— На Дне Солнцеворота тоже всем было весело, — мечтательно полуприкрыл глаза Тулин. — Фейерверки… Они с громом вспыхивали в небе, как красные, голубые, желтые и розовые цветы на огромном темно-синем поле. Все танцевали и целовались в губы, на каждой площади стояли столы с бесплатной снедью — горячими пирогами, круглыми лепешками и яблочным сидром. По улицам ездили широкие повозки с красивыми девушками в красных платьях. Из больших плетеных корзин они разбрасывали сласти и фрукты. Когда они проезжали мимо, люди пели, смеялись, надевали на рога быкам венки и ленты. К вечеру досок повозки вообще не было видно из-под вороха лент и цветов. А девушки могли посадить понравившегося ребенка к себе и покатать. Один раз повезло, одна черноволосая смешливая леди пригласила меня к себе в повозку, она смеялась, целовала меня в лоб и говорила, что я такой сладенький, как конфетка, и хорошенький, как дитя эльфов. Леденцов и засахаренных вишен я тогда просто объелся. Жаль, что не могу попробовать конфет сейчас.
Бэль нахмурилась, сознавая собственный просчет: хотела удивить друга, а вышло так, что расстроила его, — стыдливо покосилась на горку лакомств, временно сложенную на платке, и начала машинально накручивать прядку волос на палец.
— Нет, я не жалуюсь, — поспешил успокоить подругу Тулин, читая эмоции по подвижному личику девушки, — быть привидением тоже интересно. Теперь, например, я могу ходить сквозь стены и летать. Спасибо за фейерверк, Бэль, мне очень понравилось, честно! Ты мне сделала настоящий подарок!
Принцесса неуверенно взглянула на светящегося голубым мальчика, гадая, не пытается ли он просто утешить ее.
— Спасибо, — еще раз повторил Тулин и быстро, словно боясь передумать, но неожиданно робко попросил: — Я хочу отблагодарить тебя за чудесное зрелище. Можно мне сделать ответный подарок?
— Конечно, — согласилась заинтригованная девушка, не представляя даже, что призрак имеет в виду, как он вообще может делать подарки, но раз хочет что-то подарить, значит, не держит зла за сюрприз, оказавшийся жестокой шуткой.
Мальчик задумчиво улыбнулся и сказал, тряхнув призрачным золотом локонов:
— Я уже говорил, что не могу трогать или переносить предметы, но одну вещь, единственное, что оставил мне на память отец перед тем, как ушел дорогой звезд, ту, что принадлежала мне при жизни, я сохранил, сам не знаю как, просто чудом, — пожал плечами Тулин. — Когда меня обыскивали, ее не нашли, потом я ухитрялся прятать свое сокровище в камере, она была со мной, когда я умирал, и осталась при мне после смерти. Вот! Это мой талисман, Бэль, пусть теперь он хранит тебя, мне теперь уже нечего опасаться.
Призрак залез за пазуху и достал из-под прозрачной рубашки привидения вполне материальный на вид предмет: небольшую, шириной в мужскую ладонь, светлую пластинку с каким-то рисунком.
— Я всего лишь подмастерье менестреля, но, мне кажется, эта вещь очень красивая и ценная. Ты примешь ее в дар? — еще раз смущенно уточнил мальчик, протягивая вещицу принцессе.
— Да, — сознавая торжественность момента, кивнула Бэль.
Тулину не следовало долго уговаривать взять подарок. Ведь то, что было ценно для друга, уже стало важным для нее. Маленькие ладошки призрака, пройдя эфирным, почти неосязаемым ветерком сквозь руки принцессы, оставили в них прямоугольную, прохладную на ощупь пластинку.
— Ой! — изумленно и восхищенно воскликнула девушка, разглядывая в призрачном свете, исходящем от Тулина, подарок, оказавшийся чудесной миниатюрой, на которой с потрясающим мастерством был изображен любимый брат: — Это же Кэлер! Это мой брат, Бог Покровитель Бардов и Стражей!
— Значит, я решил правильно. Отныне мой талисман должен принадлежать тебе, — патетично заключил призрак и на глазах его блеснул странный отсвет, словно навернулись слезы. — Спасибо тебе за все, Мирабэль, принцесса Лоуленда! Так странно… Знаешь, я больше не чувствую себя привязанным к казематам замка. Мне, кажется, пора уходить, оковы смерти пали, я свободен. Прощай, я не забуду нашей дружбы!
Тулин снова улыбнулся так светло и радостно, как никогда еще не улыбался Мирабэль, четкие очертания его призрачного детского тела потускнели и истаяли в воздухе, оставляя девушку в темноте, но прежде, чем угас этот последний свет, богине показалось, что тонкий, звонкий, как струна, лучик прорезал коридор и устремился ввысь. Может, то отлетела к Творцу душа маленького страдальца-менестреля?
— Тулин? — окликнула приятеля Бэль, неким сверхъестественным чувством сознавая, что не услышит ответа, что мальчик-призрак покинул Лоуленд и не отзовется на зов, что он свободен и больше не должен бессчетное число лет бродить в одиночестве по холодным подземельям. В душе принцессы печаль от расставания с другом причудливо соседствовала с неким пока еще неясным чувством радостного облегчения.
Больше девчушке нечего было делать в тайном убежище, подобрав сладости и сюрпризы, рассыпанные фейерверком, спрятав подарок Тулина среди них, принцесса почти на ощупь добралась до завесы на другом конце коридора и выбралась в населенную людьми часть замка. Обычно проказливой девушке больше не хотелось хулиганить. Тихонько, словно призрак Тулин, проскользнула она по коридорам и лестницам королевского замка и шмыгнула в свои покои, ища уединения.
Глава 15. Ценная новость
Этикет — это когда думаешь: 'Чтоб ты сдох', а говоришь: 'Здравствуйте'!
Неизвестный автор.
Информация и знания: две валюты, которые никогда не выходили из моды.
(Нил Гейман 'Американские боги').
Ах, если бы сбылась моя мечта, какая жизнь настала бы тогда.
(м/ф 'Летучий корабль').
— Где же ты летала, егоза? — подняв глаза от вышивки, философски поинтересовалась нянюшка, не так давно решившая, что возраст у нее не тот, чтобы день-деньской бегать вслед за легконогой принцессой по всему Лоуленду. Близился срок совершеннолетия юной богини — тринадцать, и после некоторых раздумий и переговоров с принцем Леймом, на уроки, в библиотеку и прогулки по замку Бэль начали отпускать без нянюшкиного конвоя. Так что девушке больше не приходилось прилагать титанических усилий, чтобы ускользнуть из-под опеки и в одиночку исследовать замок.
— В картинной галерее столько интересных полотен, няня, — пряча платок с сокровищами за юбкой, невпопад ответила Мирабэль, начавшая усваивать взрослые хитрости божественного поведения. Если нельзя промолчать, не ври, скажи такую правду, которая выгодна тебе. — Я могу до бесконечности разглядывать их. Знаешь, мне так нравиться та картина, где Джей сидит за игорным столом со стопками монеток.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
