Ирина надела длинный шелковый халат, сунула ноги в домашние туфли без задников на высоких каблуках и отправилась на половину к мужу. По дороге её осенила ещё одна блестящая идея: горничная то ли принесет бутылку, то ли нет, может, придется как следует поскандалить, а в гостиной, в баре выпивки полным-полно. И она проскользнула в гостиную, которая примыкала к кабинету Босса.
В комнате — вот удача! — никого не было. Ирина прокралась к бару, бесшумно открыла его, схватила первую подвернувшуюся под руку бутылку и спрятала её под просторный халат. Хотела было так же незаметно вернуться к себе, но вдруг услышала знакомый, скрипучий голос мужа:
— И что все это означает?
Она чуть не выронила бутылку от испуга, повернулась и… никого не увидела. Комната была по-прежнему пуста, а голос мужа доносился из-за приоткрытой двери в кабинет. Ирина осторожно перевела дыхание, снова собралась уйти, но любопытство пересилило, она подкралась к самой двери и осторожно заглянула в щель.
Муж сидел спиной к ней за письменным столом, а напротив него в кресле для посетителей сидела молодая женщина. Ирина ощутила странное чувство: желание подслушать разговор и какую-то смутную ревность. Вообще-то она совершенно не интересовалась делами мужа, в офис к нему приезжала редко и только с очередной неотложной просьбой, а дома он практически никого и никогда не принимал.
— Я спрашиваю: что все это означает? — уже с раздражением проскрипел Босс.
— Мой муж продал вам партию меха, — раздался тихий голос незнакомки. — Вот документы.
— Вижу, что документы, а не любовное письмо. Дальше что?
— Денег он от вас не получил…
— Уважаемая, тут написано: срок оплаты такой-то. То есть позавчера. Но ваш супруг за деньгами не явился. Значит, они ему не нужны.
— Он не смог, — ещё тише сказала женщина и всхлипнула. — Его нет. Он погиб в авиакатастрофе.
Ирина с трудом удержалась от громкого вздоха. Вот так всегда! Любимые мужья умирают от инфаркта, подхватывают тропическую лихорадку, падают в самолетах, оставляют безутешных вдов лить слезы. А с её коханым хоть бы что случилось! Даже гриппом гонконгским ни разу не болел…
— Сочувствую, — проронил Босс.
Сочувствия в его голосе было не больше, чем в ржавом железном листе.
— Ну, вот я и пришла… У меня почти не осталось денег…
— Послушайте! — вышел из себя Босс. — Вы рассказываете мне трогательную историю и полагаете, что я тут же выложу вам сто тысяч долларов. А потом выяснится, что от мужа вы сбежали, прихватив этот договор, и я окажусь соучастником аферистки. Увольте!
— Но я же принесла свидетельство о смерти…
— В нем не сказано, что вы его наследница. А если он все деньги завещал второму сыну от первого брака? Это же подсудное дело!
— Да не было у него никакого завещания!
— Это опять же ваше утверждение, которому я почему-то должен верить. Обратитесь в соответствующие учреждения, получите соответствующие бумаги. И приходите ко мне в офис, а не сюда. Дома я отдыхаю.
— Но я целую неделю приходила к вам в офис, а вас там не было…
«Целую неделю муженек не появлялся в конторе? — изумилась про себя Ирина. — Чудеса, да и только. Где же он был, хотела бы я знать?»
— Я не обязан отчитываться перед вами, где и когда я бываю. Все, разговор закончен.
— Но мне не на что жить, — заплакала женщина. — Мне скоро хлеба будет не на что купить…
— Идите работать. В любом случае, это не мое дело!
Ирина, затаив дыхание, слушала диалог: впервые в жизни она присутствовала при том, как её супруг вершил свои дела. Одновременно она пыталась понять, где могла видеть женщину. Правильные черты лица, темные волосы, большие очки… Смутно знакомое лицо, но откуда? Откуда?
В этот момент женщина сняла очки, чтобы вытереть глаза, и Ирина чуть не подпрыгнула от изумления. Перед ней было то самое лицо, которое она каждый день видела в зеркале, только лет на десять постарше, измученное, неухоженное. Но сходство было разительным: эта женщина могла быть её родной сестрой.
— Значит, вы не хотите мне заплатить, — безнадежно спросила женщина.
Босс равнодушно пожал плечами:
— Даже если хотел бы, то не могу. У вас нет никаких прав на эти деньги. Пока…
— Но я через несколько часов уезжаю в Уральск. Там у мужа была фирма. Я достану документы…
— Вот тогда и поговорим. Только о деле, а не о вашей как бы нищете. Извините, у меня совершенно нет времени. Я и так сделал для вас исключение.
Босс коротко кивнул и углубился в бумаги. Женщина какое-то время сидела неподвижно, потом вздохнула, поднялась и, не оглядываясь, вышла из кабинета в коридор. Охранник, сидевший там, куда-то отлучился, вокруг не было ни души и только скромный чемодан притулился в стороне. Женщина взяла чемодан и шагнула к выходу.
— Эй! — услышала она шепот. — Идите сюда!
Она обернулась и увидела молодую женщину в красивом халате, которая делала ей какие-то знаки из-за двустворчатой лакированной белой двери.
— Я? — недоуменно переспросила посетительница.
— Да-да, — нетерпеливо подтвердила женщина. — Скорее!
… … …
— Мой муж — жуткий скупердяй, у него зимой снега не выпросишь, — возбужденно говорила Ирина, сидя в своей комнате за богато накрытым к завтраку столом. — Но я попробую тебе помочь, Юля. Хорошо, что я услышала ваш разговор.
— Спасибо, но мне, право, неловко, — отозвалась Юлия, неловко сидя на краешке кресла. — Из-за меня вам такая морока…
— Из-за тебя, — поправила Ирина. — Мы же договорились быть на «ты». Никакой мороки, мне тут так тоскливо. Живу, как в одиночке.
Юлия обвела стены тоскующим взглядом и вздохнула:
— Один бы день так пожить!
— Завидуешь, — убежденно сказала Ирина. — А зря. Я бы, например, с тобой махнулась, не глядя. Молодая, красивая, сама себе хозяйка…
— Нищая, — невесело засмеялась Юля.
Ирина отмахнулась:
— Деньги — это навоз, сегодня нет, а завтра — воз. Деньги я тебе выбью. Вопрос нескольких дней.
— Да нет, у меня ещё есть несколько сотен долларов…Но мне нужно в Уральск…
— Получишь свои деньги, поедешь в Уральск, кто же спорит? У тебя уже билет есть?
— Есть, — кивнула Юля и полезла в свою объемистую сумку, которую оставила на пол возле кресла.
Она не заметила, как Ирина бросила в её чашку несколько белых крупинок, которые тут же растворились без следа. Достала билет и протянула его новообретенной подруге.
— Вот. Через три часа.
— Ну, даже если все-таки решишь ехать, то успеешь, — небрежно сказала Ирина. — Я сама тебя на вокзал отвезу, не проблема. Да, пока ты здесь…
Она позвонила и приказала горничной:
— Начальника охраны ко мне.
Через несколько минут в комнату вошел высокий, седой мужчина с военной выправкой.
— Эту женщину пускать ко мне в любое время, — властно сказала Ирина, кивая в сторону Юлии. — Донеси до своих долдонов, понял? В любое время! И выпускать — тоже. С Боссом я договорилась.
Седовласый почтительно поклонился и ретировался.
— Ну вот, теперь все в порядке, — улыбнулась Ирина Юле. — Расскажи мне поподробнее, что у тебя случилось.
Он слушала горестный рассказ Юлии о разорении и нелепой смерти её мужа, об утрате московской прописки, о невозможности найти приличную работу, а в голове у неё бешено крутились мысли. Она понимала, что судьба послала ей уникальный шанс разнообразить свою жизнь, обрести хоть какую-то свободу, иметь возможность время от времени вырываться из этой золотой клетки. Как это осуществить, она ещё не знала, но рассчитывала для начала задержать Юлию у себя, заставить опоздать на поезд, а там видно будет. Похмелье у Ирины как рукой сняло, мощный выброс адреналина в кровь вытеснил все мысли об алкоголе, украденная в гостиной бутылка с дорогим коньяком была спрятана подальше — на черный день. Сейчас ей нужна была абсолютно трезвая голова.
— Бедняжка, — машинально посочувствовала она Юлии. — Но я все устрою. Будешь моим секретарем, работа — не бей лежачего, а тысяча баксов в месяц тебе не помешают.
— Вы не шутите? — пролепетала ошеломленная Юлия.
— Ты, ты, — поправила её Ирина. — Мы же подруги. А потом я помогу тебе достать нужные документы, получишь свои деньги, заведешь собственное дело. Квартиру в Москве купишь. Все будет тип-топ, не волнуйся. Если я за что-то берусь…
«То добиваюсь этого всегда, — мысленно добавила она. — Ну же, давай, засыпай. Даже меня это снотворное валит с ног, а ты все сидишь и болтаешь. Ну, подружка моя, у нас мало времени. Не хватало только, чтобы ты уехала, а потом заснула в поезде. Ну…»
Юлия зевнула и смущенно прикрыла рот рукой.
— Извините, то есть извини, — сказала она. — Это, наверное, реакция. Все оказалось так неожиданно легко…
