– Все мы крепки задним умом, – сказал Гарри. – Я читал рапорт о том случае, мне его показывала Джиллиан. У тех, кто расследовал пожар, не было оснований подозревать поджог.
Раштон ничего не ответил. Он продолжал есть, но делал это, казалось, автоматически.
– Мы также получили заключение нашего энтомолога, – сказал он через минуту. – Там все очень пространно расписано насчет откладывания яиц, циклов вылупления, о каких-то личинках сырных мух, о мухах-горбатках, толстоголовках… Простите, приятель, я во всей этой живности не разбираюсь. Короче говоря, все сводится к тому, что они думают, будто Меган и Хейли присоединились в земле к Люси в начале сентября.
– Как раз примерно в то время, когда была вновь открыта церковь, – сказал Гарри.
– Вот именно. – Раштон покончил с первым бутербродом и принялся за второй. – Кто бы это ни был, но он не был готов рисковать, что они будут найдены, когда новому викарию взбредет в голову обследовать усыпальницу, – продолжал он. – Поэтому они были перенесены на кладбище, которое, вероятно, является самым лучшим местом, чтобы припрятать пару мертвых тел. Он или она явно не рассчитывали на полуночные выходки мальчиков Флетчеров.
В дальнем конце зала из двери, которая вела в дом, появилась Кристиана. Ее поднос с сэндвичами снова был полон.
– Кристиана знает больше, чем говорит нам, – сказал Гарри.
Раштон обернулся, чтобы посмотреть на нее. Она двигалась медленно, но довольно грациозно для такой высокой женщины.
– Ну, это вы так считаете, – сказал он. – А когда я беседовал с ней, она мне просто сказала, что любого должно взволновать, если, оказывается, еще две маленькие девочки погибли той же смертью, что и Люси. И что Милли Флетчер была также очень близка к этому. Вы должны признать, что в словах ее есть резон. И, упреждая ваш вопрос, замечу, что она сама, добровольно дала нам свои отпечатки пальцев – их не было ни на чучеле, которое вы нам передали, ни на графине с вином, который принес Майк еще тогда, в октябре.
– Ох, вероятно, вы правы, – согласился Гарри. – Я уже начинаю бросаться на любую тень.
– А вы знаете, что я встречался с ней в то утро, когда мы обнаружили девочек? – сказал он. – Чтобы попросить ее опознать пижаму.
Гарри кивнул.
– Я показал ее Дженни и Кристиане. Дженни не была уверена, – ну, в тот день она была очень расстроена, – а вот Кристиана… Она была просто великолепна. Она принесла свою корзинку для шитья и показала мне картинки, которыми пользовалась, чтобы вышить зверей, хотя с тех пор прошло столько лет. А потом она точно назвала мне цвет и каталожный номер шелковых ниток для вышивки, которые тогда брала. Она странная, но по-своему очень сообразительная.
– Есть какие-то новости относительно сапога для верховой езды? – спросил Гарри, не дожидаясь, пока Раштон дожует второй бутерброд.
– Дело зашло в тупик, – наконец сказал тот. – Я надеялся, что удастся сопоставить его с определенной партией, но нам не повезло. Если мы найдем сапог, то сможем идентифицировать его, но в этой местности очень многие катаются на лошадях. Впрочем, только не Кристиана, она их боится. И нога у нее девятого размера, она девушка высокая.
Пока Раштон говорил, Гарри обратил внимание на Джиллиан. Она поднесла к губам стакан с прозрачной жидкостью и почти полностью выпила ее. Раштон проследил за его взглядом, и теперь они вдвоем наблюдали, как она направляется к столу с напитками. Подойдя, она, похоже, покачнулась, но все равно взяла бутылку.
Когда Джиллиан узнала, что одним из трех тел, вывернутых из земли Томом Флетчером, была ее Хейли, ее первой реакцией было ликование, что она оказалась права: ее дочь не погибла во время пожара, как она всегда и утверждала. Однако очень быстро оно сменилось самоистязанием, потому что теперь она постоянно представляла себе последние часы жизни малышки и никак не могла остановиться. Даже не спрашивая у Эви, Гарри понимал, что в процессе выздоровления Джиллиан была отброшена далеко назад.
Он быстро оглядел комнату. Ее матери нигде не было видно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Извините меня, – сказал он Раштону.
Пожилой полицейский кивнул.
– Конечно, идите, молодой человек, – ответил он. – Хотя, честно говоря, я совсем не уверен, что вы можете что-то сделать.
2
– О'кей, правила будут такие, – сказала Эви, глядя на внимательные и заинтересованные детские лица перед собой.
Они находились в комнате для семейных собеседований в больнице. Напротив нее в трех миниатюрных цветных креслах сидели трое младших Флетчеров.
– В этой коробке лежит несколько забавных масок и несколько довольно страшных, – продолжала она. – Поэтому, если кто-то почувствует, что он испуган, встревожен или каким-то образом обеспокоен, мы можем остановиться. Джо и Милли, если вы захотите пересесть к столу и порисовать там или поиграть игрушками из ящика, это будет хорошо. Если вы решите остаться и помочь Тому, это тоже будет хорошо.
– Я хочу рисовать, – сказал Джо.
Эви указала ему на низкий столик, на котором уже были приготовлены бумага, цветные ручки и карандаши. В углу комнаты сидели Элис и детектив-констебль Лиз Мортимер. Эви попросила их не отвлекать и не смущать детей. Через большое зеркало на одной из стен из другой комнаты за происходящим наблюдал детектив-констебль Энди Джеффрис и делал заметки.
– О'кей, Том, – сказала Эви. – Ты готов заглянуть в эту коробку?
Том кивнул, и Эви подумала, что, хотя он и выглядит озабоченным, ему нравится внимание к себе. Эви опустилась на ковер. Становиться на колени, пусть даже совсем ненадолго, было плохой идеей, за которую потом придется расплачиваться, но в данном случае без этого не обойтись. Она сняла крышку с картонной коробки, чувствуя, что Элис, делая вид, что читает журнал, внимательно следит за ними. Эви опустила руку в коробку.
– Я думаю, что это будет… – Она быстро взглянула на маску, которую вытащила. – Скуби Ду, – сказала она, поднимая морду собаки из мультика.
Том улыбнулся и заметно расслабился.
– Можно мне ее примерить? – спросил он.
Эви протянула ему маску. Милли, изогнувшись, сползла со своего кресла и направилась прямиком к коробке. Том натянул на лицо маску Скуби Ду и повернулся, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Элис подняла глаза, улыбнулась и снова вернулась к своему журналу. Милли взяла крышку от коробки и начала пристраивать ее себе на голову.
– Хорошо, – сказала Эви, снова опуская руку в коробку. – Следующим будет… Бэзил Браш, лисенок. Можно эту надеть мне?
– Завтра мы едем на рождественское представление, – сказал Том. – В Блекберн. Экскурсия со школой.
Это был тест, на подготовку которого ушло несколько недель. Его идея возникла у Эви вскоре после того, как Том впервые рассказал ей о странной маленькой девочке. Послушав его, она выдвинула теорию, что кто-то, возможно, ребенок постарше или подросток, крутится около дома Флетчеров, надевая при этом какую-то карнавальную маску, и по крайней мере один раз даже пробрался внутрь. Если бы удалось установить, что это за маска, у полиции появился бы шанс отследить, где и кому она была продана. Вероятность успеха была невелика, особенно если учесть, что не было никаких доказательств того, что маленькая девочка Тома как-то связана с попыткой похищения Милли. Но полиция все равно хотела попробовать.
Приняв такое решение, следственная группа собрала все праздничные и карнавальные маски, а также маски для Хэллоуина, какие только можно было найти в магазинах и через Интернет. Эви уже отмела те из них, которые явно не подпадали под описание Тома, и уложила оставшиеся в коробку так, чтобы сначала шли более забавные и менее пугающие.
Теперь Том сам залазил в коробку, а потом поворачивался к зеркалу, чтобы увидеть, как на нем смотрится каждая следующая маска. Милли повторяла все за братом, постоянно путаясь резинкой в волосах. Джо подчеркнуто игнорировал их обоих. Постепенно маски становились все более мрачными и страшными, поскольку уже не были предназначены для детских праздников.
