Коул переплел свои пальцы с пальцами Аны.
– Нам надо отсюда уйти.
Она кивнула. Они вышли в ту дверь, в которую он зашел. Держась за руки, они прошли по полуподвальному помещению Йорк-гейт, поднялись по лестнице и вышли в боковой переулок.
Киоски фастфуда и лотки со всякой мелочовкой перетекали с тротуара на проезжую часть. Шесть потоков рикш, велосипедистов и электроциклов двигались в обе стороны. Многие направлялись в огромный лагерь в Риджентс-парке или возвращались оттуда.
Ана с Коулом присоединились к толпе, пригибая головы и крепко сжимая друг другу руки. Ана все еще продолжала смеяться и плакать.
– Мое платье! – воскликнула она.
Коул кивнул и потянул ее через улицу к одному из рикш. Затем помог ей сесть и залез следом за ней. Они устроились под выгнутой крышей, прижимаясь друг к другу плечами, ногами и руками.
– Куда вам? – спросил парнишка-рикша.
– В старый теннисный центр, – ответил Коул. – В ста метрах за мостом.
– Минимальная плата – три фунта.
Коул кивнул, соглашаясь. Паренек улыбнулся, довольный столь удачной сделкой, и начал крутить педали. Цветные пятна калейдоскопом замелькали сквозь пластиковую крышу. Они пронеслись мимо нескольких женщин, тащившихся с тяжелыми корзинами грязного белья на спинах, мимо мужчины, беседующего с собственной тенью, мимо девочки, сидящей на обочине и напевающей что-то заунывное.
– Почему ты повесил трубку? – спросила Ана.
– Я боялся, что смотрители слушают мои разговоры, – сказал Коул. – Я не хотел, чтобы они узнали, что ты мне звонишь.
– Я подумала, что после того, как ты увидел меня с Джаспером… Я решила, что ты меня возненавидел.
– Вот еще! Я чуть удар не получил, стараясь побыстрее попасть в Академию с Сент-Джонс-Вуд. – Он поморщился и опустил глаза, внезапно растеряв всю уверенность. – Когда ты не вернулась в ту квартиру… – Он судорожно сглотнул. – Тебе надо тщательно взвесить твое решение, Ана. Ты должна понять, что если отправишься со мной, то, возможно, у тебя не будет пути обратно, если ты передумаешь. Со мной тебе постоянно придется от чего-то убегать. Даже если твой отец прекратит тебя разыскивать, я не смогу гарантировать тебе защиту. Я не могу обещать, что ты будешь в безопасности.
Ана вспомнила, как отец пытался обеспечить ей безопасность и насколько она была при этом несчастна. Она поднесла кончики пальцев Коула к губам и поцеловала их. Он до сих пор не знает, почему она не попала в ту квартиру! Он решил, что «Три мельницы» ее испугали и она решила вернуться домой.
– Мне не провели тестирование, – сказала она. Он снова поднял глаза и странно посмотрел на нее. – Я не вернулась в квартиру в Форест-хилл в тот вечер, когда должна была, потому что не вышла из «Трех мельниц», – пояснила она.
– Но в новостях…
Она покачала головой:
– Это была не я.
– И сколько ты там пробыла? – спросил он.
Счастливое выражение ушло из его взгляда.
– Четыре дня.
У Коула напряглись плечи. Его рука стала ледяной. Но нет – конечно же, ей это только показалось! Оба, замерев, молчали. Рикша с грохотом проехал по мосту. Густые деревья, росшие по обе стороны дороги, смыкались над ними, листья заслоняли солнечный свет.
– Я не могу допустить, чтобы ты ушла со мной, – проговорил он наконец.
Ее сердце затопило смятение. Она высвободила пальцы из его ледяной руки. Борясь с желанием расплакаться, она призвала на помощь все свое самообладание. А потом она завела руку за спину и расстегнула молнию на платье.
– Что ты делаешь? – спросил он.
Она передернула плечами, освобождая руки из рукавов.
Он натянул рукава обратно ей на плечи.
– Что ты собираешься делать – убежать в одном нижнем белье?
– Если надо будет.
– Ты не только замерзнешь – на тебя будут нападать все местные маньяки.
– Так отдай мне свою куртку.
– Ана, не надо!
Коул протянул руку, чтобы прижать ладонь к ее щеке. Она оттолкнула его руку. Он повторил попытку, и, когда кончики его пальцев прикоснулись к ее коже, он словно замкнул электрическую цепь: любовь, боль и смятение снова потекли по ней. Она воззрилась на него, не в силах спрятать бурю чувств.
– Мне казалось, тебе хочется, чтобы мы были вместе, – сказала она.
– Это так. Но при мысли о том, что с тобой снова что-то случится – из-за меня…
– Ты ведь пытался убедить меня не ходить в «Три мельницы», помнишь? И потом – я не хотела бы изменить хоть что-то, что со мной случилось из-за тебя.
Рука, продолжавшая удерживать сзади ее платье, сжалась. Он неуверенно подался вперед и поцеловал уголок ее рта. Ана чуть повернула голову, чтобы их губы встретились. Она нежно поцеловала его, чувствуя, как в ней загорается желание.
«Так вот как это бывает», – подумала она.
За стенкой коляски рикши раздалось покашливание.
Ана быстро повернулась, только теперь заметив, что их транспортное средство остановилось.
– Старые теннисные корты, – объявил паренек.
Под выгнутый навес нырнула чья-то голова.
– Значит, времени зря не тратили, – проговорила Лайла.
У Аны загорелись кончики ушей. Коул улыбнулся, застегнул молнию на ее платье и помог ей слезть. Он отдал пареньку три фунта, и они следом за Лайлой пролезли через небольшую дырку в живой изгороди, отодвигая ветки. Ход вывел их к полуразвалившейся хижине.
– Держи.
Лайла бросила Ане мешок, затянутый шнурком. Растерянная, все еще под впечатлением прикосновения губ Коула и его пальцев у себя в волосах, она поймала мешок. Там оказался ворох одежды. Серый свитер с капюшоном, пара джинсов, носки и кроссовки.
– Но откуда вы узнали?
– Это все – часть плана, – ответила Лайла. – В соответствии с ним я просидела здесь весь день, так что у меня все мышцы свело. Хотя даже я немного встревожилась, когда узнала, что ты заключила союз с Джаспером.
Ана бросила виноватый взгляд в сторону Коула. Она натянула джинсы под платье, а потом сняла его и надела серый свитер Лайлы поверх короткой шелковой комбинации. Ее пальцы коснулись гладкого дерева звезды-подвески, подаренной Джаспером. Она вытащила наружу ржавую цепочку и провела пальцами по надписи. Ей вспомнилось, с каким взглядом Джаспер вручил ей звезду. Как он пытался понять правду, которая теперь была похоронена под всем тем, что с ним сделали. Она вспомнила свою лучшую подругу Тэмсин и девочку Хелен, которая была с ней в аквариумах. Она вспомнила Кашер, Дэннарда и санитарку Макэверн. Она вспомнила всех парней и девушек, пропадающих в том аду, который царил в «Трех мельницах».
– Ана, – окликнул ее Коул, – что случилось?
Ей казалось, что ком воздуха застрял у нее в горле.
«Я не обязана кого-то спасать», – подумала она. Джаспер даже не помнит про диск, так что она совершенно не обязана пытаться его добыть. Никто не ждет от нее, чтобы она рисковала и возвращалась домой. И в то же время она понимала, что если существует какой-то шанс на успех, а она им не воспользуется, – то она никогда не будет достойна Коула. Или Тэмсин. Или Джаспера. Каждый из ее друзей рискнул своей свободой, чтобы выступить против несправедливости анализов на Чистоту.
У нее защипало глаза. Она начала растирать шею, пытаясь избавиться от боли в горле.
– Я… – Ей хотелось только одного: чтобы Коул ее спас и чтобы они снова были вместе. Ей надо бежать с ним прямо сейчас, пока у нее еще есть такая возможность. – Я… я не могу уйти с вами, – с трудом выговорила она.
Сияющие глаза Коула погасли, плечи ссутулились. Он отрывисто кивнул, отводя взгляд от подвески, словно знал, чей это подарок. Он решил, что она передумала!
– Я просил слишком многого, – сказал он.
Она снова обняла его за шею и приподнялась на цыпочки. Теперь, когда она говорила, ее кожа терлась о его щетинистую щеку.
– Диск с результатами расследования у моего отца. Джаспер не помнит, что там было, но помнит, что отдавал его ему.
Коул попытался отстраниться, но Ана его не отпустила, прижимаясь щекой к его щеке. Она не способна была смотреть ему в лицо: тогда отразившаяся на нем боль заставила бы ее потерять всю решимость. Ей и без того тяжело было думать о том, чтобы снова с ним расстаться, рисковать тем единственным, что ей по-настоящему нужно.
– Наверное, отец забрал его перед тем, как сдать Джаспера в «Три мельницы». Значит, диск все еще должен быть у него.
Она не стала говорить о том, что диск может оказаться бесполезным или пустым, даже если ей удастся его найти.
Коул высвободился. Он отрицательно мотнул головой, выражая несогласие.
У Лайлы горели глаза.
– Ты должен к ней прислушаться, Коул.
– Домашний кабинет отец держит на замке, – сказала Ана. – Я собираюсь его взломать.
– Уже сейчас тебя разыскивает половина лондонских смотрителей, – процедил Коул сквозь стиснутые зубы. – Знаешь, сколько их было в Академии? Не прошло и пяти минут, как здание буквально ими кишело. А смотрители четко следует приказам. Если твой отец догадается, что ты задумала, и прикажет им тебя остановить, они именно так и сделают. Я видел, как государственного министра переехали на улице рядом с КПП – и это было сделано без малейших колебаний.
