— Разве кровавая казнь есть услада для глаз столь очаровательного создания? — спросил ее Суператор.
— Ах, мои судари, в вашем великолепном замке есть все для жизни: прекрасное вино, изумительные сладости, — сказала с томным вздохом леди Тайлин. — Но мое увлечение романтическими историями не удовлетворено. В местной библиотеке не осталось ни книжки куртуазных авторов! Все сплошь пособия и учебники по фехтованию. Ни слова о любви и вздохах при Луне. Лишь сухие инструкции. Я не говорю уже о трактате фро Тильбера "О классификации и применении женщин в домашнем хозяйстве"!
— И вы пришли полюбоваться на гибель за роковую любовь этого рыцаря? — спросил Рубер, слегка приподнимая брови.
— Чего? Какую еще любовь? — крякнул удивленно Баа Ци, но уловив знак Трисмегаса не тупить и подыгрывать, тут же горестно вздохнул. — Что есть, то есть! Именно любовь к прекрасной женщине довела меня до роковой черты, милая леди! Сердце мое обливается кровью в тоске по ней, и я вижу в карающем мече правосудия не орудие, несущее мне гибель, а лекарство, дарующее избавление от мук любви! Скорее же, прошу вас, утолите эту боль, господа палачи!
— Вот как? — ошарашенно взглянул на пленного Суператор. — Вас вела любовь? А мне казалось, вы проникли к нам с целью внедриться в наши ряды и разгромить лабораторию по производству… эээ… по производству.
— Ничего подобного, — мягко отверг версию трибунала Баа Ци. — Я просто перепутал дорогу. На самом деле я был устремлен на встречу с любимой. Увы, нас разделяют огромные расстояния. И теперь я понимаю, что уже никогда не вернусь к ней. К своей прекрасной возлюбленной. А ведь она ждет. Каждый день она выходит на дорогу и долго-долго всматривается в даль, не пылит ли мой усталый конь, не несет ли гонец весточки про мою судьбу. Увы!
— Ах! — вздохнула леди Тайлин. И потянулась за платочком. Суператор и Фурра переглянулись с полными сомнения лицами. Но внезапно, кашлянув, заговорил Рубер.
— Погодите, господин Баа Ци, — сказал он. — Да разве тот портрет, найденный в ваших вещах… разве он имеет действительный оригинал? Это ваша возлюбленная?
— Иных женщин для меня более и не существует в виде объекта страсти, — проникновенно ответил Баа Ци. — За что прошу простить нашу прекрасную леди Тайлин, что красотою своей просто ослепляет и обладает столь очаровательной прелестью. И, как мне подсказывают шепотом мои конвоиры, великолепной грудью.
Баа Ци посмотрел на Рубера. Тот дал понять, что все идет по плану. И пусть бывший хозяин Трисмегаса тот еще гад, если не напортачит, добрый меч постарается вытащить его из-под меча палача.
— Я хочу видеть этот портрет! — воскликнула леди Тайлин и утерла глаза платочком. Рубер быстро распорядился старому конвоиру принести личные вещи фро Бациуса, лежавшие в камере для допросов. Через некоторое время перед собравшимися установили столик, на который положили мешок с вещами и расстелили рисунок Вахтера, где он изобразил полуголую Тейлитэ в траве. Некоторое время собрание внимательно изучало рисунок.
— Какая красииивая, — прошептала леди Тайлин восторженно.
— Господа рыцари, а можно так не таращиться вожделенно на предмет моего обожания? — ревниво попросил Баа Ци. — Вот помру, тогда тащите рисунок в свои палатки и смотрите сколько угодно! Я все равно буду бессилен помешать!
— Как же вы расстались с нею, о рыцарь? — спросила его леди Тайлин. Баа Ци горько вздохнул.
— Да что там говорить. Однажды на наше царство напал грозный и свирепый дракон.
— Дракон? — спросил Суператор. — Кто это?
— Огромный монстр с крыльями и хвостом. Он жрал все подряд, и многие рыцари погибли от его лап. И вот его заметили возле моего замка, он хотел напасть на наш дом и я вызвал его на бой! Со мной был верный… меч и благословение возлюбленной! Я отыскал его в огромной пещере и там же начался наш жестокий бой. В страшной битве я одолел врага, но пока мы бились, рухнули своды пещеры, преградив мне путь домой.
Вахтер скосился на Рубера, тот смотрел на него с восхищением, лицо выражало «Вот это он заливает!». Приободрившись, рассказчик продолжил:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я стал пробираться в иную сторону, тщась найти если не второй выход в горе, то источник воды или пищи. Я шел две недели и наконец вышел наружу в вашей стране. И с тех пор я брожу в поисках дороги домой и все не могу найти его. Путь к моей любимой прервался. Об этом я даже сочинил один печальный сонет…
Словно того и ждал, рядом с ним появился Рубер, вытащил из мешка с личными вещами фро Бациуса собственную струнницу, передал пленнику. Тот прошелся по струнам перебором и тихо начал напевать:
Любимая, лишь для тебя пою.
Ты далеко, но мы с тобой одно.
Нескромно славить красоту свою?!
Нельзя не пить, коль налито вино!
Мы для того и существуем врозь,
чтоб не пропало чудо красоты,
чтобы тебе услышать довелось
слова, которых стоишь только ты…
— Отлично, Шекспир рулит! — сказал себе в кулачок Трисмегас, попутно наблюдая, как увлажняются глаза прелестной леди Тайлин и даже Суператор начал как-то подозрительно сопеть, а Фурра повернулся и стал изучать белеющие хребты дальних гор.
— И вот им еще пару аккордов на добивочку, — шепнул в тон Руберу Баа Ци, продолжив петь:
Любовь в разлуке — радость и недуг.
И одинокий вынужденный путь
исполнен смысла, что поймёшь не вдруг —
он позволяет время обмануть.
Разлука сердце делит пополам,
коль счастье с горем поселились там.
Струнница замолчала с грустным звоном. Пленник молча протянул музыкальный инструмент бывшему командиру и тяжело вздохнул.
— Ну что же. Песня моя спета, и я готов к смерти, посаженный на колья и терзаемый голодными львами за преступление, которого не совершал! Прощайте прекрасная леди, прощайте люди добрые!
— Посгодите! — воскликнула леди Тайлин. — То есть как это: «за преступление, которое не совершал»? Почтенные рыцари? Как это понимать?
Троица слегка покраснела, словно нашкодившие ученики.
— Но процедура прошла по закону, это главное! — наконец сказал Рубер, состроив физиономию простака. — Пусть Баа Ци действительно ничего и не совершал сам преступного… А что про него рассказал Трисмегас — с чего мы обязаны прислушиваться к этому мерзкому колдуну и предателю? Но закон есть закон!
Леди Тайлин медленно отняла платочек от глаз и теперь в них блистала не влага слез, а суровые искорки гнева.
— Господа! Мне ли напоминать о чести рыцарства рыцарям? Вы осудили на смерть невиновного? Так?
— Виновен или нет — определяет закон, — проворчал слегка растерянный Фурра.
— Я прошу… Я требую — немедленно освободите его! — подал голос юный спутник леди Тейлин. Видимо, обладающий должным статусом для требования от руководства Ордена Золотых знамен. — Отпустите и помогите найти путь домой!
Рыцари заколебались, видимо, собираясь отказать, мол, закон есть закон, при всем уважении и все такое. Но тут в разговор вступил Шаймони, чьи глаза сверкали хитрой задумкой, и это сразу не понравилось пленнику.
— У меня есть шикарный план компромисса, господа мои, — сообщил он присутствующим. — Ведь есть же варианты отложить казнь, а там и отменить вовсе, в виду героических заслуг нашего осужденного?
— Каких еще героических заслуг? — не понял Суператор.
— Будущих выдающихся заслуг в области разведки и диверсионной деятельности, — уверенно продолжил Шаймони. — Я изучил дело данного господина с предельным интересом. И вы не можете отрицать, что господин Баа Ци имеет несравненные навыки разведчика и диверсанта. Дайте ему задание по сему профилю и отпустите на его выполнение!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Задание? — Суператор принял эту мысль за разумную и почесал в задумчивости подбородок. — А это мысль!
— Погодите! — возразил Фурра. — А кто ему помешает не выполнить задание и попросту дать стрекача?
