Психофизической, кажется, нет, но психофизиологи, начиная с Вебера и Фехнера, жизни клали, чтобы доказать, что у нервной системы есть своя энергия. Докажи они это, и было бы что мерить. И психология стала бы точной наукой. На поверку оказалось, что в нервной системе только слабые электрические токи. И Грот это знает, но возрождает мысли о психофизической энергии по очень понятному и оправданному требованию: без нее не удается перекинуть мостик к собственно психической энергии.
«Мы настаиваем на понятии психической энергии, а не психофизической энергии Лассвица… Разница существенна…
Нервно-физическая или нервно-мозговая энергия есть несомненная реальность, признанная наукой и составляющая необходимый постулат энергетики и "органической физики"…
Но наряду с нервно-мозговой энергией столь же несомненно существует психическая энергия, как особая форма природных энергий, проявляющаяся при своем действии для самосознания (или внутреннего опыта) особыми признаками или явлениями: сознания, ощущения, чувствования, стремления и т. п., — подобно тому как и физические энергии и движения проявляются для нашего сознания различными и своеобразными признаками, которые определяются их восприятием» (Там же, с. 274–275).
Явно назрела необходимость еще раз спросить у Грота, что он понимает под энергией. Я уже говорил, что это понятие разваливается у него на две не очень хорошо осознаваемые части — физическую и бытовую. Но это — пока не начинается философское рассуждение. Иначе говоря, эти понятия он применяет в том слое своего сознания, в котором обрабатывает сознание других людей. Но когда он начинает рассуждать для себя, он строг и даже красив.
«Ведь понятие энергии очень общее и отвлеченное понятие. Если мы говорим теперь о физических энергиях, то потому, что гораздо ранее привыкли говорить о психической энергии и самое основное понятие «энергия» без сомнения взяли из области психологического опыта (внутреннего опыта нашей жизни, работы, усилий и напряжения)» (Там же, с. 265).
Мы так привыкли, что понятие «энергия» является собственностью физики, что действительно забываем, что Физика его лишь украла и присвоила. Творцом же этого слова является греческий народ, а в науку его ввел Аристотель. У него энергией обозначалось все, что имело вид силы, способность действовать. Физическое понятие энергии складывалось со времен Галилея и до середины девятнадцатого века, когда в сороковых годах был придуман или открыт закон сохранения энергии. Ничего нового в философском смысле с тех пор найдено не было. Поэтому определение из советской «Философской энциклопедии» можно считать исчерпывающим:
«Энергия (от греческого деятельность) — одно из фундаментальных понятий современной физики, обычно определяемое как способность материальных систем совершать работу при изменении своего состояния».
Как вы понимаете, если понимать энергию так, то все виды физических и химических энергий оказываются необъясненными, а сказать, что электричество — это энергия, значит, обмануть. Потому что, конечно, с помощью электрического тока можно совершать работу, но электричество — это не способность совершать работу. И так же все остальные «виды энергий». Я беру эти слова в кавычки, чтобы показать, что множество странных и непонятных явлений действительности объединены в один пучок, возможно, по совершенно случайному признаку — с их помощью можно совершать работу. Точно так же можно, к примеру, объединить очень разные виды вещей по признаку того, что они падают на землю. Но вещи эти будут очень, очень разными…
Следовательно, судить об одних из этих вещей по другим можно будет лишь с очень большой осторожностью. Но зато такое излишне свободное определение позволит объединять все со всем. И если исходить из него, многое становится оправданным.
Вот Грот берет в качестве исходного такое определение энергии:
«Энергия есть способность тела совершать при известных условиях работу, то есть движение вопреки препятствиям» (Там же, с. 268).
Затем он говорит, что обычно понимают под работой:
«Работа есть перенесение энергии от одного тела или системы на другое: количество энергии, отданной одним телом, всегда в точности рано количеству работы» (Там же).
Это его не устраивает.
«Из такой формулировки основных положений физической энергетики обыкновенно делают заключение, что это учение никак не может найти себе никакого приложения в области чисто психической работы, где, по-видимому, не может быть речи ни о «телах» как носителях энергии, ни о «конфигурации», ни о «массе», ни о "квадрате скорости движения".
Но проверим это слишком поспешное заключение и вдумаемся глубже в приведенные только что общие положения энергетики» (Там же, с. 269).
И далее он излагает взгляды Оствальда и энергетистов, живущие и поныне.
«Что такое тело? — Пространственно очерченная часть материи. — А материя? — Это неизвестный носитель или источник энергии. — По мнению Оствальда, его может даже вовсе не существовать. <…>
Прав или не прав этот химик (Оствальд был химиком — АШ), покажет будущее, но во всяком случае он ясно обнаружил, что учение об энергии может обходиться без понятия «тела», так как тело есть лишь агрегат или, если так можно выразиться, конфигурация энергий, то есть известное проявление наших чувств — нашей воспринимающей способности — некоторой их комбинации или суммы» (Там же).
Далее он приводит вполне приемлемый пример: что нас бьет, когда бьет палка? Вещь или та энергия, которая в нее вложена для удара? Сама по себе палка невинна и совершенно безопасна. Следовательно, либо энергия сама может совершать работу, либо должен быть деятель, который совершает работу с ее помощью. И уже через несколько страниц появляется новое определение:
«Энергия есть способность деятеля совершать при известных условиях работу, то есть движение вопреки препятствиям.
Каждый деятель представляет собою определенное количество энергии» (Там же, с. 272).
Как все-таки заманчиво было доказать своё, даже вопреки тому, что показывало собственное исследование. Если деятель представляет из себя определенное количество энергии, то его и нет. Есть определенное количество энергии, которое можно назвать деятелем, а можно и не называть. Язык скрипит и сопротивляется, как та устрица деда Щукаря, а Грот упорно пихает его вилкой себе в рот.
На этой росстани Грот ляжет колодой, загораживающей путь. Перед ним стоит выбор: либо далее исследовать деятеля, обладающего энергией, как способностью действовать, либо делать из психологии естественную науку, превращая душу в сгусток энергий. Но чтобы наука состоялась и стала естественной, между психологией и физикой должна быть прямая и, лучше, механическая связь. И вот поиск недостающего звена между душой и телом превращается в поиск связи с физикой.
«Итак, главнейшая задача — решить вопрос, превратимы ли психические энергии в физические и физические в психические? Или проще: превратима ли психическая работа в физическую и обратно?» (Там же, с. 280).
Вовсе не проще, и вообще подтасовка. Психическая работа, то есть работа души вовсе не равна психической энергии, это еще не доказано. «Психическую работу» вполне можно превращать в физическую. Мы это делаем каждый день, и назвать это научными словами — значит, всего лишь сказать иначе. Это довольно грубая подмена понятий. Оттого, что по миру, как он пишет, распространяется учение Льва Толстого, заставляя множество людей действовать иначе, проделанная Львом Николаевичем душевная работа вовсе не стала психической энергией.
Но даже если мы будем считать, что у него был какой-то запас энергии, с помощью которого он и действовал, этот запас был у него, и был всего лишь способностью души, если следовать исходному определению Грота. Способность не есть работа! Где-то неточность. Я способен сейчас бросить книжку в стену, и у меня есть возможность это сделать, у меня на это хватит сил. А вот стол я уже не брошу, хоть способность бросать вещи у меня и есть. Сил не хватит. Похоже, определение энергия есть способность деятеля— не совсем точно.
Тем не менее, Грот необоримо ведет рассуждение к тому, чтобы доказать, что душа и есть «психическая энергия». Для этого он воспользуется высказыванием Владимира Соловьева, который в «Оправдании добра» в том же 1897 году умудрился поратовать за модный ныне закон сохранения энергии. Да еще и увязал его с душой. Причем, как-то неловко увязал, нечистоплотно, что ли… Будто попользовался вечными вопросами, чтобы заработать несколько очков в общественном мнении за пару лет до смерти. Как они умудрялись быть столь скоропалительно ловкими?!
