Сейчас в своем любовном гнёздышке она будет уламывать супруга, умоляя отложить хоть на денёк, на недельку, месяц-два поездку за какими-то делами, которые не переводятся у Финиста. Сколько выпадет ей, простой девушке, таких разлук! В печальных ожиданиях будет проводить она долгие дни одиночества, и юность нежная её будет утекать подобно воде в ладонях. Пока однажды он возвратясь, вдруг увидит, что любовь его состарилась, угасла, как огонь в покинутом очаге.
Век Финиста продлится долго, очень много лет. А она всего лишь человек, чья жизнь — мгновение.
Глава 18
— Сколько тебе лет, Румистэль? — спросил князь, спозаранку явившись в опочивальню гостя.
— Мне? Восемнадцать, то есть, двадцать… один? — соображал полусонный гость. — Или двадцать пять? Не знаю.
— А, ты ещё молод, — кивнул Финист, ничуть не удивляясь такому странному ответу, — Мне тоже около четырёхсот — годом меньше, годом больше — разницы-то никакой!
— Я вот что подумал, — продолжил Финист, — ты ведь утратил Перстень прежде того как начал собирать осколки. Это плохо. Видишь ли, Гранитэль открывает мне двери в иные миры, а вот как ты будешь со своим делом справляться? Но я могу открыть тебе одну потайную дверь.
После такого заявления он присел на край постели и, сияя своими чудными глазами, предложил:
— Ты огненные миры видал? Если не видал, то вот тебе оказия: я отправляюсь нынче опять в поход.
Услышав такое, дивоярец взмыл с места, враз проснувшись. Огненные миры — о них говорил Магирус Гонда, как об очень опасном месте, которое требует большого мужества, умения и магической силы. Лён видел тех удивительных тварей, которые добыты в экспедициях в эти жуткие места. Некоторых приходится держать в специальном отделении вивария, в искусственно воссозданной среде, некоторых можно видеть только в виде чучел, запаянных в магическое стекло, а некоторых вообще никак нельзя увидеть — их даже мёртвых не сдерживает никакая защита. Их Лён видел только в рисунках Вэйвэ Валандера и в большой книге монстров, которую собирали не одну тысячу лет. О, вот это порождения демонских миров!
— Что у тебя за оружие? — поинтересовался князь. — А, меч Дивояра, лунная сталь! Хорошее оружие. А у меня сам знаешь что — меч Джавайна. Он защитит и тебя, и меня. На будущее будешь знать — пригодится, когда сам пойдёшь на поиски кристаллов.
— Твои доспехи не годятся, — придирчиво осмотрел он одежду Лёна, — не на прогулку едем.
Но всё же велел одеться и выйти во двор. Там уже было всё готово к новому походу — конь оседлан, накормлен угольями — из его пасти так и полыхало. К седлу приторочена знакомая сума.
Пока хозяин задержался в доме, Лён свистнул своего Сияра, и с неба сиганула белая птица — расправив огромные крылья, на двор опустился величественный лунный конь. Огненный жеребец-дракон недовольно затрубил, и на этот зов из дома вышел Финист.
— Твоего коня тебе скоро придётся отпустить, — сказал он, — Там, куда идём мы, твоему жеребцу будет плохо. Вернёмся — снова позовёшь его.
А потом проговорил в свой перстень:
— Гранитэль, моему брату нужна новая одежда, мы отправляемся в горячие миры.
Одежда на Лёне волшебным образом сменилась — теперь он облачён в такие же алые доспехи, как Финист, с таким же огненным плащом. И только оружие осталось прежним — подаренные Турайком ножны светят холодным лунным серебром, в котором не отражается алый цвет доспехов.
— Мой огненный жеребец — Горай, летать в нашем воздухе не может, — сообщил Финист, вскакивая в высокое седло, — крылья у него распускаются только в огненной стихии. Но скачет он семимильными скачками. Ты уж, Румистэль, как-то поспевай за нами.
— Вон видишь ту вершину? — указал князь на горку с той стороны реки — туда, где возвышалась каменная гряда, и где дивоярец предполагал искать гриндрила с похищенной принцессой. Гриндрил с принцессой подождёт — тут намечается дело поинтереснее.
— Оттуда и начнём скакать, — и князь взвил своего Горая в воздух.
Раздался гул, взлетела пыль столбом, разнесло по углам двора всё, что на месте не лежало, зазвенели камни, красная молния вместе с седоком рванула и унеслась прямо поверх высокой каменной стены.
Секунду Лён опешил, а потом сообразил что делать.
— Держись, Сияр, — сказал он своему коню.
Затем сосредоточился, мысленно охватил себя и лунного жеребца, наметил точку и совершил мгновенный пространственный бросок вместе с конём.
— Справляешься, — кивнул дивоярцу князь, потом указал рукой в перчатке следующую горку — на полпути к горизонту.
Ещё прыжок — они приземлились почти вровень. А дальше дивоярец приспособился прыгать одновременно с Гораем — и пошли они махать по десятку миль зараз. Пролетали мимо леса, как зелёные лоскутки, мелькали реки, как серебряные нити, долины и ущелья, горы и моря — ох, велика Селембрис! Пустыни миновали, над кораблями в океане пролетали они, как два алых метеора, ногами кони не успевали воды коснуться, как следующим скоком преодолевали сотни вёрст — вот это была скачка!
И вот опустились кони на каменистую равнину — позади лес, а впереди — пустынные горы.
— Вот там, Румистэль, находится вход в преисподнюю, — сказал Финист, указывая на горы.
— Изнанка Селембрис — лимб, обратная сторона творения, хаос. Лимб не холодный и не горячий — он не есть вещество, а пристанище изгнанных духов. Туда отправляет меч Джавайна чудовищ — в бездну на вечное мучение и скитание среди духов тьмы. Поэтому помни, дивоярец — хочешь ли ты такой судьбы тому, кого убиваешь Карателем.
— Зачем нам туда? — голос Румистэля невольно дрогнул, такое действие на него оказала речь огненного князя.
Вспомнил он дракона-Лембистора и его дикую злобу, которую тот вынес из лимба. Каким образом освободился он от хватки смерти? Как сумел подчинить себе эту таинственную среду?
— Там, в зёве преисподней, находятся входы во враждебные миры. Слушай. В глубине гор есть пещера — её очень строго охраняют твои друзья из плавающего в небе города. Войти туда просто — выйти нелегко. На вход накинуты магические сети — они не дают вырваться на волю исчадиям лимба и существам иных миров. Случись такой прорыв — начинается сражение, и дивоярцы уничтожают армии чудовищ. Это страшная битва, Румистэль. Со мной Каратель, а это значит, что однажды мне придётся стать участником такого сражения — это значит, что война придёт на Селембрис. Ты тоже однажды примешь этот меч, а значит, в твое время тоже явится на нашу землю беда. Знай, брат, и помни: дивоярцы боятся мага, пришедшего с Карателем. Они знают, что приход меча Джавайна означает скорую войну. Поэтому будь осторожен и не говори лишнего. У тебя свои дела помимо дивоярских.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
