— С этим все просто! — уверил Суператор. — Мы предложим ему дать слово чести, что он выполнит это задание. Осталось продумать, какое именно задание дать. Сложное, но выполнимое…
Шаймони тихонько дохромал до столика с личными вещами Баа Ци, потряс мешочек, из которого выпало несколько забавных предметов. Взял один из них и стал рассматривать, цокая языком. Чутье ученого не ошиблось — предмет действительно имел ценность, хотя и выглядел обычным куском черного кирпича.
— Что это? — спросил он Баа Ци. — Чувствую, в сем сосуде хранится нечто интересное. Да?
— Да, но лучше не трогать, — попросил пленный. Распространяться на тему — что это за предмет, он не стал. Шаймони потряс предмет, поднеся к уху.
— Не утруждайте себя, с помощью Темной души я уже понял, что это и как оно работает. Судьболомный камень, не правда ли? Где вы его взяли?
— А там у дракона в логове подобных вещей полно было, — сказал Баа Ци. — Только чаще всего довольно тяжелые, не унести с собой. Я набрал разных безделушек полегче. Как трофеи.
— Судьболомный камень не безделушка! — сказал Шаймони. Он повернулся к рыцарям с легкой ухмылкой, подняв в руке предмет из Изнанки Вселенной. — Господа рыцари, наш общий друг Баа Ци возьмется с радостью за ваше задание и не предаст дело Ордена ни за какие коврижки. Уверяю!
— Что же, господин Баа Ци, — вздохнул Суператор. — Убивать живое существо всегда неприятно. А уж еще и мыслящее, тем более. Я склоняюсь к тому, чтобы отпустить вас на задание, освободив от казни. Во искупление вины, так сказать.
— Господин Баа Ци, — обратился к пленному Фурра, — раз на то пошло, предлагаю вам следующее задание: вы должны проникнуть в высшее руководство Хвойного княжества и сделать все возможное, чтобы оно пало под ударами нашего Ордена. Все возможное, Баа Ци! Понятно наше задание? Хвоя должна пасть!
— Понятно, — вздохнул Баа Ци. — Уничтожить целое государство? Да раз плюнуть! Можно идти выполнять под честное слово? Вещи вернете? Я бы еще помылся перед дорожкой, если вы не против. Вы же не против?
— Не так быстро, — остановил его Шаймони, с улыбкой читая нехитрые мысли Вахтера, мол, сейчас выйду наружу и только вы меня видали. Старческая морщинистая рука с силой сжала судьболомный камень, раздался легкий хруст, затем сломанный предмет озарила голубая вспышка. На пол со стуком упали обломки. Шаймони раздельно проговорил:
— А если вы, господин Баа Ци, предадите Орден и нарушите его приказ, вы никогда больше не вернетесь к женщине, что нарисована на этом портрете. Ни-ко-гда.
Шаймони с гадливой улыбкой проследил за тем, как меняется выражение лица Баа Ци с торжествующего на печальное. После чего добавил:
— А вот теперь вы можете идти, Баа Ци!
Глава 52. Восолап благословляет на бой
Пешехода постоянно обгоняли различные телеги с нехитрым скарбом беженцев, сорвавшихся с родных мест в виду разгорающейся войны. Пару раз в сторону границы с Орденом проскакали отряды хорошо вооруженных бойцов на крепких конях тяжелой кавалерии. Затем обратно проскакало несколько десятков, крепко побитых, в мятых доспехах с разбитыми щитами.
Время от времени туда-сюда, надрывая коней скорой скачкой, мчались вестовые с известиями о ходе боев. Шла обычная околовоенная суета. До одинокого пешехода в сером грязном плаще с сучковатым посохом особого дела никому не было
Дорога именовалась главным торговым трактом Хвойного княжества и вела прямо к Белоталу. По меркам местного развития технологий, считалась она очень качественной и просторной. По меркам Вахтера — чуть лучше захолустной сельской грунтовки где-нибудь в глубинке Сибири.
Вечером путник достиг излучины Сигур-реки и решил устроиться на берегу для ночлега. Чтобы скоротать время до сна, попробовал порыбачить: размотал бечеву, на ее конец прикрепил с помощью кривого гвоздя наживку из свеженакопанных червей. Закинул подальше, присел подождать. Клюнуло сразу и так сильно, что рыбак едва не улетел в воду. Некоторое время он играл в перетягивание бечевы с добычей, затем та как бы сдалась и пошла к суше. Правда, вскоре выяснилось, что к берегу добытое существо приблизилось с целью выяснить, что за наглец принял ее за пескаря. Едва из воды появилась огромная морда, ощерившись огромной пастью, в которую мог легко войти средних размеров крокодил, Вахтер выругался, бросил бечеву и дал стрекача. Чутье не подвело — тварь проворно выскочила на берег, легко работая короткими мощными ластами, бросилась за своим ловцом с приличной скоростью. Отогнав человека от реки метров на тридцать, добыча гордо повернулась к воде и погрузилась в родную стихию. Червей она сожрала вместе с гвоздиком и всей бечевой, даже не подавившись.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вахтера терзали разноречивые чувства: с одной стороны, он потерял виды на ужин, с другой стороны — сам избежал участи стать ужином представителя местной фауны. Да и тихая речка уже не казалась таким безопасным прибежищем, как ранее.
Потому он еще раз выругался, упомянув всю родню водоплавающей животинки и отправился к дороге, решив двигаться всю ночь и отоспаться днем.
— Погоди! — ехидно подал голос Синоптик. — Ты же вроде еще покупаться перед сном хотел? Водичка же теплая, ты чего?
— Скажешь тоже, — неожиданно мягко ответил ему Вахтер. — Вон уже над гладью мошка встала, искусает. Да и дно здесь все в гальке, некомфортно.
— Ладно, — сказал Синоптик. — Есть и хорошие новости: через пару километров дальше по тракту будет поляна, на которой кто-то уже развел костер. Мясо жарят. Песни матерные поют.
— Вот и отлично! — обрадовался Вахтер и ускорил шаг. — Все складывается отлично и некоторые последние новости просто окрыляют! Будет чем порадовать Тейли.
— Чем? Что ты рискуешь ее больше никогда не увидеть?
— Я хочу ее видеть, и я ее увижу! — твердо ответил Вахтер. — Ни один судьболомный камень меня в этом не обломит. Тут другое. Страшила!
— Страшила? Тот здоровенный дурень, насмехавшийся надо мной? Он меня еще вшой-переростком обзывал?
— Это он сгоряча, — утешил Синоптика Вахтер. — Сам подумай, ну какой из тебя переросток. В общем, Страшила жив!
— И с чего ты взял, что Страшила жив?
— Дурень, ну раз этот механизм оживления подействовал на Кроша, который точно был мертв — значит, система работает. А раз Страшилу не удалось вернуть к жизни, вывод один — он и так живой!
— Ну да, — согласился Синоптик. — Оживись они оба в лаборатории, Страшила бы тебя точно пришиб. Это тебе не квелый Крош.
— Ой не надо. Я однажды уже избил этого пухляка, когда он меня из себя вывел. Чем громче шкаф, тем больше падает.
— «Избил»! Треснул по башне бутылкой в пьяной драке — называется избил?
— Ну а что, я бы в лаборатории еще одну бутылку не достал?
Дорога, уже начавшая покрываться мглой надвигающихся сумерек, сделала поворот, и как только Вахтер его миновал, открылся вид на большую вытоптанную поляну, в центре которой горел большой костер и сидели люди. За ними стояли две крытые повозки и фыркали распряженные на ночь лошади.
Отдельно на жаровне над углями жарилось мясо, чем занимался здоровенный бородатый мужик в черном одеянии наподобие халата. Он недобро посмотрел на путника, но ничего не сказал, молча вернувшись к занятию.
— А что, кончилось вино?
— Да было еще. Кроликов только не хватает, закусывать нечем. Ха-ха! Восолап, наколдуй нам еще кролика, как орденским дурням наколдо…
Говорящий осекся, заметив постороннего. Вахтер остановился перед костром. Чуть поклонился людям.
— Будьте здоровы и счастливы, уважаемые граждане! Не приютите ли на ночь несчастного путника?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Отчего же путник несчастен? — осведомился один из сидящих у костра, занимаясь между делом поеданием куска мяса.
— Оттого что не обогрет, не накормлен и ночлега не имеет.
Собрание переглянулось и единодушно вынесло вердикт, что еще один человек им не помешает.
— Наливай вина, бери мяса, усаживайся у костра. Вместе веселее!
