— Вы еще нужны мне, ваше величество, — он кивнул стражникам на Гольвена. — Взять его с собой. Сайл, веди Звена.
Так они прошли во двор. Иллар подвел Альтама к привязи. Указал стражникам на Гольвена:
— Привяжите его к седлу. Сайл, помоги Звену, привяжи его тоже, чтобы он не упал. Теперь помоги мне.
Пока Сайл держал меч у груди Альтама, Иллар вскочил в седло. Вместе они подняли и усадили Альтама перед ним. Иллар отбросил меч и приставил к горлу Альтама кинжал.
Альтам скрежетал зубами.
Подождав, пока Сайл не окажется в седле, Иллар скомандовал:
— Веди лошадь Звена в поводу и лошадь с этим подонком, — он кивнул на привязного к лошади Гольвена.
— Открыть ворота.
Ворота распахнулись, и Сайл быстро поскакал в их сторону, оглядываясь на Иллара. Тот двигался следом.
Кто-то выпустил стрелу, и она пролетела мимо головы коня Иллара. Конь дернулся в сторону, Рука юноши дрогнула, и Альтам скатился с седла. Иллар еле успел ухватиться за поводья.
— Сайл, вперед, — только успел прокричать он.
— Взять его! Живым! — перекрикивая его, в бешенстве кричал с земли Альтам.
Но Иллар пришпорил ногами коня, нагнулся к его холке и рванул к открытым воротам. Вслед неслись стрелы, одна попала в лошадь, она встала на дыбы, чуть не сбросив Иллара, но тот удержался и крепкой рукой направил ее в ворота. Обезумевшая лошадь кинулась вперед, не разбирая дороги. Впереди неслись Сайл со Звеном. Лошадь, к которой был привязан Гольвен, упала. Когда они уже находились на мосту, одна из стрел попала в Иллара, еще несколько в коня. Не доскакав до конца моста, конь рухнул.
А Иллара подхватили чьи-то руки. Теряя сознание, он успел заметить напряженное лицо Степаса. «Свои» — с облегчением вздохнул он, теряя сознание.
Глава 17
Встреча со Стенли и Тарлином
На рассвете Интар официально представил Раднира своей жене. Лайна в общих чертах уже представляла себе роль молодого человека в жизни своей семьи. Поэтому, приняв его поклон, и наклонив голову в ответ, не высказала ни приязни, ни одобрения действиям мужа, заметив, к тому же, что дочь также старается держаться от юноши подальше.
Во время завтрака, который на этот раз был обильным, благодаря запасам их спасателей, расспрашивать начал наконец-то Интар. Накануне он пытался выяснить у их проводников, что они знают, но люди слишком долго были в горах. Кроме того, что Переправа пала и Курхот направляется к Алмике, сведений у них более не было. Теперь он завалил вопросами жену.
— Что с Арилазой, где Матас, где Курхот? Где его войско, было ли сражение? Как Иллар, когда ты видела его в последний раз? Как там Стенли и Тарлин? Что слышно о Талине?
— Интар, я плохой вестник. — Лайна горестно покачала головой, — Про сражение я ничего не слышала. Иллара я не видела давно, очень давно. Уже здесь, в горах, до меня дошли сведения, что он в Арилазе, с войском Хайдира.
— В Арилазе? Что он тут делает? У него своя задача.
— Что он делает? Хочет найти тебя, возможно, отомстить за тебя и за Стенли.
— Что со Стенли?
— Пропал. В тот день, когда тебя ранили. Убили или взяли в плен. Никто не знает.
— Небо! Что с Тарлином?
— Мстит за тебя и за Стенли!
— Мама, отец?
— Король выполняет твое поручение. Королева вернулась домой.
— Что-то случилось?
— Тебя и Стенли ей было бы достаточно, чтобы почувствовать себя плохо, Интар. Но это еще не все.
— О, Небеса! Что-то с Талиной?
— Они пропали со Стенком. Возможно в заключении.
Овета вскрикнула. Интар повернулся к девушке.
— Папа, папа, — Овета судорожно начала всхлипывать, — Я не хотела этого. Я не хотела.
Лайна потрясенно переводила взгляд с дочери на мужа.
— Папа, это я навлекла на них беду. — Овету начало трясти все сильней. — Я не хочу, чтобы они все умерли.
— Девочка, Овета, дитя мое, о чем ты говоришь! Ты не виновата. — Интар прижимал к себе дочь, стараясь успокоить ее, но её трясло все сильней.
— Я не хочу быть королевой, я хочу, чтобы они все были живы.
— Они все живы, о чем ты? — Лайна тревожно вглядывалась в лицо плачущей дочери, — Интар, что с ней?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Потом Лайна, потом. Нам надо её успокоить.
К сожалению, лекаркой в их отряде была только она. Лайна переворошила все её запасы, но так и не смогла найти что-то, что подтолкнуло бы ее к мысли, что это какое-нибудь успокоительное.
Овета не могла успокоиться. Рыдания прекратились, только когда она потеряла сознание. Интар прижал её к себе, они с Лайной обменялись потрясенными взглядами. Все были растеряны.
Раднир протянул флягу с холодной озерной водой. На лоб горячей девушки наложили холодное полотенце.
— Интар, что тут произошло? — потребовала Лайна ответа, когда стало ясно, что девушку не привести в сознание.
— Лайна, мы тут рассуждали, что будет, если она станет королевой. Королевой Илонии.
— И что? Что тут такого?
— Это случится только в одном случае — если меня и Иллара не будет, она останется без нас. И тут все начинает сбываться прямо на глазах. Меня чуть не убили, Стенли, Талина со Стенком пропали, Иллар, возможно, тоже в беде.
— О, Небеса!
— Нам надо уходить отсюда. Здесь темно. Ей нужен свет и воздух, ей нужна свобода. И деревенские знахари. Ближайшая деревня далеко?
— Нет, совсем рядом.
— Тогда уходим.
Пока местные жители под руководством Фета сооружали что-то типа носилок, чтобы нести Овету, Раднир молча подхватил её на руки, аккуратно уложил её голову себе на плечо и понес к выходу. Лайна испуганно вскрикнула, Интар оглянулся:
— Когда устанешь, скажешь, — спокойно приказал он юноше.
— В ней весу, как в той рыбке, — невозмутимо сказал Раднир.
— Как ты можешь, — с беспокойством проговорила Лайна, даже не понизив голос, — доверить дочь — убийце.
— Лайна, поверь, с ним она будет в полной безопасности.
Он не стал уточнять, что юноша уже давно прошел проверку. Не сказал, насколько опасно это было совсем недавно. Что их недавний пленник давно уже мог убить их обоих, несмотря на все их предостережения и всю их осторожность. Если бы захотел. Если бы не его понятие о чести и уважение к их дочери.
Расчистив выход, они вывели всех лошадей и замаскировали вход снова. Внутри осталась карета, не стоило указывать на неё врагу.
Ехали верхом. Остальных лошадей вели в поводу. Раднира, по приказу Интара, всё же сменили, уложив Овету на носилки, которые несли двое горцев. Юноша ещё полностью не отошел от ран и концу пути его уже изрядно шатало.
— Это было неблагоразумно идти искать нас, — сказал Интар, когда они шли, то преодолевая подъемы, то спускаясь с очередного склона, а Лайна закончила рассказывать об обстановке в Кордии, Арилазе и Сеготе, те малые крохи, которые она знала. — И я не думал, что у тебя столько сил.
— Ты думаешь, мне там было бы легче? — Лайна не сводила глаз с дочери. — Ты думаешь, твоей матери сейчас легко? А Талине, если до нее дошли известия о Стенли.
— Я не должен был ехать, не должен был так заставлять вас беспокоиться.
— Вот что ты точно не имел права делать, это брать с собой Овету.
— Да, но, если бы не она, меня бы не было в живых.
— Это верно, — Лайна судорожно вздохнула. — И все же, она бы сейчас не была при смерти.
— Она придет в себя. Не может не прийти. Лайна, ты не представляешь, какая у нас сильная, смелая, замечательная дочь. Она только очень сильно испугалась.
В деревне их ждал просторный дом старосты деревни. Немедленно позвали знахарку. И она зашуршала у очага, что-то варя в своем котелке, добавляя травы, помешивая и напевая что-то себе под нос одной ей известные напевы. И, наконец, напоила и натерла девушку какой-то пахучей водой, на что Раднир долго чихал и ругался вполголоса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Интар и Лайна шикали на него, но он отказался покинуть дом и комнату, где лежала Овета.
— Стражу место возле господина, — на возмущение Лайны невозмутимо отвечал он.
