Харуны будут наполнены водой из ледников. А затем она станет доступна и другим городам Дамны.
***
- Почему на Вольном Хребте я чувствовал себя менее уверенно, чем в зале полном вооруженных воинов? - поинтересовался Исвард, разминая шею. Он отошел к незастекленному окну, сквозь легкий тюль любуясь ночной Харуной. Хотя сейчас вряд ли он мог наслаждаться видом города, затерянного в песках. Скорее он отвернулся от меня, чтобы скрыть то, как боль исказила лицо. Вот только прятать плохое самочувствие в одних покоях с эмпатом было не лучшей идеей.
Все же гараи переносили солнце очень плохо. На корабле они прятались в каютах, а сегодня все же попали под безжалостные лучи светила.
Я стояла у столика и ложечкой размешивала перетертые ягоды маилс с водой. По моей просьбе служанки доставят подобный напиток и остальным снежным.
- Потому что даманы намного ближе вам по мировоззрению, чем тебе кажется. А горные рыси - чужие, потому понять их сложнее.
- И в чем же разница?
- В свободе, - я отложила ложечку на блюдце, а с чашкой направилась к принцу. Выглядел он действительно плохо.
- Что это? - Исвард обернулся, взглянув на красноватый морс и поморщился от раздирающей голову боли.
- Лекарство, - ответила тихо. - Из тех ягод, за которые мы сегодня торговались.
Принц недоверчиво принял из мой рук чашку, словно подозревал будто я его отравлю. Но все же сделал глоток.
- Даже вкусно.
- Выпей все, - попросила, любуясь профилем мужчины. Все-таки мне попался невероятно красивый гарай.
- Так что там со свободой? - напомнил Исвард. Я вздохнула и прошла к кровати, которая в покоях была представлена в виде матрасов на полу. Скрестив ноги по-дамасски, я пояснила:
- В Шархаме, как и в Дамне считается, что жители существуют ради блага государства, а рамми думают иначе - государство создано для того, чтобы заботиться о благе жителей.
- Но правители заботятся о своих подданных, - не согласился Исвард. Он поставил пустую чашку на столик и подошел ко мне. Пластично, как большой кот, опустился на матрас рядом. - Ни одно королевство не сможет функционировать, если не обеспечит нормальный уровень жизни населению.
- Не нормальный, а достаточный, - поправила я. - Достаточный для того, чтобы они не умирали от голода в больших количествах и могли работать. В Карои, например, самая высокая в долинах смертность от голода и болезней, но это королевство продает очень много ископаемых и правители невероятно богаты, но из-за того, что народ верит будто их король послан самим Антео и винят во всех бедах своих соседей, например, гараев, никто не поднимает бунты. У ларки там слишком мало свободы, а государство озабочено обогащением лишь привилегированной прослойки.
- В Шархаме такого не будет! - уверенно выпалил Исвард. Я грустно улыбнулась, глянув в его решительное лицо.
- В истории Вольного Хребта были разные периоды. Горные рыси долго шли к осознанию того, что свобода величайшая ценность.
- Правители снежного края смогут использовать опыт рамми, - собеседник внимательно смотрел мне в глаза. Его боль быстро утихала. - Стоит перестать прятаться в своих горах, столкнуться с окружающим миром и тогда Шархам сможет стать прекрасным королевством.
Я ему верила.
- Завтра отправимся в путь, - произнесла, откидываясь на подушки. - На Вольном Хребте мне предстоит одно дело. Потому сегодня нужно отдохнуть. Как ты себя чувствуешь?
Исвард в одно мгновение оказался надо мной, уперев руки в матрас. Я даже вздрогнула от неожиданности и удивленно вгляделась в голубые глаза. На тонких губах медленно проявилась хитрая улыбка, и принц хрипло признался:
- Кажется, я стал чувствовать себя даже слишком хорошо.
А после этого заявления склонился к моим губам.
40
- После отъезда делегации Алканора мы не сразу заметили твою пропажу, - делилась воспоминаниями мама. Младшая сестра сидела от нее по правую руку. Сегодня она была молчаливой, лишь заинтересованно рассматривала меня, будто я являлась чужестранкой.
Старшая отправилась укладывать спать сына. Оказалось, что она вышла замуж и переехала в соседнее поселение, а в родительский дом приехала ради встречи со мной.
Брат убежал играть с друзьями сразу после совместного обеда.
Я сидела напротив родственниц и баюкала в ладонях деревянную кружку с травяным отваром. На подоконнике, аккуратно подвинув вазоны с цветами, разлегся рыжий кот и вылизывал лапы, греясь на солнышке. В доме приятно пахло деревом и выпечкой. Все было так же, как и шесть лет назад. О прошедшем времени напоминала седина в маминых волосах, выросшие сестры и пустующий стул во главе стола.
- Хватились лишь с наступлением сумерек, - продолжался неспешный рассказ. - Думали, что ты ушла в лес. Отец с соседями отправились на поиски, а я решила заглянуть к тебе в комнату и нашла записку. Дарен сказал, чтобы мы не ехали за тобой… я была с ним не согласна, но сейчас понимаю, что он был прав. Ты сделала свой выбор, нашла путь, который должна пройти самостоятельно.
В окно тихонько стучала ветка молодой рябины, мурчал кот. Сестра смотрела серыми глазами, доставшимися ей от отца. Я единственная из всех детей унаследовала мамин цвет глаз.
- Отец долго не мог прийти в себя, - тихо произнесла сестра. Мама грустно улыбнулась и вдруг призналась:
- Для него это был двойной удар. Его сестра, когда была в твоем возрасте, тоже сбежала с Вольного Хребта.
- Правда? - мы с сестрой одновременно удивленно посмотрели на маму. Она разглядывала столешницу, словно видела в узорах дерева что-то ведомое только ей.
- Они жили в Лощинном. Его сестра была старше на десять лет и, когда вашему отцу исполнилось семь, она сбежала. Родители бросились вдогонку, но отыскать не смогли. Много лет они ждали вестей, но так и не дождались. След вашей тетушки был потерян, и отец предпочитал никогда не вспоминать о ней, чтобы у его дочерей не возникало подобных мыслей. Но, очевидно, судьбу не обманешь молчанием. Ты сбежала, и для отца это стало трагедией.
Я ощутила как на плечи колючей шалью легла вина. Сестра это почувствовала и, протянув руку через стол, накрыла мою ладонь своей.
- Но я знала, что еще увижу тебя, - мама подняла голову и тепло улыбнулась мне. - Чувствовала, что по-другому быть не может. Ты всегда была бойкой и слишком яркой для того, чтобы раствориться в мире бесследно. И вот,
