серое, но я не знаю, что это. Говорите, быстро растёт?
– Да.
– Что ж… Придётся ампутировать.
Все знали, что это будет. Ничего другого и быть не могло. Но реальность обрушилась на нас как топор, хороня все надежды. У Люси брызнули слезы. Сам Егошин обмяк и побледнел.
– А нельзя… – начал он. – Ну да, конечно…
– Ничего другого предложить не могу, – сказал врач. – Сами понимаете. Но ничего. Мы поможем вам протез хороший купить. Вы кто по профессии?
– Программист.
– Вы это не ногами делаете? Ну и прекрасно. Утром мы вас прооперируем. Минутку подождите. Я распоряжусь насчёт палаты.
Он вышел. Егошин поднял на нас взгляд:
– Идите домой. Всё в порядке.
Мы стояли.
– Уйдите! – сказал Егошин. – Пожалуйста.
Мы с Анной молча вышли. Люсю Егошин задержал.
– Люся, – услышал я, выходя в коридор. – Я хочу тебя спросить… Ты всё равно выйдешь за меня замуж?
Ответа мы уже не услышали, хотя он был очевиден. Что-то сломалось. Мир сломался. Всё стало совсем не так, как раньше. Мы с Анной брели по улице.
– Куда мы идём? – спросила она.
– Я тебя провожаю.
– Тогда мы не туда идём.
– А, да.
Мы свернули и ещё долго шли.
– Жаль его, – сказала она. – А ты не можешь ему помочь?
– Нет.
– А может…
– Нет, я же сказал.
– Понятно, – она вздохнула и взяла меня за руку.
Машин почти не было. На улице – густые сумерки. Редкие фонари выхватывали из темноты светлые конусы воздуха, в котором клубилась пыль, дым, капельки воды…
– Вот и всё, – сказала Анна. – Я пришла. Будем прощаться?
– Будем, – сказал я. – Хотя мне и не хочется.
– Я кое-что тебе должна, если помнишь.
– Ты ничего не должна. Я стал Лапидусом просто потому, что ты попросила.
– Как хочешь. Во всяком случае, ты всегда можешь взять то, что тебе причитается.
Я усмехнулся.
– Аня, не надо. Ты не такая. Или, во всяком случае, я так не хочу.
– Что ж… Тогда до завтра.
– До завтра.
Мы просто разошлись в разные стороны. Во мне осталась пустота. Все складывалось не так, как должно было. И что значило "до завтра"? Мы встретимся на работе? У Егошина? Или мне пригласить её куда-нибудь, плюнув на все?
И тут я замер и хлопнул себя по лбу:
– А, чёрт, – развернулся и побежал за Анной.
Она уже поднималась по лестнице.
– Ты что, передумал? – улыбнулась она.
– Нет, – сказал я. – Просто… Может быть, это глупо, но у тебя можно переночевать? Не в том смысле, что… а просто. У меня нет ключа от своей квартиры.
Анна вспомнила и засмеялась.
– Ну, пошли. Не выламывать же тебе дверь полдвенадцатого ночи.
Мы поднялись. Она отперла дверь.
– Заходи.
В коридоре было темно. Войдя, Анна протянула руку к выключателю.
– Ой! – вскрикнула она.
– Что такое?
– Я… обожглась.
Во мраке мелькнуло что-то серое, узкое, быстрое. За нами захлопнулась дверь.
– Здравствуйте, – донеслось из комнаты.
Это был голос Влада.
– Моя внешность, знаете ли, несколько изменилась, – продолжил он. – Так что я не хотел бы, чтобы вы включали свет. Испугаетесь. Проходите, не стесняйтесь.
Мы осторожно прошли в комнату. Я вгляделся в темноту. Всё пространство заполняли едва видимые толстые щупальца, которые двигались хаотично, медленно, словно обыскивая помещение. В дальнем углу, у телевизора, в воздухе покачивалась большая чёрная, почти непрозрачная, туша.
– Не пугай нас, Влад, – сказала Анна. – Уходи. Чего ты хочешь?
– Видите ли, – сказал Влад, и одно из щупальцев, словно змея, проскользило между мной и Анной, – даже обычным теням позволяется иногда спускаться сюда. А я – необычная тень, благодаря вашим стараниям. Я и спрашивать никого не обязан. Мне захотелось вас увидеть, и я пришёл.
– Зачем? – спросила Анна. – Нам и без тебя было неплохо.
– Да, я вижу, – вокруг меня образовалось двойное кольцо из упругого серого шланга. – Вы с Ёжиком здорово спелись. Ты стала почти совсем Ежихой. Может быть, побреешься наголо?
– Ну хватит! – сказала Анна. – Я не хочу тебя слушать. Уходи!
– Не беспокойся, скоро уйду, – сказал Влад и захохотал. – Только я не хочу идти один. Мне нужно взять с собой тебя. Это единственное, чего мне не хватает.
– Нет, – сказала Анна. – Не делай этого. Я не хочу.
– Я и не буду этого делать, – сказал Влад. – Я не могу. Ты сама должна захотеть. Этого достаточно.
– Ну уж нет, – сказала Анна. – Стать такой тварью, как ты? Ни за что.
– Посмотрим, – сказал Влад. – Обрати внимание на Ёжика.
Вокруг меня громоздились спиралью толстые, мясистые щупальца из прозрачной серой массы. Они двигались, закручивая спираль и всё ближе придвигаясь ко мне.
– Знаешь, что будет, если эти кольца сожмутся? – спросил он. – Ёжик погибнет в страшных муках. Он будет дёргаться, как под током. Его тело будет пронизано смертельным холодом, и он долго будет трястись, брызгая слюной, пока не издохнет совсем.
– Аня, не слушай его! – крикнул я, стараясь не касаться щупальцев, источавших струи холода. – Если ты уйдёшь, я все равно не буду жить. Пусть убивает, не соглашайся!
– Не дёргайся, Вовка, – сказала Анна. – Все будет нормально.
– Так ты пойдёшь со мной? – спросил Влад. – Смотри – ещё немного, и я схвачу его.
– Не пойду, – сказала Анна.
Вспыхнул свет, и по комнате пронёсся испуганный вопль Влада. Он раскатывался ещё долго, хотя его самого уже не было. Обычная комната. Довольно маленькая. Диван. Стенка. Журнальный столик.
– Как был кретином, так и остался, – сказала Анна. – Надо же – про выключатель забыл!
– Спасибо, – сказал я.
– Вот уж точно не за что, – она вздохнула. – Хочется покурить и помыться. Как бы это совместить? А, ладно. Пойду сполоснусь. Поставь пока чайник, если нетрудно.
Она закрылась в ванной. Я отправился на кухню. Поставил чайник. Через пару минут она вышла из ванны в белом махровом халате.
– Ох, – сказала Анна, – знаешь, как классно? Очень рекомендую тебе тоже душ принять. Как смыла эту гадость, намного легче стало.
Она взяла сигарету и закурила.
– Ладно, – сказал я. – Только мне переодеться не во что.
– Там висят какие-то халаты.
– Чайник выключить не забудь, – сказал я, взял из комнаты свою сумку и прошёл в ванную.
Всё с себя сбросил, включил душ. Сначала горячий, потом холодный, потом опять горячий. Грязь и кошмары стекали с меня струями. Надел зелёный тёплый халат, побрился. Причесался. Немного пожалел, что отныне придётся это делать.
На кухне Анна разливала по чашкам чай.
– Ну как? – спросила она.
– Неплохо.
– Я тоже так думаю. Бери бутерброд. Знаешь, я хотела у тебя спросить…
– Да?
– Ты… человек?
Я поперхнулся и взглянул на неё недоуменно.
– Да. А кто же ещё?
