Павел — ближайший друг и бывший начальник Андрея по ФСБ — в прошлом году женился, и его жена Милочка со дня на день должна была родить. Сколько живу на свете, никогда ещё не доводилось видеть мужчину, так озабоченного интересным положением своей лучшей половины. Все-таки любовь — это страшная сила. По рассказам Андрея, каждое утро Павла теперь начиналось с того, что он отправлялся на рынок и покупал там килограмм свежайшей моркови, а потом собственноручно выжимал из неё сок. Именно собственноручно, прадедовским способом, через марлю, напрочь игнорируя даже изменяющий жизнь к лучшему «Мулинекс». Кто-то сказал ему, что свежий морковный сок это — самое верное средство для обеспечения быстрых и безболезненных родов.
А ещё кто-то сказал, что беременная женщина должна ежедневно проходить не менее десяти километров пешком. Поскольку лично он не всегда может при этом присутствовать, был куплен шагомер, и несчастная Милочка ежевечерне отчитывается о накрученном километраже. Так что даже робкое предположение о том, что Милочка может ввести в свой драгоценный организм что-то не совсем качественное, действительно может стоить виновнику жизни.
— Уговорил, — отозвалась я. — Сию минуту оденусь, наведу красоту и будем накрывать на стол.
— На охоту ехать — собак кормить, — с философским видом пожал плечами Андрей.
Мне было элементарно некогда ввязываться с ним в очередную полемику. Уж что-что, а разболтанность в число моих основных достоинств никогда не входила, скорее я грешила излишней, почти немецкой, пунктуальностью. И сегодняшний прокол был достаточно редким. И вообще через полчаса я была в полном параде, так что говорить было не о чем.
Первыми, естественно, приехали Павел с Милочкой. Я не видела их обоих месяца два и поразилась, как сильно они оба изменились. Милочка из голубоглазой, воздушной тростиночки, «то ли девушки, то ли виденья» превратилась в настоящий шар, но на лице беременность никак не отразилась. Ни отеков, ни темных пятен, ни прочих «прелестей» интересного положения. А Павел утратил свою сухую, холодную невозмутимость, за которую в свое время получил прозвище «железный», как бы даже помолодел и мог оторвать взгляд от своей любимой только с помощью огромного волевого усилия.
— Мальчик или девочка? — спросила я, выслушав поздравления и приняв подарок.
Милочка покраснела:
— Мы не стали узнавать, — сказала она. — Это как-то нечестно, все равно что в замочную скважину подглядывать.
— Не поняла, — изумилась я.
— По мне все равно, кто родится, — сказал Павел. — Лишь бы быстро и без боли.
У меня вертелась на языке старая, ещё студенческих времен присказка «Скоро только кошки родятся», но язык я благоразумно прикусила. Павел и в менее ответственных ситуациях только терпит мое чувство юмора, но отнюдь его не приветствует. А уж если дело касается его ненаглядной… нет, уж лучше промолчать. Целее будешь.
Андрей по-видимому уловил мое настроение, подмигнул и улыбнулся. Не исключаю, что он и мысли мои прочел, с него станется. Я уже несколько раз убеждалась в том, что мой друг, несмотря на кажущуюся прагматичность и толстокожесть, обладает невероятной интуицией, а уж меня раскусывает, что называется, с полпинка.
В дверь снова позвонили. Явилась Галка — моя лучшая и самая близкая подруга, не раз помогавшая мне справиться с мягко говоря экстремальными ситуациями в жизни. Как всегда — в умопомрачительной мини-юбке, что-либо подлиннее или брюки она надевает только в крещенские морозы. Ну что ж, если имеются красивые ноги, то почему бы не радовать ими окружающих?
— А ты не слишком легкомысленно оделась, подруга? — поинтересовалась я. — Сегодня вообще-то прохладно.
Действительно, за ночь погода резко переменилась: прогноз наших доблестных синоптиков в кой веки раз сбылся. После чуть ли не тридцатиградусной жары столбик ртути в термометре упал почти до нулевой отметки. Меня, в принципе, это мало волновало, но вот дачников было по-человечески жалко — мерзнуть им, бедолагам, на своих фазендах все праздники. Да ещё переживать за будущий урожай.
— Я на машине! — отмахнулась от меня Галка.
Андрей сделал изумленное лицо:
— Значит, пить будешь минеральную воду?
— Это кто тебе сказал такую глупость? — поинтересовалась Галка. — Ты же знаешь, на меня алкоголь не действует.
— Он действует на гаишников, — мягко заметил Андрей. — Примерно так же, как красная тряпка на быка.
Я не удержалась и фыркнула. Галка сама никогда за словом в карман не лазила, язычок у неё — бритвенный, но переговорить Андрея ей никогда не удавалось. Я же получала от их пикировок чисто физическое наслаждение и никогда не упускала возможности послушать. Но тут я заметила, что Галина какая-то не такая. Вроде бы чем-то сильно озабоченная.
— У тебя что-то случилось? — тихонько спросила я её, затащив на кухню. — Ты какая-то опрокинуто-заторможенная. Опять с Тарасовым поцапалась?
— С ума сошла? Ничего у меня не случилось, просто устала, работы много. Не обращай внимания.
Я открыла рот, чтобы заметить: чем больше работы, тем лучше выглядит моя подруга. Трудоголики все такие, по себе знаю. Но мне помешал звонок в дверь. Явились последние гости — Алина с очередным кавалером. Я открыла дверь и застыла в изумлении.
В принципе, от Алины можно ждать чего угодно. Цвет волос, а также их длину она меняет с потрясающей легкостью, так что можно сегодня увидеть её жгучей брюнеткой с пышной шевелюрой, а завтра — блондинкой с «ежиком». Но вот в сиреневых тонах я её до сего дня не наблюдала. Изысканно-сиреневые локоны, соответствующий макияж и маникюр, лиловое, умопомрачительного фасона платье до полу… Девочка Мальвина от зависти повесилась бы на ближайшем дереве или прямо на носу у Буратино.
— Здорово? — спросила Алина, явно довольная произведенным впечатлением. — На улице шоферы в столбы въезжают.
— И я их понимаю, — отозвалась я, немного придя в себя. — Я бы тоже въехала.
Любую другую женщину подобный облик превратил бы в пугало или в посмешище, но Алина выглядела скорее инопланетянкой. Даже в принципе невозмутимый и абсолютно нечувствительный к женским чарам Павел откровенно вытаращил глаза и на пару секунд, похоже, позабыл о своей ненаглядной Милочке. Да и мы с Галкой, если честно, смотрелись на таком фоне потасканными старыми девами.
Тем не менее, все скоро пришло в норму. Такой уж у Алины талант — располагать к себе любого человека через три минуты после знакомства. Милочку она мгновенно приручила тем, что после первых банальных слов при знакомстве очень просто спросила:
— Двойня?
Милочка залилась краской и кивнула головой.
— Все будет хорошо, — самым естественным тоном заметила Алина.
Тут оттаял и Павел, поглядев на Алину почти с приязнью. Андрей, любитель всякой эксцентричности, новой гостьей прямо-таки любовался. А Галку Алина убила одним-единственным вопросом-утверждением:
— Вы по знаку Скорпион?
Надо знать мою подругу. Очень земная и даже где-то скептичная дама, она тайно и свято верит в предсказания звезд. А уж гороскопы для неё — просто настольная книга. Заговорить с ней на эту тему значит почти наверняка заручиться её симпатией.
Спутник Алины все это время хранил молчание и держался в тени. Когда же Алина спохватилась и представила его нам, то я, например, поразилась: как двухметровый юноша, косая, что называется, косая сажень в плечах, смог стать почти незаметным? Но Никита — так его звали — как бы вовсе и не тяготился тем, что в присутствии Алины моментально отходит на второй план. Наоборот, считал это совершенно естественным и смотрел на свою подругу обожающе-влюбленными глазами. Про себя я его пожалела: мужчины с таким взглядом возле моей приятельницы долго не задерживались. Она предпочитала более холодных и властных. «Чем меньше женщину мы любим…»
— К столу! — скомандовала я. — Все в сборе, приступим к основному мероприятию.
Праздник плавно катился по нарастающей, все чувствовали себя достаточно непринужденно, только Галка мне по-прежнему не нравилась. Что-то явно сильно беспокоило мою подругу. Тарасов, муж, по её собственным словам тут был не при чем. Да и если бы даже они поругались, что в принципе случается не так уж редко, то ровно через час помирились бы. Так в чем же дело?
Этот самый вопрос я и задала Галке, когда мы с ней отправились на кухню покурить. Галина попыталась снова все замять, как говорится, для ясности, но я вцепилась в нее, как репей в собачий хвост. И, наконец, расколола.
— Я беспокоюсь за Юлю, — сказала Галка.
— С чего вдруг? — удивилась я.
— Она пропала. Уехала по делам в Уральск — и с концами. Должна была вернуться неделю назад. Ни её, ни звонка, ничего…
Юля была школьной подругой Галки, я её знала постольку-поскольку, в основном, по рассказам подруги. Жизнь Юлю не баловала, а я бы сказала дразнила. После института по распределению попала в город Уральск, там встретила свою первую любовь, да что-то не сложилось. Вернулась в Москву, вышла замуж, но опять не сложилось — развелась, осталась одна. И тут объявился её первый возлюбленный, успевший эмигрировать и получить американское гражданство, и сделал предложение.
