Она предлагает официальное рукопожатие. Её рука такая миниатюрная, нежная и мягкая, что мне хочется закутаться в её тёплых ладонях и забыть обо всех горестях и крысах, путающихся под ногами.
— Приветствую, Владычица.
Я почтительно опускаю голову, она убирает руку, и мне мгновенно хочется вернуть её. Юми улыбается, и глаза её становятся острыми узкими лодочками. Блики в чёрных зрачках напоминают мне звёздный небосвод, в котором так легко затеряться. Глянцевые тёмно-шоколадные глаза отражают мои бледные волосы. Почему-то мне сразу хочется довериться ей, поделиться переживаниями. Такой кроткой я представляла себе свою маму. Каждый день, каждый миг я думала о той беловолосой счастливой женщине и видела в ней характер Юми Нисимуры.
Владычица обнаруживает мой резкий эмоциональный спад и взволнованно хмурит брови.
— Должно быть, ты недостаточно отдохнула. Нужен сон?
Слова женщины бьют по груди кувалдой с шипами. Я натягиваю фальшивую улыбку и снова склоняю голову. Гоню мысли прочь и задумываюсь о врагах, которые мотивируют меня двигаться.
— Нет. Я хорошо спала благодаря удобствам, которые вы мне предоставили.
— Тогда можем начать. Если почувствуешь себя плохо — сообщи. Врач осмотрит тебя.
Я киваю, и мы продвигаемся к трону. Киара и Норвуд следуют за нами, они останавливаются недалеко от нас. Девушка роняет свой меч, она вовремя хватает его, однако тот успевает кончиком стукнуться об пол. Посыльный по-дружески смеётся с её оплошности. Когда Киара слышит тихий хохот, пихает друга металлическим локтем. Лязг их доспехов негромкий, но обращает внимание. Владычица бросает в их сторону строгий взгляд и они, как её послушные дети, немедля затихают и опускают руки по швам. Но с их лиц не сползает усмешка.
Двое посыльных ставят рядом с троном удобный пуф. Я как можно легче и спокойнее, присаживаюсь, но только после Владычицы.
— Милдред, я наслышана о тебе. И не виню тебя в произошедшем. Когда ребёнок находится на пороге взросления, когда у него появляются новые особенности, это свидетельствует о том, что у него формируется личность, к которой позже ему нужно будет привыкнуть. Так же и с тобой. Ребёнок — это твои силы.
Я нервно оглядываю хранителя, правую руку, Киару и посыльного. Они даже не шелохнулись, когда речь Юми была озвучена.
— Сколько вы знаете?
— Столько же, сколько и мой хранитель. — Столько, сколько Норвуд успел узнать у Грэма. Единственный их козырь — это догадки, в то время как Коши имеет весомые доказательства. — Никто не будет тебя принуждать к чему-то и более. Я хочу обсудить с тобой будущее сфер. Я должна помочь тебе совладать с эмоциями и справиться с переходным периодом. Сделать это будет некому. Я протягиваю руку помощи, если ты неправильно интерпретировала моё предложение. Я переживаю не только за весь мир сфер, но и за тебя.
Ложь. Чистой воды ложь. Но сколько бы я не убеждала себя в том, что так и есть, я не верю себе. Юми искренна со мной, она не настроена на вражду и возможность использовать меня в собственных целях.
«Тебе суждено быть использованной. Ключ кто-то да держит в руках».
Внутренний голос всё больше оказывается прав.
— Я стану твоим учителем и буду вести тебя, — продолжает Владычица. Глаза Киары расширяются и они с Норвудом удивлённо переглядываются. Правая рука досадно кусает щёку и злостно мнёт рукоять меча, свисающего с его пояса. Только хранитель не откликается на неожиданные новости. Такого они точно не ожидали. Такого не ожидала я.
ГЛАВА 23
Владычица Аметистовой сферы могущественная. Она не вселяет ужас в покровителей, женщину уважают и просто не могут не подчиниться. Это точно не страх: глаза каждого покровителя, которого мы встречаем, выказывают любовь и уважение. Они гордятся тем, что Юми Нисимура правит сферой и так же обстоятельно приветствуют её правую руку — Бада Аумана. Как сообщила мне Киара, они давно женаты и знакомы с тех пор, как Бад попал в сферу.
Владычица воплощает цветущий куст нежных розово-фиолетовых крокусов. Её вроде бы и скромное, но в некоторых местах открытое платье, плетётся ковром по мраморному полу. Высокий чёрный хвост находится под её скрытым железным контролем, в точности как у Киары. Кажется, будто она способна остановить ураган, лишь бы тот не колыхнул её шёлковую гриву. Прямая осанка, элегантная походка, уверенный взгляд заставляют меня восхищаться Владычицей. Другие Владыки внушают лишь ужас и отвращение. Откуда-то у меня появляется уверенность, что Юми Нисимура будет единственным учителем, которого мои поступки не доведут до сырой, пропахшей кровью темницы или гроба, украшенного многочисленными камнями. Она станет единственным Владыкой, который меня не возненавидит. Она властна над всеми — это истина, которой мне хочется ткнуть в лицо Джюель.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Большие участки зала разделяются рядом колонн. Свободные места занимают покровители, которые усердно тренируются, и люди, борющиеся в попытках победить своих учителей. Одну большую площадь занимаем мы с Владычицей. Бад отходит на безопасное расстояние, его лицо неоднозначное: то ли ему всё равно, то ли он раздражается.
Я осматриваю временный аметистовый меч, который дала мне Киара.
— Продемонстрируй свои умения, а уже позднее мы будем разбираться в тебе, — говорит Юми.
Зачем ей это? Ради процветания сфер? Ради меня?! Демоны есть и у праведных. И демоны Юми Нисимуры могут пытать меня.
Она хочет научить меня пользоваться силой, заманить на свою сторону, даже если буду в другой сфере, под предлогом «я тебя вырастила», сразить всех жестоких Владык и назначить новых. Я не возражаю против такого исхода событий, но ужасно быть использованной.
Нет.
Это сотрудничество. Если мне это нужно и им тоже, почему бы не объединить усилия? Уничтожить Джюель — объединится с Найджелом, Флавиана и семью Бодо — с Грэмом. Будущее сфер. Нисимура имела в виду либо свержение неумелых шишек, либо защиту покровителей от моей силы. Время покажет, что ей нужно, а пока я буду настороже, наблюдать за всеми её приближёнными — в особенности за правой рукой.
— Начнём, — отзываюсь я. В голову вторгаются тренировки с Грэмом и моё надоедливое клишированное «начнём». После такого вызова Грэм никогда не мог отказать мне в спарринге. Или в моём проигрыше.
Я набираю воздух в лёгкие, покосившись на Бада. Его глаза становятся мечтательными при виде жены. Я погружаюсь в глубокий океан любви: он смотрит на неё и восхищается её красотой, движениями, каждым сказанным словом.
Юми замахивается своим острейшим мечом. Я быстро отбиваю атаку: удар был встречным, одним из самых лёгких, где нужно прикладывать минимум усилий. Владычица, видно, не старается. Она атакует, а хвост её даже не трогается. Глаза острые и сосредоточенные, как кинжалы, чёрные как смоль.
Второй удар, на который я трачу на сотую сил больше. Юми меня жалеет? Третье нападение оказывается неожиданным: парный удар. Противная колючка в сантиметре от моего лба, Юми не медлит и мгновенно убирает свой меч.
— Ты пропустила, — она слабо улыбается. Как она вообще умудрилась сделать сложный приём в длинном наряде и, по моему предположению, очень неудобном?
— Я была не готова к этому, — негромко произношу я, полностью признавая вину.
— Ты, верно, думала, что я сочувствую тебе? — она говорит без упрёка, ласково и звучно, словно поёт песню ребёнку. Бад, который прежде стоял смирно, как солдат, накидывает на плечи любимой пышную шубу, на тон темнее, чем её платье, с брошью из серебра, изображающей полумесяц.
— Благодарю, Бад, — шёпотом произносит Владычица, плотнее запахивая шубу. Они обмениваются говорящими взглядами и в эту же минуту становятся серьёзными: Бад — солдатом, а Юми — строгой Владычицей.
— Ты хороша, Милдред. Но тебе определённо стоит брать у меня уроки. Мистер Гальтон и мистер Коши обучили тебя отличным приёмам, но не профессиональным. Они совершенствовали твоё умение пользоваться мечом, телом. Я научу тебя пользоваться покровительскими способностями, привыкнуть к тому, что тебе предстоит выполнять на протяжении всей жизни.
