смог выпорхнуть на свободу. Легко стрелять по городу, легко его захватить, но очень трудно избежать, чтобы оттуда не сбежал король, которому это позарез требуется, потому как французские корабли не очень-то спешат к нему на помощь. А ежели крепость долго не получает помощи, то ее рано или поздно возьмут, тем более, что данцигский гарнизон никогда в такие игры не играл. Впрочем, Бог с ним, с Данцигом, там сейчас и без нас много шума и грома, направимся-ка лучше в Италию, посмотрим, как гостюют там собравшиеся разномастные войска. Говорят, француз там занял уже две или три крепости, но что самое главное, даже в Медиолане[389] уже не кричат «бердо»[390]. Так что дела императора в Италии обстоят не так чтобы очень уж хорошо. А если испанский дом однажды начнет пускать корни в Италии, — как он уже начал, — то есть все основания опасаться, как бы гость не выгнал из дома хозяев. Сын испанского короля уже направился в Италию, чтобы получить три герцогства, доставшиеся его матери, но ежели ему повезет, он, пожалуй, еще восстановит и Сицилианское королевство. Но что бы они там ни делали, важно, чтобы и нам была капля какой-нибудь пользы. Только вот беда, ни глазами не слышу, ни ушами не вижу ничего, что позволяло бы на это надеяться в ближайшее время. Милая кузина, как прекрасно жить долго! В этом столетии прошло уже тридцать три года, но за такое короткое время произошло очень много событий. А чего мы только ни увидим, ежели проживем еще столько же! Понимаю я, кузиночка, когда ты мне присылаешь какое-нибудь письмецо, то в нем всегда жалобы, что я тебе редко пишу, но от жалобных этих слов мне одно удовольствие. Хотя люди ведь как говаривают:
Нет на белом свете большего страданья,
Чем из рук холодных принимать даянье.
То ли благо это, то ли наказанье?..
Сдерживаю в сердце слезное рыданье.
Милая кузина, хоть ты и жалуешься, но ты должна знать, что имеешь дело не с неблагодарным человеком, ничего такого не думай, но:
Дорогих подарков ты не делай другу:
Не простит такую он тебе услугу.
Но вот что я добавлю к этому, если даже придется мне за это потерять одно ухо:
Кто ведет учет своим благодеяньям,
Вряд ли он заслужит праведника званье.
Знаю, ты скажешь, что я, должно быть, хорошо нынче выспался, потому как после хорошего сна и стихи сочинять легче получается. А я, убрав на полку свои инструменты, которыми сочиняю стихи, остаюсь, милая кузина, всегда, etc.
106
Родошто, 27 julii 1734.
Кузина, невероятно важные события происходят в нашем несчастном мире. Мы тут себе тихо спим, а в других местах людей укладывают силой, обрекая на долгий-долгий сон. Ежели важные эти вещи обходят нас стороной, мы склоняемся перед деяниями Божьими и в отношении других людей. А теперь обратимся к Данцигу, где грохот пушек уже смолк, потому как город сдался москалям, которым должен выплатить несколько сотен тысяч форинтов, то же самое — и саксам, чтобы те не разорили город. Очень дорого заплатил Данциг за гостеприимство. Уж можно поверить, в другой раз не пожелают они брать на постой таких гостей, из-за которых город и его окрестности были так разрушены, что и за двадцать лет их не смогут привести в порядок[391]. Город же сдали после того, как оттуда выскользнул король Станислав, всего с двумя приближенными, причем подверг себя на большой риск, потому как москали искали его в каждой щели. Но было поздно, птичка вылетела из клетки, и отправился он во владения прусского короля, в Кенигсберг[392], где москалей можно не опасаться. Правда, покинув Польшу, лишился он и своего королевства. Но тот, кто более всех старался помешать Станиславу стать польским королем[393], дорого заплатит за это, потому как притча гласит: не рой яму другому, сам в нее попадешь, — и это относится не только к таким, как мы, но и к императорам, в чем мы и удостоверимся, как только из Данцига перенесемся в Италию. Перенесемся туда и посмотрим, как там они гостят, и увидим, что перебили там много цесарок[394], поскольку пишут, и в это можно верить, что испанец, француз и сардинец побили немца — в конце прошлого месяца было сражение под Пармой[395]. Все это — приятные новости для сына испанского короля[396], который, в возрасте всего двадцати двух лет, весьма близок к получению короны. Хорошо скачет тот, кого Бог несет[397], легко идут дела у того, кому помогает Господь. Возле Рейна же француз взял Филипсбург[398]. Евгений со всем своим войском был там, чтобы с большей уверенностью засвидетельствовать взятие крепости. Французскому генералу, который руководил осадой, через короткое время попало в лоб пушечное ядро. Подумай сама, что оказалось крепче! Написал бы я тебе и про нас, если было бы что, но мы на все это смотрим издали, потому как у бедняка и счастье бедное. Но утешаемся мы тем, что тот, кто вершит все эти великие дела, видит и нас и, когда придет время, о нас вспомнит. Люби меня, кузина, и будь здорова. Аминь.
107
Родошто, 12 oktobris 1734.
Князь наш послал кума Папаи[399] в Порту; знаю я, вы там с ним много смеялись вместе. Ежели бы произошло то, за чем он туда поехал, мы бы скоро уплыли отсюда во Францию[400]. Прошло уже две или три недели, как французский посол передал нашему господину, что его старший сын, ни с кем не попрощавшись, без всякого шума покинул Вену и прибыл в Венецию[401]. В руках императора теперь не осталось ни одного Ракоци. Слышали мы еще, что сюда он пока не собирается, а направится в Рим, хотя отец очень его ждет. Мне кажется, сначала ему нужно было бы приехать сюда. Но что делать, отцовская любовь весомей и продолжительней, чем любовь сыновняя. В этом мы можем убедиться, даже глядя на тварей неразумных. Тварь неразумная, чем она меньше, тем сильнее любит мать, а с взрослением любовь в ней убывает; таков закон природы. Материнская любовь необходима как для размножения, так и для
