в качестве зарплаты, – ответил я. – Ну уж больно холодильник хороший.
Я схватил предложенную пачку денег и крикнул:
– Продавец!
– Чего орёшь? – спросила размалёванная девица возле моего плеча. – Я продавец.
Она пересчитала деньги, с третьего раза получив правильный результат, и сказала, что холодильник можно забирать.
– Надо машину нанять, – забеспокоился Чикин. – Тоже за твой счёт.
Я посмотрел на него как на полного оболдуя.
– Ты что-й-то, Толик Евгеньевич, несёшь? Мне до дома – два шага. Неужели мы с тобой, Чикин, пара здоровых мужиков, не справимся с несчастным неодушевлённым ящиком?
Чикин скрипнул зубами и подставил плечи. Я опрокинул холодильник на него и взялся за низ.
– Э-э, стой, – заверещал он, – портфель-то, портфель куда девать?
Я подивился его беспомощности и, на мгновение опустив холодильник на пол, забросил портфель внутрь.
Он немного успокоился. Мы пробрались сквозь ряд болтающихся туда-сюда дверей и оказались на улице.
– Направо, – скомандовал я.
– Через пустырь, что ли? – переспросил на всякий случай Чикин.
– Так же короче, – заверил его я.
Мы зашагали по каким-то рытвинам и буграм. Я злорадно улыбался, слыша под холодильником тяжёлое дыхание Чикина.
– Так держать, – крикнул я, – треть пути уже пройдена!
– Надо было всё-таки машину поймать, – простонал Чикин. – Давай поменяемся.
– Не, – отозвался я, – у меня в спине хронический позвоночник. Мне нельзя сильно напрягаться. Я уж и так на пределе допустимых нагрузок.
– Я тебе это припомню, – задыхаясь, произнёс Чикин. – Я же практически один его тащу, а ты сзади вихляешься. И зачем тебе вообще холодильник? У тебя же дома "Бирюса" стоит уже.
– А ну-ка опусти, – приказал я.
Холодильник встал в центре огромного коричневого пустыря, утыканного редкими щетинками травы. Я посмотрел в небо.
– А знаешь, Чикин, – сказал я мечтательно, – ты, пожалуй, прав. Холодильник мне действительно не нужен. Я его тебе дарю.
Я похлопал холодильник по глянцевому боку и направился дальше, оставив растерянного Чикина наедине с "неодушевлённым ящиком".
– Эй! – кричал он. – Стой! Стой, кому говорят! Я тебя уволю! Завтра же!
"Ну да?"– усомнился я мысленно и отключил слух, принявшись внимательно разглядывать приближающийся жилой массив. Чикин долго ещё бесился позади, даже не пытаясь меня догнать. Он-то знал, что теперь никакими уговорами меня не заставить вернуться.
Я усмехнулся, представив хлипкого Чикина, который тащит холодильник обратно, в закрывшийся уже магазин, чтобы попросить вернуть деньги.
У подъезда мне встретилась тётя Галя.
– Ты что, с работы? – поинтересовалась она.
– Ага, – ответил я. – С неё самой.
– И что вы там делаете, на этой своей работе? – недоверчиво вопросила она, оглядев меня с головы до ног.
"Ну вот, – подумал я, – и эта тоже". Не ответив, я шагнул в подъезд.
– Всё шо-то работають, – услышал я позади.
Я поднимался к себе.
2. Жилище
Едва я открыл дверь, на меня бросилось четырёхногое лохматое существо с длинной умной мордочкой.
– Здравствуй, Анита, – улыбнулся я и почувствовал, как её мокрый шершавый язык тычется мне в нос. – Ну хватит, хватит.
Анита сбросила передние лапы с моей груди и, весело виляя коротенькой шишкой, заменяющей хвост, забежала в комнату. Я запер дверь и облегчённо вздохнул – теперь извне меня побеспокоит разве что солнечный свет, бьющий в окно.
Я скинул ботинки и прошёлся по колючей дорожке. Анита поджидала меня возле шкафа, не понимая, почему я не бегу, как обычно, с порога к ряду одинаковых тетрадей в толстых переплётах, чтобы не забыть, чтобы успеть записать очередной шедевр…
– Ничего сегодня нет, Анита, – развёл я руками. – Ты уж прости.
Взгляд её потускнел, радостный хвостик поник, и шерсть, кажется, перестала лосниться и переливаться под лучами Солнца.
– Ну, извини меня, – пробормотал я. – Пожалуйста. – Мои ноги подкосились, и я сел перед ней на колени. – Эти люди вокруг – они плохие. Не обращай на них внимания.
Анита отвернулась и засеменила к своей подстилке в углу. Я поднялся и сел в кресло. Рука потянулась к одной из тетрадей – последней в ряду. Я раскрыл её на случайном месте.
– Загадка номер 84326, – прочитал я. – Крыльями машет, а летать не может. Знаешь, Анита, ответ?
Анита лежала, положив голову на передние лапы, и не шевелилась.
– Тут написано "ветряная мельница", – я с размаху воткнул тетрадь на прежнее место. Шкаф дрогнул, словно насторожившись.
– Врут, гады, – вздохнул я, оглядывая книжные полки со своим многолетним трудом. – Это я. Крыльями машу, а летать пока не выходит.
Я встал. Делать было нечего, да ничего и не хотелось.
– Слышь, Анита, – я открыл дверки шкафа и достал большую белую подушку. – Я, пожалуй, посплю. Когда нечего делать, лучше спать, потому что когда есть необходимость что-то делать, всегда спать хочется. И потом – во сне всякие интересные мысли приходят.
Анита настороженно приподняла ухо.
– Вот только когда просыпаешься, уже ничего не помнишь.
Ухо опустилось, послышался вздох, и я понял, что настроение Аниты испортилось окончательно.
Я лёг на спину, подложив под голову руку, и закрыл глаза.
Из прихожей донёсся писк телефонного зуммера.
– И как всегда вовремя, – процедил я, поднимаясь и подходя к аппарату. – Алло!
Из трубки лилась громкая негритянская музыка.
– Слушаю! – рявкнул я.
Послышался чей-то смех, и в трубку наконец заговорили:
– Алло, Вовик? Ты уже пришёл? А то я звоню, звоню…
– Кто говорит? – перебил я раздражённо.
– Тю, – обиделись на другом конце провода, – ты че, не узнал? Это ж я, Слава.
"Какой такой Слава? – завертелось в моей голове, – почему не помню?"
– Кхм, – сказал я. – Ну и что, Слава, случилось?
– Да ничё, – рядом со Славой, похоже, начали есть какую-то вкусную вещь, и у меня от этого смачного чавканья потекли слюнки. Слава некоторое время дышал в микрофон, а потом, собрав последние капли опьянённого разума, произнёс:
– Ето… тут у нас деньрожденье празднуется. Ну, Игорь, помнишь, такой белобрысенький?
Я не помнил, но на всякий случай сказал "угу".
– Приезжай, – продолжал мой собеседник, – тут весело. Я, вообще, передавал через Павлика Петровича, но он, наверно, не доехал…
– Где вы? – уточнил я.
– Мы здесь, – ответил Слава недоуменно. – А почему ты спра… А, адрес. Пиши: улица Железный Вал, дом 7, который на углу. Не перепутай, а то их тут два с одним номером. Так, про чё я говорил?
– Квартира, – напомнил я.
– Да, – ответил Слава, – хорошая квартира. Не помню, сколько комнат… Ну, ты найдёшь. 47, по-моему… – он вдруг заорал, очевидно, забыв отодвинуть от себя трубку: – Лёль! Ты уходишь? Посмотри, какой там номер на двери, – и, услышав ответ, сообщил. – 74. Ты не перепутай, а то их тут много, квартир…
Трубку повесили.
Лишь только я убедился, что
