Пока Рогги и Хань работали, я снова впала в прострацию, глядясь словно в зачарованное зеркало в мерцающую черноту космоса, держа в руках длиннющий контейнер как прыгун с шестом, ожидающий своей очереди на старте. Вот сейчас бы разбежаться и взлететь одним прыжком в эту темную звездную безду..
«Твою ж мать!» — «Что за хрень?»
Раздались в наушниках испуганные голоса. Я тут же повернулась в сторону ребят. На миг мне почудилось, что пространство между нами подернулось черной дымкой. Или это просто в глазах потемнело?
«Что случилось»? — спросила с тревогой, направляясь к ним.
— Да мы сами не поняли, — ответил Рогги, — коротнуло что-то, наверное. Бур теперь не работает, и что-то черное повалило… Дым что ли? — звучал голос крепыша не слишком уверенно.
— Знаешь, — осторожно добавил Хань, — в этом «дыме» мне на секунду показалось..
— Да мы, считай, в открытом космосе, здесь еще не то покажется, — хохотнул Рогги, чересчур весело на мой вкус. Разглядеть выражение его лица я не могла, но была уверена, что он сам если не напуган, то уж точно обескуражен.
— В любом случае, закругляемся. Берем те образцы, которые удалось отсюда извлечь и возвращаемся. Нужно осмотреть бур как следует, — решил Хань.
Я достала второй контейнер, и мы запаковали в него вторую пробу грунта. Бур, как оказалось, сломался, совсем немного не закончив работ, и вместо стандартного двухметрового образца мы получили полутораметровый. Ну и ладно, вот только инструмент жалко.
Когда мы вернулись обратно на корабль и наконец-то выбрались из резко потяжелевших от нормальной земной гравитации скафандров, ребята пошли искать дежурившего на борту техника, чтобы с его помощью найти неисправность в нашем оборудовании. Мне же предстояла довольно нудная работа — выделить биологам по срезу от каждого из добытых нами образцов.
Я расположилась в отданной нам на откуп маленькой каюте, которую мы быстренько превратили в импровизированную лабораторию. Натянула защитный костюм, тоже похожий на скафандр, но легкий, почти невесомый, разработанный для защиты от микроорганизмов и радиации, разложила образцы прямо на полу, взяла все нужные инструменты и контейнеры и впервые внимательно оглядела нашу добычу.
Сначала я, признаться, не поняла подвоха, а поняв, подумала, что у меня что-то то ли со зрением, то ли с головой. Нет, образцы-то были вполне себе характерные… для обычной геологической экспедиции на давно обжитую планету, а вовсе не для грунта несущегося в космическом пространстве астероида. Вот если отпилить от нашей старушки Земли кусочек, сдуть с него атмосферу вместе с верхнем слоем почвы и пород (а также всей флорой и фауной, само собой), то примерно такую вот картину мы и получим.
Я аккуратно положила свежий срез в контейнер для биологов, а потом села на колени (работать приходилось практически ползая по полу) и растеряно оглянулась. И как это понимать? Ладно, сначала доделаем работу, а думать будем потом, вместе с ребятами. И я принялась за второй образец.
Дело продвигалось споро. Ровно до тех пор, пока на я не заметила на срезе весьма интересный отблеск. Заинтересовавшись, я тут же выключила вибронож и осторожно подковырнула лезвием привлекший мое внимание участок. И долго, наверное, с минуту бессмысленно пялилась на голубоватый кусок металла на моей ладони.
«Нет. Нет-нет-нет… Такого просто не может быть» — была первая мысль в моей голове. Я поднесла металл к сканеру и даже не моргнула, когда на экране никакого металлического фрагмента не оказалось — моя ладонь — и только.
Я торопливо закончила работу, стараясь ни о чем не думать. Вообще. Запаковала срезы, сняла скафандр, а потом, отправив все правила безопасности и инструкции подальше, самым банальным образом засунула найденный образец в карман куртки и пошла искать своих коллег-геологов.
Отыскались они в грузовом отсеке, где находился дежурный техник. В данным момент вся троица разбирала наше оборудование, активно при этот переговариваясь.
— Как у нас дела? — поинтересовалась, привлекая к себе внимание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А, Дея, — махнул мне рукой Хань, — ты вовремя, взгляни-ка сюда. Это вовсе не электрика коротнула, — перемазанный палец указал на одну из деталей.
Выглядела она так, словно ее кто-то пару раз прокомпостировал огромным острым дыроколом..
— Эмм, — я с ужасом переводила взгляд то на на нашего старосту, то на Рогги, то на техника, надеясь, что они дадут мне нормальное объяснение этой картине. То единственное, которое приходило в голову, меня пугало до дрожи.
— Может, у вас на корабле завелись крысы? — предположил крепыш, незадачливо взъерошив рукой волосы, — крупные такие..
— угу… величиной со среднюю собаку, — техник внимательно разглядывал следы предполагаемого «укуса». Оставьте пока, приду с обхода, посмотрю, что с этим можно сделать.
— Послушайте, мне нужно ваше мнение по поводу образцов, — начала я, как только мы двинулись в обратный путь.
— А давай после обеда? — устало предложил Уве, но я под предлогом «только одним глазком посмотрим» все-таки затащила обоих геологов в «лабораторию», а потом еще и за Ведой сбегала, чтобы наверняка.
К вечеру все наше небольшое научное сообщество только что на ушах не стояло: еще бы, такое открытие — астероид оказался вполне свежей частью какой-то неведанной, непонятно откуда взявшейся планеты, вполне себе обитаемой (по крайней мере, Веда легко обнаружила в образцах следы присутствия не только бактерий и простейших существ, но даже крупных ящерообразных. А уж что творилось с химиками! Имани с коллегами просто прыгать от радости были готовы, потому что нашли в пробах следы совершенно не известного пока элемента. Единственное, что омрачало их счастье — невозможность изучить драгоценную новинку с помощью имеющихся в наличии аппаратов, они ее игнорировали целиком и полностью.
Я все это время изображала пингвина из известного мультфильма — улыбалась, восторгалась и махала лапкой, пытаясь не выдать охватившее меня волнение. К счастью, ребятам было не до меня, и странности моего поведения остались незамеченными.
Я же лихорадочно думала: «Как? Может ли наш астероид и вправду оказаться куском планеты из Белого мира? Может даже самого Шедара? Но тогда выходит… Лик, Мир, Ледор, Каэль, Хина… все, кого я там знала… да и сама Деянира..»
Думать об этом было страшно, и я снова углубилась в исследования, стараясь гнать от себя мысли, что в таком случае, ковыряться в данной породе для меня — все равно, что сыпать землю на крышку собственного гроба. Невидимая рука сжала горло спазмом, и пришлось предпринять усилие, чтобы не зайтись в сухих рыданиях.
«Так, Дея, выдыхай. Давай лучше подумаем, как такое в принципе возможно»
Перед глазами пронеслись видения многочисленных разломов, раскрывающих то тут, то там свои страшные голодные рты. Что, если их оказалось слишком много, и планету просто разорвало на части? Но… подождите, чтобы попасть из Белого Мира в Синий нужен был проход, своеобразный тоннель между двумя мирами. Что там говорила Мали про область, со стороны которой, предположительно прилетел астероид? «Сильное искажение, похожее на то, которое существует рядом с пространственным тоннелем» Может быть, это оно и есть? А раз так, не может эта цепь разрывов передаться…
— Все, Дея, мы войдем во все учебники естественных наук! — прервал мои мысли бодрым восклицанием Рогги. Круглое лицо его так и сияло радостью.
— Ага, — подтвердила я, — главное, чтобы не в раздел научных курьезов.
А потом поняла, что мне срочно, просто во что бы то ни стало, нужно увидеть Лика. Просто увидеть, поговорить, убедиться, что он жив и с ним все в порядке.
Под первым попавшимся благовидным предлогом я сбежала из лаборатории и отправилась искать капитана. Он оказался в рубке, вместе с навигаторами и нашими физиками. Все они вместе с интересом разглядывали чертежи, а Мали с Мико спорили по поводу каких-то формул.
— Мне нужно с тобой поговорить, — тихо сказала, подойдя ближе.
