секунду, но Эндри заметил, как между ними промелькнуло что-то острое и болезненное.
Сидевшая рядом с ней Сигилла издала крик ликования и привстала в стременах. Она почти вытащила Сорасу из седла, одной огромной рукой схватив ее за плечо. От этого движения капюшон съехал, и Сораса позволила ему упасть на спину, впервые после поляны и нападения показывая целиком свое лицо.
Сердце Эндри забилось быстрее, он обрадовался голосу Сорасы, как бы резко он ни звучал. Стоящая рядом Корэйн широко улыбнулась.
Осковко не заметил охватившую их радость, а, возможно, ему просто было все равно.
– Именно так и сказала бы амхара, – пробормотал он. – Что ж, Корэйн ан-Амарат, я обещаю не продавать тебя, если твоя убийца пообещает не убивать меня.
Сораса издала рык и проворила сиплым голосом:
– Я не беру такие мелкие контракты.
Принц предпочел проигнорировать ее замечание. Он быстро развернулся на каблуках, жестом приглашая всех следовать за ним, однако продолжил раздраженно кричать, его недовольство разносилось по ветру:
– Если мы будем говорить о королеве Львов, мне нужен бокал вина. Или десять!
Глава 16
Волки Трекии
– Корэйн —
«Гораздо лучше так, чем пробираться по мокрым туннелям и мимо вооруженной охраны», – подумала Корэйн, вспоминая, как однажды она проникла во дворец Эриды. Теперь, когда принц Осковко вел их вперед, дорога к замку короля Трекии был гораздо менее трудной.
Он щелкнул пальцами, и ворота замка распахнулись, раздался лязг железной цепи, а затем решетка поднялась вверх. Даже не оглянувшись, принц прошествовал мимо, ведя за собой своих грузных соотечественников из военного лагеря.
Дорога через город выбила Корэйн из колеи, и она была рада оставить его позади, скрывшись в стенах замка. Даже запахи улиц казались ей невыносимыми. Сладкие, соленые и вместе с тем отвратительные ароматы будоражили ее чувства. Глаза Корэйн все еще щипало от дыма, даже когда рот наполнился слюной от готовящегося мяса и свежеиспеченного хлеба. На рынках не было фруктов. Они зашли слишком далеко на север, да и осень давно вступила в свои права. В Лемарте Корэйн никогда не испытывала недостатка в свежей еде, но теперь, после стольких дней, проведенных на Волчьем Пути, где приходилось есть мясо и жесткие сухари, она мечтала о ней. Девушка едва ли могла вспомнить вкус оливок, апельсинов или хорошего сискарийского вина. Корэйн загрустила, осознав, что скучает по дому. По соленому бризу и кипарисовым рощам. Рыбакам в гавани, дорогам, пролегающим по скалам, а еще по маленькому коттеджу. Она тосковала по голубому небу над голубым морем. Корэйн подумала о матери и о «Бурерожденной». Где они сейчас, она не ведала. «Все еще плывут в Рашир в поисках богатства? Или она выполнит мою просьбу и будет сражаться?»
Корэйн очень хорошо знала свою мать и в то же время совсем не знала. Она не могла предсказать, какой путь выберет капитан пиратов. Эта неуверенность была словно заноза, которую нельзя забыть, но можно иногда игнорировать.
Собравшись с силами, Корэйн покачала головой и подняла взгляд, как можно дальше отбросив сомнения. Она заметила внутренний двор замка, меньший, чем площадь снаружи. Огромная, давным-давно почерневшая от огня крепость возвышалась над всем. Корэйн увидела казармы, конюшню и часовню, построенную между двумя башнями. По сравнению с Новым дворцом этот казался тесным и мрачным, высокие стены отбрасывали тень на весь двор. Корэйн поняла, почему Осковко предпочитал жить в военном лагере за городом.
Возле казарм залаяли собаки – стая гончих, окрас которых варьировался от желтого до серого. Корэйн смотрела на них, вспоминая, что Эндри говорил о волках. Но единственные волки, которых она видела, были сделаны из камня или ниток, черные или один белый, увенчанный короной. Они были вылеплены на стенах или вышиты на многочисленных флагах и туниках.
Принц Осковко быстро провел их через зал. Люди останавливались, чтобы отдать честь, но он, не задерживаясь, поднялся по ступеням и вошел в крепость, даже не махнув им рукой. Корэйн видела, как пульсируют вены у него на висках. Ему было явно не по себе.
– Добро пожаловать в замок Воласка, логово Волков, – сказал он без какого-либо пафоса и распахнул дубовые двери. Они были такими толстыми, что Корэйн пришлось бы протянуть руку, чтобы хоть кончиком пальца дотянуться до другой стороны, а еще обиты трекийской сталью, самым прочным металлом в Варде.
Войдя внутрь, она дрогнула, моргая от внезапного недостатка света в длинном, освещенном факелами зале. Окна в дальнем конце были длинными и узкими, достаточно широкие для лучников, а вот выходящие во двор закрыты ставнями. Дав себе немного времени, Корэйн приспособилась к освещению и поняла, что стоит в центре главной башни во дворце Трекийского короля. Комната служила одновременно и парадным и тронным залом, с возвышением напротив темных окон. Трон Трекии, сделанный из цельного блока того же белого известняка, что и зверь на крепостных стенах, был пуст. Никаких украшений, лишь вырезанный на спинке волк с короной из настоящего золота.
Кроме Осковко и его людей в зале не было никого, даже слуг. Воздух был спертым, а место выглядело так, будто им никто не пользуется.
– Король Лиев отправился отдыхать? – спросила Сораса, почти сливаясь с тенью.
На этот раз ее голос звучал громче.
Она провела пальцем по краю стула, коснувшись толстого слоя пыли. Корэйн наблюдала за двумя солдатами, стоявшими позади Сорасы и с безопасного расстояния следившими за каждым ее движением. Корэйн сдержала улыбку, хотя бы ради Сорасы.
Осковко усмехнулся и пересек широкий зал, ведя за собой остальных.
– Король Лиев уже много месяцев не входил в свой собственный зал, – сказал он, проходя через дверной проем.
Трое его лейтенантов последовали за ним, оставив остальную охрану в зале.
Смежные покои были длинными, узкими и светлыми, их окна выходили на крутой склон холма и открывали вид на большой город. Трекийские врата вырисовывались вдали, характерное широкое ущелье в горах. Отсюда из замка можно было увидеть саму границу с Галландом. Корэйн прищурилась, как будто на той стороне могла разглядеть Таристана, но ее ждала лишь серая дымка лесов и холмов, едва зеленых в это время года.
В центре комнаты стоял стол для торжеств. Слишком большой для этого помещения, он явно был принесен из предыдущего зала. Осковко жестом пригласил их сесть, а сам взял из буфета кубок с вином. Он осушил его одним глотком, затем снова наполнил и сел на стул.
Корэйн заметила, что принц занял место не во главе стола, а справа. А то место так и оставалось пустым, оставленным для отсутствующего короля.
– Ну что ж, – сказал Осковко, закинув ноги в сапогах на стол и скрестив лодыжки. – Выкладывай, Корэйн ан-Амарат. Давно я не слушал сказки.
Корэйн вздохнула. Сначала Эрида, потом Айсадере, затем ее мать, а теперь еще и принц Осковко. «Возможно, мне
