— Максим, ты живой? — он заглянул мне в лицо.
— Ты видишь его? — вместо ответа простонал я и указал глазами в сторону приближающегося человека. — Или я спятил?
— Вижу, — Загребельный сел рядом и помог сесть мне. — Вот сейчас, кажись, мы и узнаем кое-что по-настоящему любопытное. — На всякий случай подполковник ФСБ положил руку на автомат.
Я не ответил. Поздно было что-либо говорить. Одноглазый уже возвышался над нами как высокий скалистый утес. Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга. И, как мне показалось, лесник изучал нас с неподдельным любопытством, так, как будто нежданно-негаданно обнаружил в старых знакомых что-то новое, очень даже примечательное.
— Продолжим прерванный разговор? — вместо приветствия поинтересовался Леший.
— Можно. С хорошими людьми, чего не поговорить? — улыбнулся Олесь.
— Кто ты на самом деле? — Загребельный буравил Одноглазого пристальным взглядом.
— Не человек, если ты спрашиваешь именно об этом.
— Кто же тогда?
— За мою долгую жизнь меня именовали по-разному.
— Попробую угадать последнее из этих имен, — Леший молниеносным рывком вскинул автомат. — Тебя зовут ханх.
Вид направленного на него оружия абсолютно не смутил лесника. Даже наоборот, он кивнул, отдавая должное скорости реакции, а главное сообразительности подполковника.
— Почему-то человечеству понравилось именно это название.
— Это слово звучало на всех радиочастотах, — напомнил я. — Это ваш позывной, боевой клич.
— Это была помеха, обычная помеха, производимая молекулярными коллапторами, — Одноглазый грустно и немного виновато улыбнулся. — Смешно получилось, правда?
Видя, что мы по-прежнему напряжены, а палец Лешего нервно поглаживает спусковой крючок, Олесь или как там его на самом деле предложил:
— Подполковник, можешь опустить свой АКС? Это оружие не в состоянии причинить мне вреда. Даже дырок на плаще не останется.
— Опусти, — попросил я Лешего. — Он ведь помогал нам.
— Вот именно, — подтвердил ханх.
Словно закадычный приятель, Одноглазый уселся на асфальт неподалеку от нас. После этого он тыльной стороной ладони протер свой выбитый глаз. Уродливый шрам, затягивающий пустую глазницу, исчез, веко восстановилось и тут же открылось. Ханх немного поморгал, и с этого момента уже смотрел на нас двумя глазами.
— Так гораздо удобней воспринимать оптические сигналы, — объяснил он свой поступок.
— Ты прикидывался одноглазым? — Леший не внял здравому смыслу и продолжал держать нашего приятеля на мушке.
— Нет, — тот отрицательно покачал головой. — Я вырастил второй глаз прямо сейчас.
— Ты так свободно регенерируешь свои ткани? — с завистью спросил я.
— То, что вы сейчас видите, это не мое настоящее тело. Это лишь матрица, которую я создаю для удобства общения с людьми. Мой истинный облик… — ханх многозначительно улыбнулся. — Не думаю, что вы готовы его увидеть. Так что пока остановимся на этой трансформации, тем более, что мы все к ней уже привыкли.
— «Мы» это ты, Максим и я? — уточнил Леший.
— «Мы» это мы. Те, кто создал этот мир и вас в том числе.
— «Вас», это Максима и меня? — с наигранной тупостью уточнил Загребельный.
— «Вас», это бесноватых гомосапиенсов, которые готовы уничтожить плоды всех наших трудов, а заодно и самих себя, — тоном терпеливого школьного учителя, поясняющего двоечникам их ошибки, произнес наш собеседник.
Не знаю как Леший, но я точно не был готов услышать подобную новость. О происхождении человека я знал немного, всего две вещи. По одной версии в прародители нам сватали неожиданно поумневших мартышек, по другой же у истоков всего сущего стояла некая высшая сила. Бог…? Боги…? Подумав о них, я внимательно поглядел на ханха. Вероятно ли, возможно ли, чтобы этот мужик в тертой бандане и являлся одним из них? Не-е-е-т. Не может быть, невероятно, немыслимо! Бог он другой…
Тут я застукал себя на мысли, что я цивилизованный человек, законченный атеист, в прошлом член компартии, на полном серьезе рассуждаю о самых что ни на есть лженаучных материях. Нет, это меня определенно долбануло об асфальт. Да, но тогда кто же сейчас находится перед нами? Самозванец, который рискнул величать себя ни кем-нибудь, а самим богом? И как прикажете это проверить?
Короткая автоматная очередь разорвала тишину. Загребельный стрелял с двух шагов и поэтому не мог промахнуться. Пули кучно вошли в район сердца. Грудь ханха тут же превратилась в расплывчатое пятно серебристой, слегка фосфоресцирующей жидкости. Пулевые отверстия в ней походили на неглубокие воронки, от которых тут же побежали расходящиеся круги. Один к одному как если бы в воду бросили пригоршню мелких камней. Однако уже через несколько секунд ртутеподобная поверхность успокоилась, стала ровной и гладкой, а еще через мгновение вновь превратилась в серую ткань все того же уже хорошо знакомого непромокаемого плаща.
Лесник даже не пошелохнулся, не посмотрел на место, куда только что вошли пули. Зато он метнул на Лешего взгляд, полный гнева и презрения. Он протянул в сторону Загребельного руку со скрюченными пальцами, но вдруг замер, так и не осуществив задуманное. Гнев на его лице уступил место задумчивости.
— Ты смелый человек, — произнес ханх в конце концов. — Поднять руку на меня…
— Я должен был проверить, — ответил подполковник ФСБ и только теперь отбросил в сторону автомат.
— Ну, и как тебе результат?
— Ты действительно не человек, — тон Лешего вдруг стал ледяным. — Но почему ты здесь? Что тебе нужно от нас?
Ханх ответил не задумываясь, и этот ответ поставил нас в тупик:
— Я пришел сюда потому, что Одинцово отличается от всех других человеческих поселений. Отличается в лучшую сторону. Именно здесь я и надеялся отыскать избранных.
— Кого? Избранных? — нам с Андрюхой показалось, что мы ослышались.
— Вас, — без тени улыбки продолжил ханх. — Тех, кто должен спасти человеческую расу, доказать, что люди достойны жить и распоряжаться этим миром. В противном случае… — Тут он тяжело вздохнул. — В противном случае планета будет передана другим.
— Кому?! Этим, что ли? — Загребельный ткнул в сторону оцепеневших многолапых изваяний.
— Одни из претендентов, — кивнул ханх. — Их мир погибает, а подготовить новый мы не успеваем.
— Но Земля наш мир! — с яростью взревел Леший.
— Не ваш, а тех, кто его создал, — спокойно напомнил ханх. — Только нам принадлежит право решать его судьбу.
— И вы решили… — тихо произнес я. — Вы похоронили миллиарды людей. — В бессильной злобе я сжал кулаки.
— Человечество признано опасным и регрессирующим. Именно его чудовищные, противоречащие логике и здравому смыслу поступки вынудили нас вступиться за планету. Таким образом оно само подписало себе смертный приговор.
Мы с Лешим промолчали. Мы ждали продолжения. Сказав «А», наш собеседник не мог не сказать «Б».
— Да, это именно так, — невесело продолжил ханх. — Как это не парадоксально звучит, мы защитили Землю от ее же обитателей, которые, ослепнув от алчности, патологического желая тотального мирового господства, начали Третью Мировую войну. Эта война неминуемо привела бы к катастрофическим, фатальным последствиям.
— Третью? — мне показалось, что я ослышался, отчего тут же покосился на Андрюху. Тот угрюмо молчал, можно даже сказать как-то подозрительно угрюмо молчал.
— Мы обнаружили странные, ничем не объяснимые изменения в климате и сейсмической активности планеты, — начал свой рассказ бывший Одноглазый. — Естественными причинами они не объяснялись, и мы пришли к выводу, что аномалии вызваны искусственно. Кем? Существовал лишь один вариант ответа — людьми. Землю разрушали те, кто казалось бы как зеницу ока должны были ее беречь, те, у кого кроме Земли больше ничего нет.
— Кто это начал? — мрачно поинтересовался я.
— Типично человеческий вопрос, — горько усмехнулся ханх. — Узнать кто начал и ответить ударом на удар. А там хоть трава не расти.
— А что, существуют другие варианты?
Леший метнул на рассказчика гневный взгляд, на что тот сокрушенно вздохнул и покачал головой:
— Для вас, людей, кажется нет. — После секундной паузы ханх добавил: — Хотя я всегда очень старался… — не договорив, он махнул рукой. — Ладно уж, что было, то прошло.
— Почему вы не остановили эти удары?! — почти вскричал я. — Зачем потребовалось наказывать, истреблять все человечество?
— Вы заметили, я назвал эту войну Третьей мировой? — голос ханха стал холодным и жестким. — Это потому, что она охватила всю планету. Супердержавы, как ни старались, но так и не смогли предотвратить утечку своих технологий. В результате чего климатическое, тектоническое и целый ряд других видов новейшего оружия массового уничтожения получили десятки мелких, агрессивных в своей политике государств, а также международные мафиозные и террористические организации. Вот тогда-то все и началось. Заказные засухи и ураганы, землетрясения и наводнения, над территориями конкурентов выжигались озоновые дыры, авиационные базы блокировались выбросами неожиданно пробудившихся вулканов, а самолеты политиков попадали во внезапные густые туманы. Самое главное, что причастность к природным катаклизмам той или иной страны или организации доказать было практически невозможно.
