Горемыка угрюмо кивнул. Он думал от Атери. А еще ему было страшно.
Ныряльщик прислушался. Преследователи совсем стихли. Неужели решили не рисковать, отказавшись от сомнительной прогулки по кладбищу?
— У них, похоже, мозгов хватило, — пробурчал Зезва, подходя к скрипящим полу-воротам. Подумав, вытащил меч. Оружие Вааджа никак не реагировало, и Ныряльщик несколько успокоился. — Ну, пошли, друг Ивар. Так ведь тебя зовут?
Они миновали несколько рядов заброшенных могил и склепов. Ночную тишину нарушали лишь шуршание листьев под ногами и редкое уханье филина, то удалявшееся, то приближавшееся снова.
— Почему кладбище забросили, Горемыка?
— Места не было хоронить.
— Ну, так сравняли б с землей и всего делов.
— Шутишь, мзумец? Кто возьмется мертвяков тревожить?
— А, ну да… И давно уже никого тут не закапывали, а?
— Давно, солнечник. Еще при моем прадеде.
— Значит, точно тут Мунтис подвиги вершил.
— Кто таков этот Мунтис?
— Мзумский оккупант.
Горемыка лишь покачал головой, услышав тихий смех солнечника.
Зезва давно ждал, что меч вот-вот начнет дрожать, поэтому свечение и вибрация не застали его врасплох. Он схватил удивленного Горемыку за руку, призывая к молчанию.
Филина давно не было слышно. Слабый ветерок мерно шевелил ветки и верхушки кустарника. Пахло листьями и сыростью. Закапал дождь, но почти сразу же прекратился, а откуда-то издали донесся еле слышный раскат грома.
— Я лишь удивляюсь, — прошептал Ныряльщик, — почему мы шли так долго без помех. В конце концов, пара ночниц уж точно живет рядом с кладбищем, но… Ах, дуб мне в зад, меч просто горит! Как-то очень уж ярко для падальщиков.
И вправду, лезвие сверкало, словно солнце. Вибрировало так, будто старалось вырваться из слегка дрогнувшей руки Ныряльщика. Пораженный Горемыка отшатнулся от ослепляющего света, но ничего не сказал. Он думал лишь об Атери. Бежать, бежать к Атери. И даже холодный как лед страх, обхвативший его тело липкими щупальцами, не остановит его…
Зезва провел языком по пересохшим губам, но шагу не сбавил. Они уже были в середине цвинтаря, среди особенно тесно громоздившихся склепов и могильных камней. Меч дрожал, как сумасшедший.
— Горемыка!
— Да?
— В Прибрежном районе есть катакомбы?
— Не только в Прибрежном. Они тянутся под всем Цумом и нескольких местах выходят к самому морю. Говорят, что и продолжаются дальше.
— Куда дальше?
— Ну, в море уходят.
— Ага…
Зезва уже давно держал руку внутри сумки, поглаживая круглые тяжелые предметы. Против страховидлов от них мало толку. Впрочем, на кудиан-ведьму Миранду хватило…Вернулся филин, судя по возобновившемуся уханью. Усилился ветер. А когда он сменился ледяным дуновеньем воздуха, Зезва стиснул меч, от которого уже шел жар.
— Что бы не случилось, Горемыка, не сбавляй шагу. Если отстану или что случится, беги, не оглядывайся!
— Шутишь, мзумец?! Да за кого ты меня при…
— За барана, сунувшегося на заброшенный цвинтарь ночью! — рявкнул Зезва. — На кладбище, где явно что-то не так, судя по тому, как беснуется моя железяка! И я такой же баран, курвова могила!
Громкое, закладывающее уши шипение обрушилось со всех сторон.
— Горемыка, бежим!
Они бросились по заросшей травой тропинке, виляя между могильных камней. Луна безучастно наблюдала за призрачной погоней. Боковым зрением Зезва с ужасом заметил новые черные тени, появившиеся слева и справа. Теперь шипение раздавалось не только за спинами задыхавшихся беглецов, но и по бокам. Несколько фигур мчалось параллельным курсом, с явным намерением взять людей в кольцо, отрезать единственный путь к противоположному концу цвинтаря.
— Кто…это… такие…? — Горемыка из последних сил прибавил ходу, больше всего боясь споткнуться.
— Вир…тхи… — отвечал Зезва. — Смерть!..
Снежный Вихрь внимательно посмотрел на бледное лицо человечихи. Затем скользнул взглядом по животу Атери, и снова уставился на лицо. Черныш тихо рявкнул, словно призывая Снежа не торопить хозяйку.
— Нужно идти, — напомнил рвахел мягко, — нас ждут.
Атери открыла глаза. Влажная стена, к которой она прислонилась, холодила спину. С черного потолка капали тяжелые капли. В катакомбах пахло сыростью и грибами. Неровное, волнующееся под порывами ветра пламя факела освещало мрачные заросшие травой стены и черную пропасть тоннеля. Они уже проделали длинный путь, и несколько раз девушка просила своего странного спасителя о передышке. Рвахел сначала возражал, но потом, присмотревшись к Атери и встретившись глазами с Чернышом, согласился.
— Мы ушли недалеко. Виртхи наверняка уже спустились и преследуют нас. Нельзя медлить, человечиха!
— Меня зовут Атери!
— Атери.
Девушка с сожалением оттолкнулась от стены и погладила завилявшего хвостом Черныша. Тошнота отступила. Она повернулась к Снежу.
— Кто ты? Почему спас меня? Кто такие виртхи, и что нужно от меня тому кривоногому человеку?
Снежный Вихрь молчал. Он слушал катакомбы.
— Кажется, я знаю, кто ты такой, — тихо продолжала Атери, — слышала от матери. Рвахел, восьмирукий. Ужас ночи и профессиональный убийца…
Снеж молчал.
— … живущий далеко в заснеженных и неприступных горных ущельях, — Атери не сводила с восьмирукого взгляда. — И вот он является, чтобы спасти меня от каких-то ужасных существ. А Черныш даже не зарычал на тебя. С ума сойти! И… я хочу, что мы пошли назад.
— Невозможно, — сказал рвахел.
— Почему? — воскликнула девушка. — Там мой дом, вот-вот вернется Горемыка! Слышишь, мой муж должен вернуться!
— Виртхи там.
Атери широко раскрыла глаза, словно до нее только сейчас дошел страшный смысл этих слов.
— Виртхи… — она опять присела, прижала к себе довольно заурчавшего Черныша. — Так как тебя зовут?
— Снежный Вихрь.
— Снежный Вихрь, — повторила девушка. — Странно, но я совсем не боюсь тебя.
— Нужно идти.
Они двинулись дальше. Черныш бежал впереди, то пропадая в темноте, то появляясь снова. Он подбегал к хозяйке, заглядывал ей в лицо и снова бежал вперед. Снеж то и дело оглядывался, нервно перебирая ножи.
— Что-то не так? — поинтересовалась Атери во время очередной остановки.
— Они идут.
Девушка попыталась что-то разглядеть в черноте тоннеля, но так ничего и не увидела. А вот рвахел напряженно всматривался туда. Мелькали ножи.
— Я ничего не вижу.
Снежный Вихрь молча поднялся и принюхался. Черныш вопросительно взглянул на него и умчался вперед. Атери вздохнула и поднялась. Темные круги снова пошли перед глазами, и девушка, охнув, грузно осела на камни. Снеж оглянулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
