Он стоял на краю тротуара, не обращая на нее внимания, и вдруг он кинулся вперед прямо перед такси, которое резко затормозило и издало возмущенный гудок. Застигнутая врасплох его безрассудством, она упустила шанс последовать за ним, и теперь ей оставалось лишь ждать интервала в потоке движения. Мощный порыв ветра пронесся по улице, и она чуть не потеряла равновесие.
Доктор уже быстро шел по тротуару на другой стороне улицы. Он сошел на мостовую, чтобы обогнуть строительные леса. Монти рванулась через улицу и успела пристроиться за ним. Налетел еще один режущий порыв ветра, и высоко над головой она услышала какой-то вскрик, сопровождаемый металлическим лязгом, прозвучавшим как удар колокола. Что-то пролетело мимо ее лица, так близко, что она почувствовала движение воздуха. Монти удивленно моргнула и остановилась. Затем этот предмет пролетел в другую сторону. Потрясенно посмотрев наверх, Монти осознала, что перед ее глазами пьяно раскачивается толстый стальной трос.
Один за другим раздались еще несколько лязгающих звуков, громких и нестройных. На самом верху лесов что-то сдвинулось и качнулось. И тут, к своему ужасу, она увидела, как сместилась и начала рассыпаться часть подъемного крана. Какой-то темный предмет, кувыркаясь, полетел вниз и всего в нескольких ярдах от нее с жутким тупым грохотом, как метеорит, врезался в гудрон. Похоже, это была часть блочного устройства.
Внезапно перепугавшись до глубины души, она снова посмотрела наверх. Что-то еще, крутясь как бумеранг, пронеслось неподалеку от нее — огромный стальной крюк.
— Доктор Корбин! — изо всех сил завопила она.
Теперь крюк летел прямо к нему. Но прежде чем он успел отреагировать на ее голос, крюк ударил его по макушке с такой силой, что доктора развернуло к ней.
Она в ужасе открыла рот перед тем зрелищем, которое предстало ее глазам, словно при каком-то ловком фокусе: крюк, у которого сломалась соединительная скоба, сверху вошел в череп доктора, и его изогнутое острие дюймов на восемь вышло из щеки, как раз под левым глазом.
Какое-то мгновение доктор выглядел совершенно спокойным, разве что чуть-чуть смущенным тем, что его застали врасплох, — словно такие вещи происходят с ним регулярно. Но тут изо рта и носа, пузырясь, хлынула кровь. Это зрелище парализовало Монти. Широко открытыми глазами доктор Корбин смотрел прямо на нее, словно наконец решил выслушать ее.
Внезапно у него подкосились ноги, и он опустился на колени; тело врача безвольно, как у марионетки, обмякло и качнулось вперед. Острие крюка, со звоном ударившись о мостовую, резко откинуло ему назад голову, так что он продолжал в упор смотреть на нее невидящими глазами. Изо рта продолжала сочиться кровь, на макушке собиралась какая-то бело-оранжевая масса, которая текла по отломившемуся крюку, жестокая судорога качнула его и уложила на бок.
Отвернувшись, Монти схватилась за стенку, чтобы устоять на ногах. К горлу подступил рвотный спазм, и она с трудом удержалась, чтобы ее не вырвало прямо на мостовую.
52
Вокруг доктора Корбина стали собираться люди, скрыв его от Монти. Где-то рядом истерически кричала женщина. Монти слышала, как вдали уже завывают сирены.
— Я видел, как это случилось, — потрясенно сказал какой-то мужчина.
— Они все время бросают какие-то штуки… прямо банда ковбоев, — гневно сообщила женщина из толпы. — Пару недель назад мне чуть не попало кирпичом по голове.
— Не знаю, чем они занимаются на этих лесах… всего полчаса назад оттуда свалился здоровый кусок железа.
— Да ему надо было идти под навесом… чего ради он стал обходить его?
— Посторонитесь! — кто-то требовательно крикнул сзади.
Вспышки синего цвета пробежали по лицам. Подъехала белая машина, из которой выбрались двое полисменов. Женщина продолжала истерически вопить.
— Вы хорошо себя чувствуете? — услышала она голос рядом с собой.
Монти тупо посмотрела на человека в кожаной куртке, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что вопрос обращен именно к ней. Завывания сирены были все ближе. Все остальные звуки, казалось, исчезли. Тишина. Над всем Лондоном воцарилась тишина. Чтобы устоять на ногах, она осторожно коснулась пальцами кирпичной стены и отступила на несколько шагов, постояла несколько мгновений и почувствовала, что начинает приходить в себя.
Задрав голову, она посмотрела на леса — целая секция этой огромной конструкции опасно покачивалась. Нервничая, она отступила и, оглянувшись, увидела толпу. По подбородку у нее текла струйка то ли слюны, то ли желчи. Порывшись в сумочке, она вытащила бумажный платок и вытерла лицо.
Вокруг была масса свидетелей, а ей это совершенно ни к чему. «Уходи, не называйся и прячь лицо», — подумала она и отступила еще на несколько шагов. Сирена была совсем рядом, и ее высокий звук внезапно превратился в завывания, словно в воздухе вращали мешком с камнями.
Развернувшись, она быстро пошла прочь и едва не налетела на какую-то женщину.
— Простите, — пробормотала она и, ничего не видя перед собой, двинулась дальше по улице. Перед глазами все расплывалось, а в мозгу билась только одна мысль.
Уходи отсюда!
Она добралась до Олд-Бромптон-роуд и, повернув за угол, прошла мимо выставки-салона автомобилей, мимо кафе и наконец увидела впереди телефонную будку. Войдя в нее, Монти плотно прикрыла за собой дверь, чтобы приглушить гул уличного движения. Она вытащила из сумки заметки, которые набрасывала в редакции, и нашла нужный номер телефона. Пальцы дрожали так сильно, что она не могла попасть монетой в щель автомата, но наконец справилась.
— «Морган Рот Деламер», добрый день, — ответил женский голос.
Монти с трудом вспомнила название фирмы… какой-то торговый банк.
— Будьте любезны, могу ли я поговорить с Чарльзом Кингсли? — спросила она.
— Простите, но мистера Кингсли сегодня нет на месте.
Монти повысила голос, чтобы ее не заглушил шум проходящего мимо автобуса.
— Не знаете ли, где я могла бы найти его? Это очень спешно.
— Я соединю вас с его секретаршей.
Монти поблагодарила ее и осталась ждать, пока в трубке не прозвучал приятный женский голос:
— Мистера Кингсли постигла тяжелая утрата, и, боюсь, не могу сказать, когда он появится.
— Мне очень срочно надо поговорить с ним… это связано со смертью его жены. Вы знаете, где я могла бы найти его?
Тон собеседницы стал несколько сдержаннее.
— Вы из прессы?
— Нет, я не имею к ней отношения.
— Я могу предложить вам лишь оставить свое имя и номер телефона, и, когда он позвонит, я передам ему.
— Я поняла, — сказала Монти. — У меня есть номер его домашнего телефона, и я попробую связаться с ним сама.
Она поблагодарила секретаршу и набрала новый номер. После четвертого звонка ответил приглушенный мужской голос:
«Здравствуйте. Вы звоните в лондонскую резиденцию Чарльза и Кэролайн Кингсли. Простите, что сейчас мы не можем лично ответить на ваш звонок, но, если вы после гудка оставите ваше имя, номер телефона и краткое сообщение, мы свяжемся с вами. Всего хорошего!»
Услышав гудок, Монти помедлила, размышляя. Она решила оставить лишь свое имя, домашний телефон и больше ничего не говорить. Но едва она начала говорить, как ее прервал возникший в трубке голос:
— Д-д-да, хэл-л-л-ло?..
Какое-то мгновение он звучал так, словно магнитофонную ленту прокручивают на неправильной скорости. И только затем она узнала тот же самый мужской голос, что был записан на автоответчике.
— Чарльз Кингсли?
— Да?
— Я… мне было очень грустно услышать о смерти вашей жены. Мне спешно нужно поговорить с вами… я думаю, что дело тут не только в медицине. Как вы думаете, могу я подъехать?
Наступила пауза.
— Нет. Простите, но — нет. — Говорил он медленно и словно бы издалека. — Я никого не могу видеть. Только не сейчас. Спасибо за звонок.
И телефон замолчал.
— Вот черт! — Монти с силой повесила трубку. Сейчас она не столько сочувствовала мужчине, сколько была зла на него. Она еще раз проверила адрес на клочке бумаги и, выйдя из будки, остановила такси.
Краснокирпичный особняк викторианских времен на Роланд-Гарденз стоял на какой-то условной границе между Саут-Кенсингтоном и Эрл-Корт, где на некоторых улочках обитали сиделки или проститутки, а на других продолжали жить, так сказать, мелкопоместные дворяне. Роланд-Гарденз был полон сходящего на нет духа последних.
Монти нажал кнопку звонка рядом с фамилией Кингсли и стала ждать, рассматривая решетку домофона. Никто не отвечал. Она позвонила второй раз и ждала не менее минуты, но снова ничего не произошло. Неожиданно высокая пожилая женщина, нарумяненная и с накрашенными губами, с сигаретой в руке и с шелковым шарфиком на шее, открыла дверь и в облаке ароматов вышла под портик. Монти придержала для нее дверь, за что женщина с королевской снисходительностью поблагодарила ее, после чего осторожно спустилась по ступенькам, остановилась и произнесла какие-то странные слова:
