«Настоящие показания записаны со слов Густава Дитмара и собственноручно подписаны им 11 сентября 1955 года в городе Кордова, Республика Аргентина, в присутствии нижепоименованных свидетелей, бывших членов 6-й группы Сопротивления в департаменте Приморской Сены и бойцов отряда ФФИ „Бертран Дюгеклен“… »
— А теперь — спать, — сказал Дино, расписавшись следом за ним. — Первым дежурю я, через четыре часа разбужу Микеле, Филипп пусть выспится подольше, — не понимаю, как у него пальцы выдержали…
Дитмара заперли в кладовой — надежном каменном помещении без окон, войти в которое можно было только через сторожку. Было уже совсем светло, над Кордовой всходило солнце. «Интересно, не опоздал ли Кривенко на самолет», — подумал Полунин, засыпая.
Воскресенье прошло томительно. Дитмар вел себя тихо, шуршал в кладовой газетами, пообедал вместе со всеми и снова удалился к себе Когда ему предложили прогулку, он не отказался — чинно вышагивал по усыпанной щебнем площадке перед карьером, держа руки за спиной, как полагается дисциплинированному узнику. «Заранее входит в роль, — шепнул Дино, указывая на него Полунину, — ничего, пусть привыкает». За ужином Филипп предложил ему написать записку в контору, чтобы там не удивлялись его отсутствию в ближайшие дни.
— И отсутствию шофера тоже, — добавил Полунин.
Дитмар криво усмехнулся.
— Алекс, насколько понимаю, работал на вас?
— Естественно, — сказал Полунин. — Обычная инфильтрация, говоря вашими словами.
Дитмар понимающе кивнул и, вырвав из своей записной книжки листок, написал под диктовку:
«Сеньорита Флорес, я хочу проверить работы в Эмбальсе. Если будет что-нибудь срочное — передайте через Алекса, он заедет в конце недели».
В понедельник утром Дино довез Полунина до автобусной остановки и свернул на шоссе, идущее в Альта-Грасиа. Отправив один экземпляр показаний заказным экспресс-пакетом в адрес Дуняши, Полунин отнес в «Консэлек» записку Дитмара, потом отправился на переговорный пункт и заказал разговор с Монтевидео.
Ждать пришлось около часа, но ожидание оказалось не напрасным. Услышав знакомый уже голос личного секретаря Морено, Полунин спросил, нет ли новых известий о возможной дате возвращения дона Хосе, и секретарь сказал, что дон Хосе вернулся в пятницу и находится в своей офисине. Их тут же соединили.
— Ола, — хрипло прорычала трубка голосом доктора Морено. — Это вы, молодой человек? Рад вас слышать. Извините, простужен как бестия. Ну, как там ваша охота?
— Полный успех, доктор, — сообщил Полунин.
— Неужто? Ну, поздравляю. Честно говоря, мне не очень верилось, что вы сумеете выследить добычу. Рад за вас! Что-нибудь от меня требуется? Выкладывайте.
— Доктор, у нас проблема с доставкой трофея, здесь не очень удобно его хранить…
— Ну, еще бы. Так что вы предлагаете?
— Освальдо говорил, у вас есть самолет…
— Правильная информация! У меня одномоторный «бичкрафт». Постойте, вы звоните из Кордовы?
— Да.
— Далековато, дон Мигель!
— Нет, об этом речь не идет. Завтра мы будем в Энтре-Риос.
— Это уже реальнее. Где именно?
— Ну, хотя бы в Конкордии.
— Можно и не так близко. Впрочем, вы правы — чем ближе, тем лучше. Теперь слушайте: в Конкордии остановитесь в отеле «Колон» — это на улице Карлос Пеллегрини — на всякий случай запишите телефон, можно заранее заказать номер. Двадцать восемь пятнадцать. Записали?
— Записал…
— Хотя заказывать не обязательно. Если мест не будет — скажете управляющему, что вы от меня. Он все сделает. Там и ждите, мой пилот вас разыщет.
— Когда приблизительно это может быть?
— В среду утром, самое позднее — в четверг. Если бог захочет, как говорится.
Полунин засмеялся.
— У бога, я думаю, не будет оснований морального порядка ставить нам палки в колеса…
— Мне тоже так кажется. Скорее наоборот — что, кстати, уже и подтвердилось. Ну а дальше? Что вы думаете делать с трофеем потом?
— Отправим во Францию. Эта часть плана, доктор, уже обдумана.
— Ну, тем лучше. Значит, договорились.
— Спасибо, доктор. Да, еще одно — самолет на сколько мест?
— Четырехместный. «Бичкрафт-бонанса», если вы знаете.
— Нет, я в этих вещах невежда. Четыре места, не считая пилота?
— Нет, с пилотом. Пилот плюс три пассажира.
— Ах, вот что… — Полунин задумался. — А пятерых, значит, уже не поднимет?
— Исключено. В самом деле — ведь вас трое, не считая…
— Да, не считая трофея.
— Увы, тут уж ничем не могу помочь. Придется вам кинуть кости, кому лететь.
— Ладно, это мы решим. Вы ведь моих друзей знаете, обоих?
— Конечно, мы знакомы еще с мая. Не волнуйтесь, дон Мигель, кто бы ни прилетел, я сделаю все, что нужно…
Еще раз поблагодарив Морено, Полунин повесил трубку. Действительно, непредвиденное осложнение…
Однако делать было нечего. Когда все идет слишком гладко, это тоже нехорошо — чрезмерного везения судьба обычно не прощает. Полунин пообедал, купил свежих газет, позвонил в «Консэлек» и с удовлетворением услышал спокойный ответ секретарши, что дон Густаво уехал по делам фирмы и вернется, вероятно, только на будущей неделе. Уже на автобусной остановке он вспомнил, что забыл купить Дитмару бритву, которую тот просил Пришлось еще идти покупать сукиному сыну туалетные принадлежности.
Вернувшись в каменоломни, он застал все в полном порядке: «трофей» в своей кладовке слушал радио, Филипп читал журналы, лежа в гамаке под навесом.
— Ну, как дела? — спросил он, откладывая «Пари матч».
— Сейчас расскажу. Ты обедал?
— Да, поел сам и накормил господина обер-лейтенанта. И он еще выразил неудовольствие, что нет спиртного! Все-таки нет более похабной профессии, чем тюремщик, — Филипп плюнул. — Не знаю, как мы это выдержим до прихода «Лярошели»…
— Выдержим, теперь уж недолго. Я говорил с Морено…
— Он уже вернулся? — обрадованно спросил Филипп.
— Вернулся и обещает прислать свой самолет, мы должны ждать его в Конкордии. К сожалению, всем нам не улететь — мест только три.
— А, черт, досадно… Неужели никак не поместимся?
— Пилот не позволит. Так что придется решать — кому…
Филипп задумался.
— Обсудим еще, когда вернется Дино, — сказал он, — но вообще я считаю, что тебе лететь не нужно.
— Какие у тебя соображения?
— Те же, что я уже приводил вчера, когда мы решали, подписываться тебе как свидетелю или не подписываться. Считаю, что тебе разумнее немедленно вернуться в Буэнос-Айрес — ну, как только мы посадим Дитмара в самолет — и постараться обеспечить себе алиби для Келли. Подумай над этим, Мишель, дело может обернуться серьезно. Предположим, здешние немцы что-то заподозрят… Предположим, они поделятся своими догадками с местными альянсистами — не с Келли, который, может быть, тебе доверяет, а с его начальством. Кстати, и его доверие к тебе, — насколько он искренен, кто знает?
— Я, во всяком случае, на его «доверие» не полагаюсь.
— Тем более. А если они возьмутся расследовать это дело всерьез… В конце концов, все наши расчеты до сих пор строились на временной слепоте противника, и пока это оправдалось. Но согласись, стоит лишь им сопоставить ряд фактов — твое участие в экспедиции, которую они уже расшифровали, твой разговор с Келли насчет Дитмара, наконец исчезновение этого рекомендованного тобой осведомителя…
— Ладно, можешь не продолжать. Прекрасно понимаю, что риск есть, — прервал Полунин, — но мы уже обсуждали этот вопрос два года назад.
— С тех пор кое-что изменилось, не так ли? Тогда ты был одиноким бродягой, который при малейшей опасности мог в двадцать четыре часа покинуть Аргентину с одним чемоданом в руке. А теперь? Что будет с твоей женой в случае чего? Как умеет мстить эта сволочь, уж я-то знаю, хотя бы на примере наших ультра…
— Ладно, — сказал Полунин, — отложим это до приезда Дино. Обсуждать — так уж всем вместе.
Он понимал, что Филипп прав и сейчас, как был прав вчера. Мысль об опасности, которую он невольно навлекал на Дуняшу, давно уже беспокоила и его самого. То, что она ни о чем не догадывается, усугубляло его чувство вины. Строго говоря, конечно, он обязан был хотя бы намекнуть ей о возможной опасности…
Дино приехал, когда Филипп уже принялся за приготовление ужина из консервов. Лихо затормозив перед сторожкой, он выскочил из машины и любовно похлопал по капоту.
— Конфетка! — крикнул он, поцеловав кончики пальцев. — Как я сейчас гнал — сто десять на спидометре, и сама держит дорогу! Да я ее теперь и на «Альфа-Ромео» не променяю! Резина новая, свечи новые, клапана отрегулированы, карбюратор заменили на двухкамерный — можно хоть в гонках участвовать. А тормоза какие: чуть тронул педаль — и намертво!
Узнав последние новости, Дино согласился с Филиппом, что Полунину следует возвращаться домой.
— Тем более, — добавил он, — что кому-то из нас нужно быть на «Лярошели», когда она будет уходить из Буэнос-Айреса. Договоренность договоренностью, но лучше, чтобы на судне находился свой человек. Филипп, ты напиши письмо этому твоему капитану, Мишель явится к нему и обо всем договорится окончательно. Они там тебя где-нибудь спрячут, Микеле, а когда мы передадим Дитмара на борт, Филипп отправится с ним, а мы с тобой вернемся на катере.
