— Конечно, Анна Романовна, — принужденно улыбнулась девушка. Она была явно смущена этой встречей. Она в растерянности переводила взгляд с Анны на княгиню и обратно,
— Маменька, это Лиза. Горчакова Елизавета Владимировна.
— Полагаю, Шувалова Елизавета Владимировна, — холодно произнесла княгиня, неодобрительно глядя на девушку. Ей давно хотелось посмотреть на эту девушку, хотелось увидеть ту, которая отвергла ее сына.
— Вы правильно полагаете, ваше высочество. — Она смотрела на матушку Александра, вспоминая то, что он о ней рассказывал. Как же давно это было. У нее скоро будет внук, а она никогда об этом не узнает.
— Екатерина Алексеевна, — представилась ее высочество, продолжая холодно разглядывать девушку. Да, она и, правда, хороша. Но как она могла бросить Александра.
Анна разглядывала матушку с Лизой, понимая, что они чувствуют себя неловко. Анна уже стала жалеть, что окликнула Лизу.
— Как ты поживаешь? Не скучаешь по деревне? — Спросила она девушку, желая разрядить обстановку. Анна совсем не злилась на нее за то, что она оставила Александра, так как была почти уверена, что к ее выбору приложил руку папенька.
— Все хорошо. Разве в Петербурге можно скучать.
— Тогда почему ты плакала? — Только произнеся это, Анна тут же пожалела о своих словах.
Екатерина Алексеевна с упреком посмотрела на дочь.
— Вам показалось. Это все ветер.
— Конечно, — смутилась Анна.
В этот момент Лиза побледнела еще больше. Все последнее время она чувствовала чудовищное недомогание. Комок подступил к горлу, голова закружилась.
— Что с вами? — Воскликнула Екатерина Алексеевна, — подхватив девушку за руку. — Вам плохо?
Лиза посмотрела на княгиню, увидев в ее глазах неподдельное беспокойство. Она попыталась улыбнуться, чтобы успокоить Екатерину Алексеевну. «Александр был прав — его матушка очень хорошая и добрая женщина».
— Все хорошо. Ничего страшного.
— Где ваша карета, мы поможем вам дойти.
— О нет-нет, не нужно. Не хочу мешать вам.
— Что за глупости, — решительно проговорила княгиня. — Вы нам совсем не мешаете. Или вы что думаете, мы оставим вас здесь в таком состоянии? Идемте.
Они медленно пошли к карете. Екатерина Алексеевна по-прежнему продолжала поддерживать девушку за руку. Анна тихонько шла рядом. Они шли, молча, каждая думала о чем-то своем. Когда они подошли к карете, Екатерина Алексеевна поправила шаль на Елизавете:
— В вашем положении вы должны беречь себя. Побольше отдыхайте. И в такую погоду старайтесь гулять поменьше, можете простудиться.
— В моем положении? — Тихо спросила Лиза.
Они посмотрели друг другу в глаза. Лиза пыталась понять знает ли княгиня о том, что Роман Александрович заставил ее выйти замуж за Шувалова. А Екатерина Алексеевна пыталась понять, не обманывает ли ее интуиция, которая подсказывала ей, что перед ней милая и порядочная девушка, не способная на подлость. После нескольких минут обоюдного молчания, Лиза подумала, что княгиня ничего не знает, а Екатерина еще больше убедилась в своих подозрениях, что Роман не просто так ездил в их имение и что именно он устроил свадьбу Елизаветы и Шувалова.
— Берегите себя, — ласково проговорила княгиня. Мысль о том, что Роман так поступил с Елизаветой, причинило Екатерине боль. В ее душе боролись любовь к мужу и жалость к этой девочке. «Я должна все знать», — решила она, наконец.
— Идем, Анна. Морозит. Ты можешь простудиться. — Она взяла дочь за руку.
Анна, попрощавшись с Лизой, послушно пошла с маменькой.
— В каком положении? — Спросила она после некоторого молчания.
— Когда человек болен, он должен отдыхать. — Произнесла Екатерина. — А подслушивать чужой разговор нехорошо.
— Я не подслушивала, а шла рядом. А у нее, что будет ребеночек?
— Анна! — В ужасе воскликнула Екатерина. — Как ты можешь!
— А что? Что я такого сказала?
Екатерина Алексеевна строго посмотрела на дочь. Неужели она уже выросла? Как же быстро.
Роман Александрович сидел в своем кабинете во дворце, перебирая бумаги. Было столько дел, что Роман сегодня решил ночевать здесь. Как же он устал. Хотелось забыть обо всех делах и просто отдохнуть. Но с другой стороны он знал, что это не поможет. Стоит только ему забросить дела, и он будет скучать по ним, а отдых быстро станет его тяготить. Рука потянулась к бумаге, но замерла от резкого стука в дверь. Вот общаться ему сейчас совсем не хотелось. Была уже глубокая ночь, но разве это время для столицы.
— Войдите. — Громко сказал он, и сам невольно поморщился от резкости собственного голоса.
Дверь приоткрылась и в нее тихонько и нерешительно проскользнула графиня Ростопчина. Роман откинулся на спинку кресла, с некоторым недоумением разглядывая молоденькую женщину.
Вера Петровна старалась не смотреть на его высочество. Она боялась его. Но отчаяние заставила ее прийти сюда. Императрица отказала ей в ее просьбе. Обращаться к его величеству было бессмысленно, так сказала ее величество. Роман Александрович мог помочь. По крайней мере, девушка на это надеялась.
— Вы? Чем обязан столь неожиданному визиту? — Спросил Роман, бесцеремонно разглядывая девушку.
Она присела в реверансе, на этот раз в безупречном. Но в каждом ее жесте чувствовалась неловкость и стеснение.
Роман с неудовольствием вспомнил их последнюю встречу, когда она пролила на него горячий чай. Девушка хороша, сомнений нет, но слишком уж неловка.
— Итак, — продолжил он, — прошу, — он указал ей на кресло. Вера Петровна прошла вглубь кабинета и присела на краешек.
Роман выжидающе смотрел на девушку. От нее исходил приятный и волнующий аромат. Вдруг так захотелось отвлечься от всех забот и забыться хотя бы на мгновение.
— Я хотела просить вас, ваше высочество, об одолжении.
— Да? Ну, говорите. Что же я могу для вас сделать?
Девушка посмотрела его высочеству в глаза, но тут, же отвернулась. Его взгляд смутил ее больше, чем слова некоторых настойчивых поклонников, которые не желали понять, что она любит мужа и будет верна ему.
— Мой муж, граф Ростопчин, он попал в тюрьму за участие в дуэли. Я хотела просить вас помочь ему. — Она выпалила это на одном дыхании и снова посмотрела на его высочество.
Роман сразу же вспомнил молодого человека, представленного ему на балу и которого его высочество увел для беседы. Значит, граф арестован. Печально.
— Я не очень понимаю, чем я могу вам помочь. — Сказал Роман, не желая вмешиваться в дела правосудия. Может быть, именно так и нужно было поступать с дуэлянтами. Сколько еще дворяне будут глупо убивать себя на дуэлях.
— Прошу вас, ваше высочество! — Страстно воскликнула девушка. — Он ни в чем не виноват. Помогите ему.
— Ну, если он ни в чем не виноват, правосудие разберется.
Он видел, как побледнело ее лицо. Руки, лежавшие на коленях, нервно подрагивали.
— Ну, что вы, что вы, — он поднялся с кресла и подошел к девушке. — Не надо так расстраиваться. Мертвенная бледность вам совсем не идет. — Он протянул ей руку, приглашая ее встать.
Девушка, повинуясь его воли, протянула ему свою ручку. Она была очень холодная, почти ледяная.
— Вы замерзли? Странно, по-моему, здесь тепло.
— Роман Александрович, я умаляю вас, спасите его.
Роман коснулся губами ее руки. Она вздрогнула. Хотела было отдернуть руку, но, посмотрев ему в глаза, не посмела.
— Вы очень красивы. Должно быть, вам не раз говорили об этом. — Он коснулся губами ее запястья.
— Что вы делаете? — Наивно спросила она.
— Как что? Пытаюсь успокоить вас, — снисходительно улыбнулся он.
— Не надо.
— Нет? Разве вы пришли не за этим?
— Нет, — после некоторого колебания она все же отдернула руку, — я пришла просить вас о помощи.
— М-м. Жаль. К сожалению, я очень занят. — Он подошел к столу и взял запечатанный конверт. Развернув его и пробежав по нему глазами, он снова взглянул на девушку. На этот раз с еще большим любопытством.
Она не знала, как ей поступить, развернуться и уйти, или остаться и умолять его о помощи.
Его высочество откинул бумагу в сторону и снова посмотрел на графиню.
— Вы еще здесь?
— Вы можете помочь ему, можете спасти человеку жизнь. — Начала Вера Петровна.
— Да, я могу, — произнес он, подойдя к двери в смежную комнату. Он прошел внутрь, дверь же оставил открытой. — Да, я могу, но не понимаю, зачем мне это делать. Ваш муж совершил преступление и обязан ответить за это. — Донесся до нее голос его высочества.
Графиня подошла к двери, все еще надеясь уговорить его. Комната оказалась спальней. В глаза бросалась огромная кровать. Девушка замерла у двери, не решаясь переступить порог опочивальни. Его высочество, скинув сюртук, мыл руки и не смотрел на нее.
