— Странно, — заметил Филипп, поглядывая на высокие пальмы, освещенные закатным солнцем, — можно подумать, что мы снова в Парагвае, а ведь эти места нисколько не севернее Кордовы…
На последний стокилометровый перегон ушло около трех часов. Когда подъезжали к Конкордии, было уже темно. Дитмар успел проспаться и сидел с одурелым видом, явно не понимая, почему его опять куда-то везут, а не переправили контрабандой на борт какого-нибудь французского судна еще в Росарио…
Нужно было решать вопрос с ночлегом. Полунин, как было условлено с Морено, должен был остановиться в городе, а куда девать остальных? Увидев в стороне от дороги какое-то темное строение, он попросил остановить машину и вышел вместе с Дино, взяв электрический фонарик. Они подошли ближе, он похлопал в ладони, вызывая хозяев по местному обыкновению, — ответа не было. Домик — глинобитная лачуга типа ранчо — оказался необитаемым.
— Что ж, — сказал Дино, когда они вошли и осмотрели брошенное жилье, посвечивая вокруг фонариком, — это, конечно, не «Ритц», скажем прямо, но в нашем положении лучшего места не придумать. По крайней мере никаких соседей. Интересно, а куда могли деваться хозяева?
— В город, вероятно. Скорее всего, какой-нибудь арендатор — сейчас многие уходят с земли… Ну что, останетесь тут?
— Конечно, где же еще. Брезент у нас есть — отлично переспим! Пошли, выгрузим их, а потом я отвезу тебя и захвачу чего-нибудь на ужин…
— Купи свечей или керосиновый фонарь, и хорошо бы взять для Дитмара еще бутылку какого-нибудь пойла… Он не смоется, пока тебя не будет?
— Скажем Филиппу, чтобы не спускал глаз. Да и куда ему, я его так накачал барбитуратом — до сих пор не очухается…
Отель «Колон», к подъезду которого они с Дино подкатили через полчаса, оказался весьма фешенебельным заведением.
— Вот сукин сын этот Морено, — озабоченно сказал Полунин, потирая колючий подбородок, — нашел куда направить. Да меня в таком виде и на порог не пустят…
— Пустят, — возразил Дино, — в случае чего иди прямо к управляющему.
— Ладно, ты только пока не уезжай, подожди здесь.
— Иди, иди, я подожду…
Небритая физиономия приезжего, его джинсы и потертая кожаная куртка и в самом деле вызвали явное недоумение у нескольких кабальеро, сидевших в глубоких клубных креслах в устланном коврами холле. Полунин с независимым видом прошел к стойке полированного красного дерева, за которой читал газету элегантный клерк. Тот окинул его таким же взглядом — медленно, удивленно, с головы до ног. Полунин достал смятую пачку сигарет, выудил из нее последнюю, а пачку скомкал и метко бросил в стоящую поодаль ярко надраенную плевательницу.
— Я из Кордовы, — сказал он, прикурив от настольной зажигалки. — Мне нужно встретить здесь человека от доктора Морено. Если он еще не прибыл, я возьму номер.
Клерк мгновенно заулыбался.
— Дон Мигель, ну как же, как же! Рад вас видеть, администрация предупреждена. Лицо, с которым вы должны встретиться, уже здесь… Эй, малыш! — Он обернулся и щелчком пальцев подозвал лифтера в куцем мундирчике с золотыми пуговицами. — Проводи сеньора в тридцать шестой!
— Одну минуту, — подумав, сказал Полунин, направляясь к двери.
Он вышел на улицу. Дино зевал и потягивался, стоя возле забрызганного грязью «плимута».
— Ну что, все в порядке?
— Идем со мной, летчик уже здесь…
Следом за мальчишкой-лифтером они поднялись на второй этаж. Летчик Морено, молодой парень с набрильянтиненной головой и щегольскими, тонко пробритыми усиками, представился по имени — Рауль.
— Я ждал вас только завтра, — сказал Полунин, пожимая ему руку. — Знакомьтесь, это один из ваших пассажиров… по-итальянски не говорите?
— Несколько слов, — улыбнулся летчик.
— А сеньор Фалаччи знает несколько слов по-испански, так что вы друг друга поймете. Доктор Морено объяснил вам, что нужно сделать?
— Так точно — взять на борт троих пассажиров и доставить в эстансию «Арройо Секо».
— Это где?
— Возле Такуарембо, сорок минут полета.
— Когда сможете вылететь?
Рауль заулыбался еще шире:
— Да когда угодно, хоть сегодня!
— Сегодня? — переспросил Полунин. — Вы хотите сказать, что могли бы вылететь ночью?
— Сеньор, я пилот первого класса, а на самолете установлено радионавигационное оборудование, какое не часто увидишь и на лайнере. Доктор предпочитает летать по ночам, понимаете?
— Ясно. Минутку, мы сейчас посоветуемся… Слушай, — Полунин обернулся к Дино, — он может забрать вас хоть сейчас. Говорит, привык к ночным полетам. Как ты считаешь?
— А что я? Я в этих делах понимаю столько же, сколько и ты. Если он говорит — можно, значит можно. Не думаю, чтобы Морено доверял свою жизнь неопытному пилоту.
— Нет, это понятно. Я в том смысле, что, может, вам лучше отдохнуть перед полетом? Все-таки почти сутки за рулем…
— Там в этой норе не очень-то и отдохнешь, — с сомнением сказал Дино. — Полет ведь будет недолгий — я правильно понял, сорок минут?
— Так он говорит.
— Тогда летим. Чем скорее, тем лучше…
Полунин снова обернулся к летчику:
— Где ваш самолет?
— Здесь, в ангаре аэроклуба.
— Доктор Морено сказал вам, что пассажиры покидают Аргентину… без соблюдения формальностей?
Пилот опять улыбнулся:
— Пусть это вас не беспокоит. Там сегодня дежурит человек, на которого можно положиться. Так что вы решаете — летим мы или не летим?
— Летим…
— Вы знаете, как проехать в аэроклуб? — спросил Рауль, когда они вышли к машине. — Тогда разрешите, я сяду за руль… Но где же третий пассажир?
— Пассажиров еще двое, я не лечу, — сказал Полунин. — Всем в машине не поместиться, поэтому мы вас оставим на аэродроме, а сами привезем остальных. Они здесь недалеко.
— Ладно, я тем временем все приготовлю. Запоминайте только дорогу, чтобы не заблудиться, когда будете ехать без меня…
Летное поле аэроклуба представляло собой обычный луг, по краю которого тянулся ряд низких ангаров гофрированного металла. Поодаль стояла контрольная будка, над которой возвышалась мачта с полосатым мешком ветроуказателя. Все было тускло освещено редкими фонарями. Рауль затормозил у ворот, затянутых металлической сеткой, дважды просигналил и вышел. Показался человек в белом комбинезоне.
— Это я, Пабло, — крикнул Рауль, — не узнаешь, что ли? — Он обернулся к Полунину: — Когда сможете подвезти пассажиров?
— Скажем, через час.
— Пабло! Пропустишь потом эту машину, а сейчас пойдем, откроешь мне ангар… Так я вас жду, сеньоры…
— Ну и денек, — пробормотал Дино, отъехав от ворот задним ходом и разворачиваясь. — Я уже вообще ничего не соображаю…
— Не хватает только заблудиться и, не найти ту хижину.
— Не говори…
Полунин чувствовал себя не лучше. Две таблетки хениоля, которые он проглотил час назад, нисколько не помогли — голову сжимало тупой пульсирующей болью. Он попытался прилечь на спинку сиденья — заболело еще сильнее.
Снова проехали мимо «Колона», нашли указатель поворота на Вильягуай. Удалось найти и заброшенное ранчо.
— Ну как? — спросил Филипп, выходя навстречу.
— Давай быстро, — бросил Дино, — сейчас вылетаем, пилот уже здесь!
Не прошло и часа, как они снова были у ограды аэроклуба. Маленький одномоторный самолет, нарядно поблескивающий синим и серебряным лаком, стоял на поле возле контрольной будки. Дино посигналил фарами, человек в белом комбинезоне открыл ворота, и они въехали на летное поле.
— Вовремя, — одобрительно сказал Рауль. — Багажа много?
— Два чемодана, сумка, пишущая машинка…
— Пустяки. Грузите все вон туда, назад!
Вещи погрузили, в машине остался только портфель Полунина. Дитмар, кивнув в ответ на приглашающий жест, молча полез в кабину. Он уже ничему не удивлялся и все воспринимал философски — не потому, что был стоиком по натуре, а просто из осторожности. В первые минуты после похищения его охватил панический страх: когда он увидел, что машина сворачивает к заброшенным карьерам (он хорошо знал эту часть окрестностей Кордовы), ему стало ясно, что убивать будут именно там, и он решил бежать — не для того, чтобы спастись, на это-то он и не рассчитывал! — а просто чтобы получить свою пулю в спину быстро и без лишних унижений. Но когда машина остановилась и ему велели выходить, он понял, что просто не сможет бежать, физически не сможет — настолько был обессилен страхом. Этот-то страх его и спас. Лишь позже, когда похитители начали требовать от него показаний и угрожать судом во Франции, — лишь только тогда он понял, какого дурака чуть было не свалял! Он был бы уже мертв, попытайся бежать, его пристрелили бы как паршивого зайца; а так — ему практически ничто не грозило, кроме небольшой отсидки Конечно, что говорить, французская тюрьма это отнюдь не санаторий, и куда приятнее было бы оставаться в Аргентине, где у него уже так успешно пошли дела, но — увы — жизнь вообще полна превратностей, важно не падать духом. Дитмар был уверен, что надолго его не упекут, он достаточно внимательно следил все эти годы за процессами «военных преступников» в странах Западной Европы. Сейчас его только немного озадачило, что бандиты отправляют его самолетом, а не засадили в трюм какого-нибудь французского сухогруза еще в Росарио, — но это уж их собачье дело. Во всяком случае, они вполне могли не тратиться ни на коньяк, ни на снотворное, все эти детские хитрости порядком его позабавили, — сам-то он ни о каком побеге уже не помышлял, ему хотелось одного: поскорее очутиться под надежной защитой полиции, хотя бы французской. Бандиты, что ни говори, доверия не внушали, особенно этот молчаливый, в кожаной куртке. Хорошо еще, что он, похоже, лететь не собирается…
