— Легко, — согласился подполковник. — Легко, если обороняющиеся будут знать в кого целить. Если же они по-старинке станут бить по кашалотам или по тем зверям, что окажутся вблизи стен… Все, амба… Игра будет закончена.
Глядя друг на друга, мы замолчали. И были эти взгляды красноречивее любых слов. Вернуться? Спасать людей, которые обрекли нас на смерть? Докричаться до разума тех, кто не хочет нас слышать? Сложно. Очень сложно, но все же возможно.
— Вечером, — подытожил Загребельный наш немой диалог. — Попробуем вечером.
— Вечером, — согласился я. — Раньше просто не пробьемся.
— Что вечером? — Лиза переводила взгляд с меня на Загребельного и обратно.
— Вечером мы возвращаемся в ваш гребаный поселок. По крайней мере попробуем вернуться, — поправился Андрюха. — Мы должны предупредить.
— А если ОНИ придут раньше? — Лиза словно побоялась помянуть чудовищ.
— Молись, чтобы не пришли, — Леший произнес это как приказ, так что девушка даже не посмела усомниться в серьезности его слов.
— Я не… — Начала было она и вдруг испуганно схватилась за грудь.
— Что с тобой? — я вцепился в руку девушки.
— Стучит, — прошептала она.
Лиза запустила руку во внутренний карман своей «Аляски» и вытянула оттуда… Когда девушка разжала пальцы, на ладони у нее оказалась прозрачная коробочка, в которой словно маленький мотылек неистово билась светящаяся голубая рамка.
Глава 17
На несколько мгновений нас начисто парализовало. Не то что пошевелиться, даже моргнуть или вздохнуть было просто невозможно. Вернее не так… Мы забыли, что в состоянии все это делать. Наши тела, наше сознание, сама наша жизнь перестали иметь значение. Сейчас в целом мире существовал лишь один объект, один источник энергии, движения. И он был заключен, сконцентрирован внутри простенькой самодельной коробочки из обычного оргстекла.
— Ну дела… — протянул Леший, первым прейдя в себя.
— Кажись попали, — согласился я.
— Что за дела? Кто попал? — Лиза, находившаяся под гипнозом нашего с Лешим напряженного молчания, наконец сумела вырваться и обрести дар речи.
— Сильно вертится, — Загребельный будто не услышал девушку. Он протянул руку и двумя пальцами взял коробочку из ее руки.
— Очень сильно.
— Огромные возмущения в пространстве.
— Да, — согласился я. — И должно быть близко.
— Вот значит как все обернулось.
Мы с Андрюхой, похоже, просто тянули время, не решаясь сказать главное. Хотя чего тут тянуть, от войны и беды не уйдешь.
— Они пришли, они уже здесь, — прошептал я, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Кто они? — Лиза уже все поняла, а спросила как бы по инерции.
— И что делать будем? — подполковник пристально глянул мне в глаза.
— Предупредить! — Лиза схватила свой автомат и рванулась в сторону выхода.
— Куда… — Загребельный словил ее за руку. — Сейчас к периметру и близко не подойдешь.
— Но они же все погибнут! — выдохнула девушка. — У нас нет другого выхода!
— Выход всегда есть.
Загребельный продолжал буравить меня взглядом, и я прекрасно понимал, что он имеет в виду.
— Вы хотите отсидеться здесь! Бросить их на произвол судьбы! — Лиза по-своему истолковала наши взгляды и слова. — Но это же люди. Там женщины и маленькие дети!
Девушка кричала уже во весь голос, и от ее крика начали просыпаться бойцы. Само собой они понимали, что это совсем не тревога, а какие-то разборки. Однако, тема дебатов наверняка очень важная, раз спорщики не посчитались с их сном. Спецназовцы стали подниматься и прислушиваться.
— Заткнись ты, истеричка! — подполковник грубо рявкнул на девушку. — Думать мешаешь.
— Тихо, Лиза, — я уже в более мягкой форме продублировал приказ приятеля.
Когда моя подруга слегка утихомирилась, Загребельный продолжил:
— У нас девять стволов, плюс гранатомет. Если удастся подобраться достаточно близко, сможем уделать или рассеять конвой.
— Почему девять? Чем тебе не нравится число тринадцать? — поинтересовался я. — Чертова дюжина. Как раз то, что надо для этого дельца.
Чекист не оценил шутку:
— Ты, Лиза, пацан и этот… неблагонадежный субъект останетесь здесь. Передвигаться нам придется быстро, как чтобы добраться до места, так и чтобы уйти.
— Уйти? — я невесело усмехнулся.
Леший ничего не ответил, развернулся к нам спиной и громко прокричал в темноту:
— Всем подъем! Срочно выступаем!
— Я пойду с ними, — Лиза обратилась совсем не к командиру спецназа, а ко мне. Она как бы просила позволения. — Я снайпер. Своих они потеряли, а спецгруппе никак нельзя без снайпера.
Не успел я что-либо ответить, как где-то рядом прозвучал второй голос:
— И я пойду, не век же слыть трусом. — Сергей Блюмер подошел очень тихо и сейчас решительно вешал на шею свой Калаш.
Глядя на непреклонные лица этих двоих, я понял, что они все равно пойдут. Даже если не разрешу я, даже если их прогонит Загребельный, они все равно выйдут из бомбоубежища и пойдут следом. Не думаю, что упрямый Пашка поступит как-то иначе, что останется охранять и оберегать раненого дядю Максима. Я бы на его месте не остался. Даже на своем месте не остался бы!
— Сергей, Лиза, помогите встать, — я протянул руку, требуя от них помощи.
Парень и девушка подбежали практически одновременно.
— Максим, не надо, — жалобно попросила Лиза.
— Ага, пока буду здесь отлеживаться, вы всю славу себе захапаете. Потом небось зазнаетесь и про меня даже не вспомните.
— Мы вернемся за тобой, — Лиза приняла мою болтовню за чистую монету, испугалась, что я и впрямь могу так подумать.
— Вы не вернетесь, Лизонька, и ты должна это понимать. — Шутки закончились, и улыбка с моего лица мигом сползла. Начиная с сего момента, я говорил совершенно серьезно: — Так что лучше забирайте меня с собой. Буду выполнять роль неподвижной огневой точки. Все ж какая-то польза.
Пока меня поднимали да навешивали оружие, Леший ставил задачу своим людям. Он только раз искоса взглянул на наше убогое ополчение, тяжело вздохнул, но так ничего и не сказал.
Зато сказала Лиза. Помогая мне, она тихонько прошептала:
— Максим, твой друг ничего не рассказал своим людям.
— О чем?
— Ну, как же… Это задание, оно… — Лиза запнулась, подбирая слова. — Оно не такое, как другие. Люди должны знать на что идут. Не все ведь согласны на это. — У девушки не хватило духу, чтобы произнести слово «смерть».
— Того, кто откажется, Леший пристрелит собственной рукой, — простонал я, делая первый шаг по направлению к выходу. — Они солдаты. Жизни этих людей больше не принадлежат им самим.
* * *
Дверь «Бункера» мы открывали очень медленно и осторожно. И это не только потому, что опасались немедленного нападения. Будет оно или нет не известно, а вот к дневному свету глаза должны привыкнуть, это однозначно.
Когда толстая стальная плита отворилась сантиметров на двадцать, внутрь затхлого подвала ворвался яркий солнечный свет, пьянящий свежий воздух, звуки пробудившегося ото сна живого мира. Я прекрасно понимал, что моя реакция на все это, мое мироощущение сейчас абсолютно не адекватны. Нет никакого солнца, воздух пропитан смрадом разложения и ядовитыми выбросами, а что касается живых существ ныне населяющих нашу планету… так лучше бы она была дика и пустынна. То, что я испытывал при взгляде на узкую дверную щель, это лишь дурман из головы приговоренного к смерти. Для меня сегодня многое будет прекрасным, милым и до боли родным, ибо это последний день моей жизни. Обидно и досадно только одно, что мою участь разделят и другие, те, кому бы еще жить и жить.
Я перевел взгляд на Лизу и Пашку. Ребятню, как мне показалось, не очень обременяли подобные мысли. Молодость она бесшабашна, расточительна и не задумывается о смерти. Она смело идет вперед…
Лиза знаком показала, что выходит первой. Ей не запретили, а только лишь подстраховали. Правда, спецназовец все равно не успел. Девушка первая всадила короткую очередь в голову обернувшегося на движение кентавра. Зверюга тут же завалилась на бок и стала судорожно дергать лапами. Я стоял за спинами передового отряда и поэтому плохо видел. Сколько еще ящеров находится перед «Бункером»? Должно быть немного, поскольку бойцы не отступили, не предпочли воспользоваться другим выходом, расположенным с противоположной стороны дома, а кинулись в атаку. Автоматы загрохотали все разом, но быстро смолкли. Это хорошо. Опытные солдаты в два счета разделались с противником, тем самым не позволяя тварям, находящимся где-то по-соседству, засечь точное место стычки.
— Вперед! — скомандовал Леший.
Вся остальная группа быстро и бесшумно выскочила из подземного укрытия. Люди Загребельного определенно знали куда им следует двигаться. Ни секунды не раздумывая, они цепочкой кинулись к территории рынка.
