Когда мы, оглушенные, еще не до конца верящие в то, что целы и относительно невредимы, выпутались из ремней и смогли вывалиться в коридор, там уже толпились наши коллеги, точно такие же «космонавты», пытающиеся понять, что происходит. Кто-то ругался, кто-то растерянно оглядывался по сторонам, кто-то встревоженно спрашивал «что случилось?», некоторые девочки всхлипывали. Освещение в коридоре было не ахти, полумрак еще больше усиливал гнетущее ощущение огромной неприятности. Под все не стихающий вой сирены мы, чтобы не метаться туда-сюда по узкому проходу, то и дело наталкиваясь друг на друга, отправились в общий зал. Там тоже было темно, горел только резервный контур освещения — тонкая светящаяся линия по периметру помещения, чуть выше уровня глаз.
Когда вой, наконец, стих, я тут же пожалела об этом. В образовавшейся тишине неожиданно громкий, визгливый голос Рогги «.. сдохнем из-за этого упертого придурка» резанул и без того истерзанный слух.
— Замолчи, — попросила я его. Возможно, слишком резко.
— С чего бы это? Правда глаза колет? Спелась со своим андроидом… «Повреждение двигателя?» Слышали? «Неполадки внутри реактора?» Нам крышка. Говорили же этому барану, что нужно обратно лететь… Ходит тут, рожа кирпичом, будто его это не касается… — Рогги распалялся все больше и больше, не обращая внимания на одергивающих его ребят.
— Заткнись! — не выдержала я. — Счастье, что он не такая истеричка как ты. Начни он голосить, ты бы первый и запаниковал.
— Да ты… да ты… — запыхтел было крепыш, сжимая кулаки.
— Эй, давайте-ка потише, — окликнул нас Мир. Я и не заметила, как он здесь оказался, — надо понять масштаб бедствий. Поорать друг на друга всегда успеете.
К тому моменту, когда в зал вошел Лик, Рогги уже несколько поостыл, по крайней мере мне так казалось. Лик был предельно собран и даже мрачен. Видно было, что хлопот у него и без нас хватает.
В Шедаре он бы уже давно послал нас всех подальше к ракшам, здесь же только губы сжал чуть плотнее обычного. Он демонстративно не заметил Эмира (как и все прошлые дни), окинул взглядом всех собравшихся, на долю секунды задержав его на мне, потом отдельно крепыша и обратился к нам.
— Основные системы жизнеобеспечения не пострадали. Ситуация стабильная. Вернитесь, пожалуйста, в свои каюты.
— А как же повреждение двигателя? — тут же встрял Хань, — разве возможно починить его таких условиях?
— Нет, — голосом Лика можно было резать стекло, хотя говорил он очень сдержанно, — взлететь мы не сможем.
Послышались судорожные вдохи и приглушенные ругательства.
— Об этом у нас еще будет время поговорить. Сейчас вам ничего не угрожает. Повторяю свою просьбу: разойдитесь по каютам.
Высказав это тоном, не оставляющим сомнение, что просьба эта — не что иное как приказ, Лик повернулся, намереваясь покинуть помещение, и тут Рогги окончательно взбесился. Ярость и напряжение последних дней настолько ударили крепышу в голову, что он, не соображая, что творит, подорвался за капитаном и совершенно неумело, но от души замахнулся кулаком в спину уходящему. Мир, вовремя подскочив к разбушевавшемуся геологу, постарался остановить его, перехватив руку.
Лик же среагировал на эту ситуацию мгновенно: нанес сначала резкий удар локтем назад, а затем, развернувшись дополнил его еще одним. Вот только и первый, и второй пришлись вовсе не по Рогги.
Секунды две Лик смотрел распахнувшимися от удивления глазами на слегка согнувшегося и взирающего на него снизу вверх блондина. Смотрел — и будто не верил себе. Руки его, все еще зажатые в кулаки, понемногу опускались вниз.
— Молодец, Ли… Послушный мальчик… — Мир изучал капитана с холодной издевкой, потирая скулу. И не успел увернуться, когда жесткий кулак впечатался ему в челюсть.
Глаза Лика потемнели до черноты, напоминая две страшные пропасти, в глубине которых отчетливо виделось мне торжество, а на губах появилась улыбка… та самая, жутковатая. Рогги был окончательно позабыт.
Блондин отлетел на несколько шагов назад, чуть не рухнул на пол, но устоял.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да ладно… Это все, на что ты способен? — гего губы были разбиты в кровь, но злая насмешка в голосе никуда не делась. Лика же будто с катушек сорвало. Он в момент оказался рядом с Миром. Следующие несколько ударов блондину удалось блокировать, а от одного страшного бокового — неловко уклониться. И сразу попасть под не менее опасный прямой. Мир, как подкошенный, грохнулся вниз, и, чуть приподнявшись на локте, смотрел как к нему приближается разъяренный капитан. Мы все стояли, боясь даже шелохнуться, и как завороженные смотрели на это действо.
— «Самый близкий друг», «в огонь и в воду».. да, Ли? — ехидно просипел блондин, утирая с лица кровь..
У Лика дернулась щека.
«Мир, заткнись уже», — пронеслось в голове, — «он же и так в бешенстве».
Капитан склонился над поверженным противником, и, одной рукой схватив его за грудки, рванул слегка приподнимая на полом, и подтянул поближе к себе.
— Не представляешь, как долго я об этом мечтал… — лицо Лика исказилось судорогой, болезненное предвкушение сверкнуло в совершенно безумных глазах, и в следующий момент неторопливый, с оттяжкой, удар, со смачным звуком обрушился на лицо блондина. И еще один… И еще
— Лик… ты его убьешь! — долго смотреть на эту сцену я не смогла и повисла на руке капитана, пытаясь встать, между ним и Миром, — Пожалуйста, хватит!
Он перевел на меня взгляд, совершенно шальной, на секунду показалось даже, что сейчас и мне тоже достанется.
— Все, все, перестань же, ну… — я даже не помню, что именно шептала, как уговаривала… И испытала огромное облегчение, когда пальцы его разжались, отпуская почти уже бездыханного противника. Секунды две капитану понадобилось, чтобы прийти в себя. Он медленно посмотрел по сторонам, аккуратно убрал мою руку со своего плеча, показывая, что он в норме, выпрямился, почти спокойно, привычно произнес: «Я пришлю сюда доктора Фей-Конти» — и в полной тишине покинул зал.
— Не фига ж себе, — выдохнул ошарашенный Рогги.
Кажется, до него начало доходить, что он только что чудом избежал весьма неприятного возмездия за свою выходку.
Я опустилась на колени рядом с Эмиром.
— Ты как? — спросила обеспокоено. Выглядел наш «космический заяц» сейчас ужасно: обессиленный, лицо разбито в кровь, так что живого места не видно.
Мир с моей помощью приподнялся, поднес к лицу руку, шикнул от боли и покачал ладонью из стороны в сторону… «так-сяк», значит. И все же, при всем разбитом его состоянии, смотрел он перед собой, пусть и заплывшими сейчас глазами, но с выражением… да, пожалуй, облегчения.
— Ты нарочно его провоцировал, да? — я с помощью Веды поддерживала его под спину.
— С чего ты взяла? — попробовал ухмыльнуться разбитыми губами Мир… и тут же выругался, зашипел
— Ты не разу не ударил его в ответ.
Мир пожал плечами и прикрыл глаза. Что, мол, хочешь, то и думай..
Я думала, очень напряженно думала. К тому моменту, когда пришла Анита со своим чемоданчиком, голова моя готова была взорваться от мыслей. Я убедилась, что с Миром все будет в порядке, что он в надежных руках, и отправилась искать Лика.
В рубке его не оказалось, зато там обнаружилась Рита, странным голосом сообщившая, что капитан отдыхает и беспокоить его не стоит. Я же, наплевав на все предостережения и стараясь унять участившееся сердцебиение, постучала в дверь его каюты. Мне никто не ответил. Но сдаваться я не собиралась. Пусть орет на меня, пусть подозревает в чем угодно, но я должна убедиться, что с ним все в порядке.
— Лик, это Дея. Открой, пожалуйста, — снова замолотила я в дверь, — Я не уйду, и не надейся! Сяду тут на порог и буду сидеть хоть всю ночь напролет.
В подтверждении своих слов я уселась прямо на пол, подперев дверь спиной.
— Я не отстану, а еще буду петь. Я ужасно пою, ты сам говорил.
«У Курского вокзала стою я молодой», — завела я жалобным голосом невесть откуда всплывшую в памяти песню.
