Все это нагромождение бестолковости было настолько явно, что я даже растерялся. Потом последовательно обрадовался, насторожился, чертыхнулся, улыбнулся и подмигнул самому себе в зеркало заднего вида. Это я обнаружил единое сенсорное поле, окружающее дом по периметру. Все–таки Сингрид была достаточно важной персоной, чтобы за ее жилищем наблюдали еще и со спутников. От напряженности поля даже листва на декоративных кустах не трепетала на ветру.
— Придется потерпеть до ночи, — пояснил я ситуацию своей хохотушке — совести. — Одному мне в дом не пробраться.
На это совесть любезно напомнила, что я все еще являюсь командиром единственного в своем роде подразделения, и в моей власти было отменить отпуска своих людей.
Приближалось время обеда. Желудок уже напомнил об этом. Не было смысла спорить с собственным органом, и я отправился в один хорошо известный всей моей команде бар.
Оставался еще один вопрос, ответ на который весьма меня занимал с самого ареста. Провал! Разгром заговорщиков был молниеносен и всеобъемлющ. Избежать ареста никому не удалось. В течение одного дня каждый член закрытого «клуба» был арестован, отделен от других и от работы. Домашнее заключения без связи с внешним миром. Какое еще более жестокое наказание, кроме физического, можно было придумать для повелителей информации! Информационное голодание сродни клаустрофобии. Как будет чувствовать себя человек в течение многих лет переваривающий бездну сведений и вдруг оказавшийся наедине со своим домом и самим собой. Можно просто сойти с ума…
Ни один член клуба предать остальных никогда не решился бы. Во–первых, об этом немедленно узнали бы остальные, а во вторых, клуб действовал долго, и мы с Сингрид проверяли всех часто и тщательно. Так, что с этой стороны предательства быть не могло. Возможность прослушивания я тоже отмел сразу. Собрания всегда проходили у меня дома, а за свой дом я ручаюсь.
Что оставалось? Найджел Зан и лейтенант Чулы из моей команды. Не хотелось и думать о судьбе молодого Зана, если его арестовали и допросили. Сам он предать не мог… А вот щупленькая чернокожая Чулы… Именно она присматривала снаружи за моим домом во время последнего собрания, уже после отлета Найджа. Как глупо! Мы почувствовали излишнее внимание к нашим сходкам и решили подстраховаться. Подстраховались!
И все–таки, это следовало проверить. Не хотелось верить, что кто–то из моей команды способен на такое.
Бар назывался «Холодный свет». Чудное название, но раньше я никогда не обращал на это внимания. В этом баре стояли самые необычные игровые автоматы во всей столице. Настолько необычные, что я ввел в программу подготовки своей команды посещение бара. Хозяином там был отставной вояка, довольно ловкий малый, правда, без обеих ног. Кто бы еще сумел раздобыть имитаторы положений — приборы используемые во время последней большой войны для подготовки десанта. Надеваешь перчатки, чехлы на обувь и шлем и вот ты уже где–нибудь в виртуальном мире, а по тебе всякие монстры огнем поливают…
Бар знала вся команда, но не вся команда знала, что я убежал. Оставалось пятнадцать минут до обеда на гауптвахте гвардии. Через восемнадцать минут робот- разносчик въедет в камеру, оценит ситуацию и доложит. Минут через двадцать — тридцать поднимется тревога, через сорок — допросят охрану. Примерно через час предатель, в поисках беглеца, появится в баре. У меня было еще время поесть и поговорить с хозяином.
В «Холодный свет» можно было войти через освещенный неземным ярко–белым светом коридорчик с улицы. Либо протиснуться между помойных баков и пустых коробок из под всяческой снеди, через черный выход и кухню. Был еще третий выход. Через магазинчик «Интим» на параллельной улице. Этой дырой пользовались лишь хозяин, я и поставщики вулканита — запрещенного в земной армии и флоте акселератора физической силы. Слишком многие офицеры в Империи не могли положиться на свои худосочные рученки в сложных ситуациях, чтобы хозяин бара отказался от торговли этой дрянью. Хотя небольшой запас вулканита был у каждого человека в моей команде. На всякий случай…
Я сразу выехал на соседнюю улицу. В «Интиме» немного пошатался между стеллажами с пластиковыми членами, нижним бельем и прочей ерундой, а потом, выбрав момент, когда на меня не смотрели, надавил на замаскированную кнопку и нырнул в темную щель открывшегося прохода. Через пару минут в чулан, явился владелец бара.
— А, капитан, — угрюмо, не подходящим для его массивного тела высоким голосом произнес он.
— Привет, Сторм.
«Сторм» — это прозвище, не имя. Его так все звали. На другие имена он не отзывался. Наверное, эта кличка напоминала о тех временах, когда он был молод и здоров. И был солдатом, черт бы побрал эту армию.
— Я слышал, ты… — недоверчиво продолжал он, но я перебил.
— Мне показалось, это не самое подходящее место для офицера.
Мы оба хорошо поняли, о чем идет речь. Криво усмехнувшись и кивнув, он впустил меня в свой кабинет.
— Из моей банды сейчас никого нет? — вяло спросил я, усаживаясь в весьма удобное кресло перед его столом. Он неторопливо объехал на коляске вокруг, остановился перед батареей бутылок на маленьком столике, покачал головой и, составляя какой–то коктейль, проговорил:
— Сейчас — нет! С неделю назад ошивались тут каждый вечер… Поговаривали, что у тебя не хватит терпения просиживать … штаны.
— Значит, я их плохо учил. Они совсем не умеют терпеть…
— Зато кое–что другое хорошо умеют! Ко мне тут бритые наведывались… Много их тут развелось, бардак в стране… В охрану набивались.
— От кого? — удивился я.
— От них самих. Они тут побить все предлагали…
— Вот чудаки!
— Ага! А тут твои ребята…
— Значит ты на нас не в обиде?
Инвалид обиженно стрельнул глазами.
— Покормишь?
Сторм молча передал мне бокал с золотистым напитком и уехал за едой. Кухня была рядом, так что отсутствовал он не долго. Привез блюда и вернулся в зал.
Я торопливо наелся, выпил еще бокал золотистого, и обнаружил, что пора появляться предателю. Словно подслушав мои мысли Сторм, сообщил по внутренней связи:
— Капитан, тут заявился один из твоих. Отправить его к тебе?
— Кто из моих?
— Клоун—Нижек.
Вот это номер. О нем я и не подумал сразу. Ролли Нижек, по прозвищу «клоун» был штатным ухажером Чулы, а это значило, что, либо малышка-Шоколадка попросила его зайти в бар, либо просто она не умеет держать язык за зубами.
— Я сам выйду. Есть еще какие–нибудь незнакомые подозрительные личности?
— На улице прогуливаются…
Я тяжело вздохнул.
Клоун сидел в углу, который великолепно присматривался с улицы и мог просушиваться из стоящей у бара машины. Приманка и ловушка была настолько явной, что стало горько и обидно. Обидно, что член моей команды оказался банальным стукачом, и горько, что мои уроки, похоже, пролетели мимо ушей этого комика.
— Привет, Ролли, — тихо проговорил я, присаживаясь за соседний столик.
— Капитан!? — искусственно удивился тот. Все подозрения в предательстве с Чулы немедленно были сняты. — Но ведь…
— Мне нужна твоя помощь, — перебил я его. — Ты поможешь мне?
— Конечно, — сразу согласился стукач. — Все, что угодно.
— У меня есть должок к командующему одной гвардейской дивизии… Я хочу его сегодня вечерком навестить! Только я и ты. Остальные не такие надежные… Я рад, что именно ты зашел сейчас в бар!
— Конечно, капитан. Я готов!
— В десять вечера на площади Победы. У тебя какая машина?
— Сиреневый ФИАТ.
— Я тебя там найду.
С этими словами я встал и ушел в подсобные помещения бара. Наспех простившись со Стормом, выбежал через «Интим» к машине и уехал. По дороге, на встречу мне пронеслись несколько броневиков с десантниками, спешащими к бару. Я пожелал им хорошенько побегать вокруг квартала и уехал в другой район города. Времени оставалось не так уж и много, мне еще предстояло связаться с командой, обрисовать им ситуацию и подобрать снаряжение. И все это до наступления ночи.
Ночью я хотел навестить свою невесту, и нужно было еще позаботиться о подарке…
Кассандра Ли Радж:Мне было хорошо на корабле, и я вовсе не торопилась увидеть загадочный и пугающий Конвикт. Ко мне и к моему сыну ни кто не лез со всякими анализами и тестами. Вся не большая команда стремительного судна, за исключением Чеймера, держалась со мной даже несколько отчужденно. Это, скорее всего, было вызвано «геройствами» Рогнара на их планете, о которых мне немного рассказывал Джо. Не смотря на то, что я сожалела о смертях тысяч людей, все же была благодарна мужу за это ко мне отношение конвиктян.
Я не осуждала Рогнара, как не осуждали его и сами конвиктяне. Они признавали, что подрыв ядерных зарядов в обитаемой зоне планеты был вызван бессмысленной выходкой одного из их людей. Честно говоря, мне вообще было все равно… Они знали о наших с Рогнаром способностях, а мы знали о их. На этом основывалось взаимное уважение.
