<Из письма к Вяземскому.>
В глуши, измучась жизнью постной,Изнемогая животом,Я не парю – сижу орломИ болен праздностью поносной.
Бумаги берегу запас,Натугу вдохновенья чуждый,Хожу я редко на Парнас,И только за большою нуждой.
Но твой затейливый навозПриятно мне щекотит нос:Хвостова он напоминает,Отца зубастых голубей,И дух мой снова позываетКо испражненью прежних дней.
* * *
Брови царь нахмуря,Говорил: "ВчераПовалила буряПамятник Петра".Тот перепугался.«Я не знал!.. Ужель?» —Царь расхохотался.«Первый, брат, апрель!»
Говорил он с горемФрейлинам дворца:"Вешают за моремЗа два <->!..То есть разумею, —Вдруг примолвил он, —Вешают за шею,Но жесток закон". —
Соловей и кукушка
В лесах, во мраке ночи празднойВесны певец разнообразныйУрчит и свищет, и гремит;Но бестолковая кукушка,Самолюбивая болтушка,Одно куку свое твердит,И эхо вслед за нею то же.Накуковали нам тоску!Хоть убежать. Избавь нас, боже,От элегических куку!
Движение
Движенья нет, сказал мудрец брадатый.Другой смолчал и стал пред ним ходить.Сильнее бы не мог он возразить;Хвалили все ответ замысловатый.Но, господа, забавный случай сейДругой пример на память мне приводит:Ведь каждый день пред нами солнце ходит,Однако ж прав упрямый Галилей.
* * *
Всё в жертву памяти твоей:И голос лиры вдохновенной,И слезы девы воспаленной,И трепет ревности моей,И славы блеск, и мрак изгнанья,И светлых мыслей красота,И мщенье, бурная мечтаОжесточенного страданья.
Сцена из Фауста. Берег Моря. Фауст и Мефистофиль
Фауст.
Мне скучно, бес.
Мефистофель.
Что делать, Фауст?Таков вам положен предел,Его ж никто не преступает.Вся тварь разумная скучает:Иной от лени, тот от дел;Кто верит, кто утратил веру:Тот насладиться не успел,Тот насладился через меру,И всяк зевает да живет —И всех вас гроб, зевая, ждет.Зевай и ты.
Фауст.
Сухая шутка!Найди мне способ как-нибудьРассеяться.
Мефистофель.
Доволен будьТы доказательством рассудка.В своем альбоме запиши:
Fastidium est quies [44]– скукаОтдохновение души.Я психолог… о вот наука!..Скажи, когда ты не скучал?Подумай, поищи. Тогда ли,Как над Виргилием дремал,А розги ум твой возбуждали?Тогда ль, как розами венчалТы благосклонных дев весельяИ в буйстве шумном посвящалИм пыл вечернего похмелья?Тогда ль, как погрузился тыВ великодушные мечты,В пучину темную науки?Но – помнится – тогда со скуки,Как арлекина, из огняТы вызвал наконец меня.Я мелким бесом извивался,Развеселить тебя старался,Возил и к ведьмам и к духам,И что же? всё по пустякам. —
Желал ты славы – и добился,Хотел влюбиться – и влюбился.Ты с жизни взял возможну дань,А был ли счастлив?
Фауст.
Перестань.Не растравляй мне язвы тайной.В глубоком знаньи жизни нет —Я проклял знаний ложный свет,А слава… луч ее случайныйНеуловим. Мирская честьБессмысленна, как сон… Но естьПрямое благо: сочетаньеДвух душ…
Мефистофель.
И первое свиданье,Не правда ль? Но не льзя ль узнать,Кого изволишь поминать,Не Гретхен ли?
Фауст.
О сон чудесный!О пламя чистое любви!Там, там – где тень, где шум древесный,Где сладко-звонкие струи —Там, на груди ее прелестнойПокоя томную главу,Я счастлив был…
Мефистофель.
Творец небесный!Ты бредишь, Фауст, на яву!Услужливым воспоминаньемСебя обманываешь ты.Не я ль тебе своим стараньемДоставил чудо красоты?И в час полуночи глубокойС тобою свел ее? ТогдаПлодами своего трудаЯ забавлялся одинокой,Как вы вдвоем – всё помню я.Когда красавица твояБыла в восторге, в упоенье,Ты беспокойною душойУж погружался в размышленье(А доказали мы с тобой,Что размышленье – скуки семя).И знаешь ли, философ мой,Что думал ты в такое время,Когда не думает никто?Сказать ли?
Фауст.
Говори. Ну, что?
Мефистофель.
Ты думал: агнец мой послушный!Как жадно я тебя желал!Как хитро в деве простодушнойЯ грезы сердца возмущал! —Любви невольной, бескорыстнойНевинно предалась она…Что ж грудь моя теперь полнаТоской и скукой ненавистной?..На жертву прихоти моейГляжу, упившись наслажденьем,С неодолимым отвращеньем: —Так безрасчетный дуралей,Вотще решась на злое дело,Зарезав нищего в лесу,Бранит ободранное тело; —Так на продажную красу,Насытясь ею торопливо,Разврат косится боязливо…Потом из этого всегоОдно ты вывел заключенье…
Фауст.
Сокройся, адское творенье!Беги от взора моего!
Мефистофель.
Изволь. Задай лишь мне задачу:Без дела, знаешь, от тебяНе смею отлучаться я —Я даром времени не трачу.
Фауст.
Что там белеет? говори.
Мефистофель.
Корабль испанский трехмачтовый,Пристать в Голландию готовый:На нем мерзавцев сотни три,Две обезьяны, бочки злата,Да груз богатый шоколата,Да модная болезнь: онаНедавно вам подарена.
Фауст.
Всё утопить.
Мефистофель.
Сей час.
(Исчезает)Зимний вечер
Буря мглою небо кроет,Вихри снежные крутя:То, как зверь, она завоет,То заплачет, как дитя,То по кровле обветшалойВдруг соломой зашумит,То, как путник запоздалый,К нам в окошко застучит.
Наша ветхая лачужкаИ печальна, и темна.Что же ты, моя старушка,Приумолкла у окна?Или бури завываньемТы, мой друг, утомлена,Или дремлешь под жужжаньемСвоего веретена?
Выпьем, добрая подружкаБедной юности моей,Выпьем с горя; где же кружка?Сердцу будет веселей.Спой мне песню, как синицаТихо за морем жила;Спой мне песню, как девицаЗа водой поутру шла.
Буря мглою небо кроет,Вихри снежные крутя;То, как зверь, она завоет.То заплачет, как дитя.Выпьем, добрая подружкаБедной юности моей,Выпьем с горя; где же кружка?Сердцу будет веселей.
* * *
Вертоград моей сестры,Вертоград уединенный;Чистый ключ у ней с горыНе бежит запечатленный.У меня плоды блестятНаливные, золотые;У меня бегут, шумятВоды чистые, живые.Нард, алой и киннамонБлаговонием богаты:Лишь повеет аквилон,И закаплют ароматы.
* * *
В крови горит огонь желанья,Душа тобой уязвлена,Лобзай меня: твои лобзаньяМне слаще мирра и вина.Склонись ко мне главою нежной,И да почию безмятежный,Пока дохнет веселый деньИ двигнется ночная тень.
Буря
