всё истолковать с точки зрения этой перспективы.
– Что же, и мы вот так должны понимать землян?
Рейни какое-то время молчал, а потом казал:
– Могу сказать одно: люди, находящиеся внутри своей цивилизации, обычно так не смотрят на то, что их окружает.
Люинь устремила взгляд к заходящему солнцу, которое словно бы уносило за горизонт тоскливое настроение. Девушка повернула голову и встретилась взглядом с доктором Рейни. Его глаза скрывала тень, а стекла очков ярко блестели.
– Доктор, вы знаете, как входить в Хранилище Досье?
– А зачем тебе нужно туда войти?
– Хочу просмотреть кое-какие сведения из прошлого… насчет моей семьи. Про моего деда, про его отца.
– Разве ты не можешь спросить об этом своих родственников?
– Не могу. Мои родители умерли, когда я была еще слишком мала и мало что понимала. Мой брат со мной ни о чем таком разговаривать не желает. – Она немного растерялась, но добавила: – А деда я боюсь о чем бы то ни было спрашивать.
У Люинь было столько вопросов к деду, но она боялась произнести большую часть из них. Многие земляне говорили ей, что Ганс Слоун стал консулом, потому что его отец тоже был диктатором. От древних времен до нынешних дней передача престола от родителя потомку была свойственна всем диктаторам. Земляне говорили об этом с непоколебимой убежденностью. А Люинь не осмеливалась спросить, да и не хотела. Кровь деда текла и в ее жилах, и она не могла противостоять ему.
Глядя на Рейни, она в волнении покусывала губы.
– С точки зрения процедуры есть два способа, – спокойно проговорил Рейни. – Во-первых, если ты имеешь авторизацию от Исторической Мастерской, ты можешь объяснить, что это необходимо для нужд твоей исследовательской работы, и попросить разрешение для входа в Хранилище Досье. Во-вторых, твоим поверенным может стать кто-то из уважаемых людей. Такой человек может предоставить тебе кратковременный или длительный допуск в Хранилище от своего имени.
– И кто же эти уважаемые люди?
– Небольшая группа, включая консула, архонтов каждой из девяти систем, и троих судей из Системы Безопасности.
У Люинь сердце ушло в пятки. Именно с этими людьми ей совсем не хотелось говорить. И в любом случае никто из них не дал бы ей такого допуска.
– Значит, я не смогу туда войти, – вздохнула она.
После небольшой паузы Рейни проговорил:
– У меня есть такая возможность.
– У вас?
Рейни кивнул:
– Твой дед выдал мне постоянный допуск.
– Но почему?
– Он знал, что я пишу труды по истории, что мне нужно просматривать документы и различные записи в Хранилище.
– Но зачем доктору писать исторические труды?
– Ну, наверное, это хобби.
– Вы с моим дедом близкие друзья?
– Нет. Но было время, когда я согласился помогать ему, и вот так он меня за это отблагодарил.
– А в чем вы ему помогали?
– Это было связано с инженерией.
Люинь было ужасно любопытно, но Рейни распространяться явно не хотел, а ей неловко было выпытывать. Она никак не ожидала, что у врача есть такие связи с ее семейством. Походило на то, что он намекал на еще более сложное прошлое, чем то, о котором знала она.
– Тогда… вы могли бы стать моим поверенным? – Она посмотрела врачу в глаза. – Мне хватит одного посещения Хранилища.
– В принципе, да, могу. – Рейни посмотрел на Люинь и вдруг растерялся. – Но ты сама хорошо подумала над тем, зачем хочешь разузнать о прошлом?
– Да, я размышляла об этом.
– И зачем?
– Я так думаю… потому что я всё еще пытаюсь найти себя. – Припомнив все свои размышления за последние дни, она постаралась ответить откровенно: – Однажды Руди сказал мне, что совсем не обязательно фиксироваться на прошлом, а я не могу от этого просто так отказаться. Я хочу узнать, какие события привели к тому, что я стала собой. И если моя судьба была определена тем, что меня окружало, тогда я хочу узнать, по какой причине этот мир таков, каков есть. Без понимания прошлого я не смогу выбрать будущее.
– Понимаю, – кивнул Рейни. – Такую причину я могу принять.
Люинь,
