========== Часть 15. Сердце, что еще пылает ==========
Комментарий к Часть 15. Сердце, что еще пылает
Спасибо за ваши комментарии и ожидание новой главы. Приятного прочтения!
Эту часть можно читать под фоновую музыку.
Samuel Kim, Aloma Steele — Guns for Hire
За все приходится платить. И если ты стремишься к вещам, о которых большинство даже никогда и не мечтало, то, естественно, придется заплатить невообразимую цену.
Камисато Аято
Человек, известный на Пестром острове как Вильдальмандар, в одиночестве сидел на пустынном берегу. Оглашая небеса криками, над головой проносились потревоженные ветром чайки, а прибой ласкал песок, смывал с него неумелые рисунки, хранившие надежды и печали былых дней.
Вильдальмандар курил. Нет, не курительную трубку, которую когда-то вырезали ему в подарок местные жители — обычные сигареты. Достать их на отдаленном острове было непосильной задачей. Но Вильдальмандар давно привык к непосильным задачам. Человеку его возможностей достаточно было протянуть руку, чтобы получить желаемое. Вино, сигареты, книги, каких не знали на этом острове — что угодно и даже чуточку больше.
И все же то, чего Вильдальмандар желал по-настоящему, было недостижимо. Он убедился в этом много лет назад, но…
Он выпустил в небо облако дыма, прикрыл глаза.
Отчего-то он все равно пытался, хоть и поклялся себе, что тот раз будет последним.
Он с самого начала знал, чем все закончится, но не сумел удержаться. Что за глупость? Почему он раз за разом бросается в сердце шторма, зная, что неизбежно пойдет на дно? На что он рассчитывает? У него нет сил, чтобы обратить вспять этот шторм. Такой силы нет ни у кого из смертных. Разве всего, что он уже видел, что он уже сделал, было недостаточно, чтобы это понять?
Вильдальмандар прижал руку к лицу. Из груди вырвался протяжный вздох.
У него не было права на надежду.
А теперь он снова стал частью этой смертельной петли, своими руками приблизил неизбежное — и все потому, что осмелился опять бросить вызов судьбе, хотя она уже ясно дала понять, что битва Вильдальмандара проиграна.
Он опустил руку в карман и извлек на свет деревянную пластинку с рисунком спирали. Пока что она оставалась тусклой, но Вильдальмандар знал, это лишь вопрос времени. Вторая такая же пластинка сейчас покоилась в кармане девочки, которая могла бы разорвать этот безжалостный цикл. Он дал ей шанс. Он знал, она захочет попробовать.
Но как только эта спираль насытится магической силой и вспыхнет серебристым светом…
Это будет значить, что ничего уже не изменить. И тогда Вильдальмандар больше не будет колебаться. Девочка слишком важна — он видел это собственными глазами. Даже если очень захочется… Даже если спустя столько лет наконец появится шанс…
Вильдальмандар прижал руку ко лбу и зажмурился до боли в глазах. Сигаретный дым собирался клубами и таял в пронизанных солнечным светом небесах.
Нет. Нельзя, нельзя, нельзя! Нельзя.
Он не имеет права поставить на кон все ради погони за призраком.
Он видел, что бывает с людьми, которые одержимы несбыточным и готовы заплатить непозволительную цену, лишь бы совершить невозможное, обратить вспять саму смерть. Он убивал таких людей. Раз за разом его клинок проливал их кровь, и он должен был уже хорошо усвоить урок — что бы ни случилось, куда бы ни вела его эта извилистая дорога, он не должен таким становиться.
Когда печать на деревянной пластинке вспыхнет, его рука не дрогнет.
Не дрогнет.
Вильдальмандар достал из кармана брошь в виде золотой птицы и в ярости замахнулся, силясь бросить ее в океан. Но брошь словно приросла к ладони. Сколько бы он ни пытался, ему так и не хватило решимости отдать призрак прошлого равнодушным соленым водам.
Из груди Вильдальмандара вырвался крик, и ледяная стрела вздыбила беспокойные волны. Испуганные чайки брызнули прочь. Их пронзительные возгласы вторили отчаянию в душе Вильдальмандара. Он тяжело отдышался. Медленно сжал кулак, и волны вырвались из ледяного плена, неудержимым потоком обрушившись на берег.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Дендро Глаз Бога на поясе Вильдальмандара оставался тусклым.
Как, впрочем, и положено пустышке.
*
Когда друзья наконец вернулись с острова Ясиори, солнце устало склоняло голову к горизонту. С востока на Инадзуму вновь наступали тучи. Совсем скоро на сонный город обрушится новая гроза — Люмин не слышала грома, но чувствовала, как подступает шторм. Медленно. Но неизбежно.
Венти не стал возвращаться в Тэнсюкаку.
— Если вы правы, и Священная сакура появилась на горе Ёго из-за Эи и Макото, это место должно быть насквозь пропитано их воспоминаниями, — сказал он. — Не следуйте за мной. Чужое присутствие будет только отвлекать.
— Ты с ума сошел, бродяжка-бард? — воскликнула Паймон. — А если Отто найдет тебя там?
Венти обезоруживающе улыбнулся.
— Ты правда думаешь, что я не смогу дать ему отпор? Я же все-таки Архонт.
— Эи тоже Архонт, — возразила Паймон. — И теперь она спит!
— Хе-хе, — только и ответил Венти.
Махнув друзьям на прощание, он зашагал по дороге к Храму Наруками, задумчиво наигрывая на лире новую мелодию — еще не ставшую песней, а потому порождавшую противоречивые чувства.
— Что значит «хе-хе»? — возмутилась Паймон. — Эй, вернись!
Люмин качнула головой.
— Оставь его, Паймон. Ты же знаешь, Венти тот еще упрямец.
Паймон раздраженно вздохнула, но спорить все-таки перестала. Напоследок бросив на Венти обеспокоенный взгляд, она хмыкнула и первой полетела в сторону Тэнсюкаку. Остальные неторопливо потянулись за ней.
— Давайте через час соберемся в тронном зале, — предложил Аято, остановившись у подножия дворца. — Попробуем составить план действий.
— Жаль, мы до сих пор ничего не знаем о целях Отто, — вздохнула Люмин.
— Мы знаем достаточно, — отозвался Аято. — Увидимся через час.
Он ушел внутрь, сменить повязку на ране и повидаться с сестрой. Итто уговорил Кадзуху пробраться в закрытые горячие источники Ее Превосходительства («Давай же, нельзя упускать такой шанс! Думаешь, эти жлобы из комиссии Тэнрё хоть раз туда пустят? Ну-у, Кадзуха, одним глазком!»). Сяо, Люмин и Паймон остались предоставлены самим себе.
Сяо и Люмин обменялись быстрыми взглядами. Оба хотели поговорить, но в присутствии Паймон не решались, словно одно неосторожное слово могло их выдать. Паймон ничего не знала об их поцелуях на берегу. Люмин даже не представляла, как она может отреагировать. Наверняка скажет какую-нибудь нелепость или будет бесконечно подкалывать, напрочь позабыв о личных границах и приличии (как, впрочем, и всегда).
Но самое главное, Люмин и сама не знала, как реагировать на произошедшее.
Она поступила так глупо… Она ведь могла ранить Сяо. Хотел ли он этого поцелуя? Она вспоминала тепло его губ, дрожь, которая пробегала по его рукам, его прикосновения, полные нежности, необычайной для бессмертного воина. Его ладони мягко скользили по ее обнаженным плечам, и их сердца громко бились, словно следуя неслышимой мелодии, плавили разум, обволакивали теплым туманом, отбрасывая прошлое и будущее, страхи и сомнения.
В тот момент Люмин впервые за долгое время ощутила себя… свободной. С того дня, когда она встретила Итэра, внутри нее рос ужас. С каждым новым приключением, с каждой новой потерей он становился все больше и больше, креп, обретая силу, и Люмин знала: рано или поздно она уже не сможет противостоять вкрадчивому демоническому влиянию.
Но когда их с Сяо губы соприкоснулись, пламя боли наконец угасло, и ужас превратился в тлеющий уголек, которому уже не суждено было разгореться пожаром.
В миг поцелуя она не закрывала глаза — она смотрела, как меняется выражение Сяо, как расслабляется каждая его ожесточенная черточка, как смягчаются тени, призраками затаившиеся на его лице. Казалось, и он ощутил эту пьянящую свободу — как еще объяснить, почему этот неприступный человек все сильнее прижимал ее к себе вместо того, чтобы оттолкнуть?
