пытался заставить отца повернуть к дальней двери, ведущей в его личные покои.
– Отец, пожалуйста. Если ты снова упадешь, лекари…
– Нам всем суждено пасть, сын мой, – слабо возразил король Лиев, проведя свободной рукой по лицу сына. – Что ты сделаешь перед концом?
Принц болезненно поморщился. Его брови были нахмурены, губы сжаты.
– Что ты сделаешь? – повторил Лиев, и Корэйн почувствовала, как по ее спине побежали холодные мурашки.
– Служанка! – прокричал Осковко в темный дверной проем. Он отвернулся, а затем появилась ухаживающая за его отцом женщина, шаркая ногами, она пошла вперед и взяла короля за руку.
У Корэйн отвисла челюсть.
В кои-то веки Вальтик обулась, надев пару неподходящих друг другу сапог. Уводя короля прочь, она подмигнула одним голубым глазом, а затем вывела его из палаты. Осковко едва скользнул по ней взглядом, он не обращал внимания на слуг и старых помощниц. Расположившиеся вокруг стола Соратники поджали губы и стиснули зубы, пытаясь общаться без слов.
Если бы не обстоятельства, Корэйн бы рассмеялась. А Сораса так и сделала, отвернувшись, она спрятала улыбку в ладони.
Медленно приходя в себя, Осковко провел рукой по лицу, повторяя путь пальцев отца.
– Что ты сделаешь? – обращаясь к себе, пробормотал он, вспоминая слова отца.
«Слова Вальтик», – поняла Корэйн.
Серые глаза принца оглядели стол, затем вернулись к Корэйн и клинку за ее плечом. Уголок его рта изогнулся, образуя мрачную улыбку.
– Затишье в моем военном лагере длится слишком долго. Мы поедем с тобой в Галланд. – Он стукнул костяшками пальцев по столу, и его лейтенанты ответили ему одобрительными возгласами. – Не многие могут заявить, что им довелось сражаться с апокалипсисом. Я стану одним из них.
Корэйн кивнула вместе с остальными, ее собственная вялая улыбка была прикрытием для урагана, бушующего у нее внутри. Страх, убежденность, чувство облегчения и зарождающаяся надежда боролись внутри Корэйн ан-Амарат за господство. Но все это меркло перед тем, что вызывали у нее мысли о Таристане и Том, Кто Ждет. Нечто худшее, чем страх… обреченность.
– Вызывай лагерь к Воласка, – сказал Осковко, толкая одного из своих лейтенантов в сторону большого зала.
Рассмеявшись безумным смехом, он налил себе еще вина. Похожий на кровь напиток до краев наполнил кубок. Он расплескался, когда Осковко поднял его, тем самым пролив багряного цвета жидкость на пальцы. Но принц не обратил на это никакого внимания.
– Выдвигаемся завтра! – крикнул он, его голос был слишком громким для комнаты. Никто не поддержал его тост. – А сегодня пируем.
* * *
Им отвели покои в замке, заполнив апартаменты, давно покинутые придворными сокращающегося трекийского двора. Учитывая больного короля и постоянно отсутствующего принца, у дворян и придворных не было причин оставаться здесь. У большинства имелись собственные замки и усадьбы, располагавшиеся в сельской местности. К счастью, в Воласка все еще оставалось достаточно слуг, как на кухне, так и на конюшне, и все они занимались уборкой пыльных, никем не используемых покоев.
Ожидая, пока служанка закончит менять белье на кровати, Корэйн чувствовала себя странно, поэтому старалась помочь, чем могла: взялась за метлу, наполнила водой кувшин и чашу для мытья. Она чувствовала себя еще более странно, пока Сораса стояла в углу, скрестив руки на груди. Она была похожа на мертвеца в вертикально стоящем среди теней гробу. Служанка боязливо взглянула на амхара и поспешила скорее вернуться к своим делам, стремясь скорее покинуть комнату.
В присутствии служанки ни Корэйн, ни Сораса не проронили ни слова. Хотя Корэйн сомневалась, что у королевы Эриды есть шпионы в столице Трекии, рисковать не стоило.
В камине оживленно потрескивал огонь, а на каменных стенах висели гобелены. И то, и другое защищало от сильного мороза. Перед огнем даже стояла наполовину наполненная водой ванна, от которой шел пар.
Корэйн уже не мерзла, но все равно ощущала, как скрытую под одеждой кожу покрывают мурашки. Ее веки опустились, когда она смотрела на гобелен с изображением бога Сайрека, он был облачен в красное одеяние, белки его глаз практически светились. Поверженная армия лежала у его ног, солдаты многих королевств с лицами разных цветов.
Его лицо казалось странно знакомым, сотканное с невероятной точностью. Она внимательно всматривалась в него, пробегая взглядом по белой коже, длинному носу, тонким губам и темно-рыжим волосам.
«Таристан».
Корэйн стиснула зубы и моргнула.
Вдруг нити изменились, лицо стало другим. Корэйн выдохнула и развернулась, направляясь к центру комнаты.
– Все хорошо, – сказала она служанке, обращаясь сначала на верховном, потом на ломаном трекийском. На половине мебели еще лежала пыль, но постельное белье было свежим, ночной горшок – чистым, а ванна – полной. Вполне достаточно. – Мы здесь лишь на одну ночь.
Служанка едва заметно кивнула и убежала, стремясь поскорее покинуть комнату.
Сораса не стала медлить. Она тоже принялась осматривать спальню, но вместо того, чтобы рассматривать гобелены, принялась водить за ними руками, обшаривая каждый дюйм стен. Отодвинув в сторону тяжелый деревянный сундук и при этом подняв облако пыли, она нащупала трещины и щели.
– Приятно снова слышать твой голос, – сказала Корэйн, присаживаясь на кровать. С задумчивым видом она наблюдала, как Сораса ходит по комнате. – Мне не хватало твоих замечаний во время тренировок.
Убийца даже не обернулась.
– Нет, ты по ним не скучала, – выдала она в ответ.
Корэйн искренне рассмеялась.
– Ты права, не скучала.
Вздохнув, она легла на кровать и вытянулась. После нескольких недель, проведенных на природе, жесткий соломенный матрас казался ей облаком. Лишь благодаря огромной силе воли ей удалось сдержаться и не уснуть.
Сораса продолжала свои поиски и, опустившись на колени, проверяла пол.
– Осковко не станет сдавать меня Эриде.
– Я беспокоюсь не об Осковко, – пробормотала Сораса, ползая под кроватью. – В замке проблема с крысами.
Вдруг она показалась с другой стороны, держа в руке извивающееся, жирное тело с длинным хвостом.
Корэйн скривилась, когда убийца швырнула крысу в коридор.
– Да ладно, перестань, ты видела вещи и похуже, – проворчала Сораса, закрывая за собой дверь.
– Это не значит, что я начала любить крыс, – отрезала Корэйн, вставая. Она зашуршала простынями, проверяя, нет ли там других грызунов.
– Мы собираемся пировать с военным лагерем трекийцев. Поверь, ты будешь мечтать о крысах. – Сораса положила руки на бедра и осмотрела комнату, в конце концов удовлетворившись увиденным. Затем она ткнула пальцем в сложенную на столе у окна стопку и сморщила нос.
– Кажется, Осковко был достаточно любезен и прислал нам одежду на вечер.
Корэйн понюхала свою свободную рубашку, покрывшуюся пятнами за недели, проведенные в дороге.
– Не представляю, почему.
Судя по выражению лица Сорасы, предложенная им одежда была ненамного лучше. Она схватила платье за воротник и с отвращением встряхнула его.
– Ты должна убедиться, что они не пропитаны ядом, – ухмыляясь, сказала Корэйн.
Но Сораса уже перебирала пальцами ткань, осторожно обнюхивая складки льна и шерсти.
– Я пошутила, – еле слышно произнесла Корэйн. – Неужели люди действительно так делают?
– Я делала. – Сораса улыбнулась неправдоподобно широкой улыбкой, а затем
