— Чего орешь, как Трисмегасом покусанный, — урезонил беспокойное насекомое Вахтер. — Погоди, третья попытка. Итак, кого бы…
Хрясь! Мощный удар сшиб его с ног, заставив пролететь несколько метров в бок и там неудачно приземлиться головой о дубовую ножку огромного стола с трупами.
— Берегись! — запоздало заорал Синоптик.
Вахтер подскочил с диким матом, всматриваясь в нападавшего. Но тот не дал себя рассмотреть, только свою голую пятку, что воткнулась в нос незадачливого бога Изнанки. К счастью, удар прошел вскользь, уж очень толстый слой грязи и слизи был на физиономии Вахтера. Последний отпрыгнул прочь, рванул к выходу из помещения, шаря глазами в поисках какого-нибудь оружия или предмета, потенциально применимого для хорошего отлупа внезапного агрессора.
— Внимание! Посторонний в лаборатории! — закричал напавший во все горло. И сам кинулся на Вахтера, задерживать. Неизвестный резво вскочил на столы с мертвецами, без всякого почтения к чужим смертям пробежался по ним, догоняя сматывающегося бога Изнанки. Сблизился и прыгнул вперед, целясь ухватиться за шею. Вахтер, почуяв преследователя, в этот момент развернулся, втыкая тренированную щепоть в висок противника. Вот только в последний момент щепоть, несущая гибель — а Вахтер таким ударом не одного человека отправил к праотцам — превратилась в обычный кулак. Тоже мало не показалось. Противник рухнул на пол, оглушенный, дав пару мгновений рассмотреть его.
— Это же Крош, мать вашу за ногу! — радостно завопил Баа Ци. — Собственной персоной, только злобный и без трусов! А где тогда Страшила?
— Тебе этого зомбака мало!? — прикрикнул на него Синоптик. — Бро, рвем отсюда резвыми кабанчиками! Видишь, чувак явно не рвется в твою армию и даже наоборот! Свою призывает!
— Ну да, какой-то он странный для нашего, — кивнул Вахтер, поправляя чуть выбитую челюсть. — Хорошо, что я попался, другого бы убили давно.
— Помогите! Посторонние! — вновь заорал Крош, поднимаясь после нокдауна. Он поубавил былую прыть, слегка пошатываясь после отрезвляющей оплеухи бывшего соратника. Но не оставил замысла задержать нарушителя, хотя бы до подхода стражи.
— Ага! Вот где собаку зарыли! — внезапно озарило Вахтера. — Шаймони же говорил, что все оживляемые автоматом становятся верными Ордену рыцарями! Вот что! И Крош теперь, получается, совсем нам не Крош, а вражеский кролик! Тикаем, Синоптик!
Он оказался в неудобном положении — перед ним стоял Крош, готовый в любой момент броситься врукопашную, а за спиною находилась дверь, за которой уже громыхали тяжелые шаги бойцов Ордена. Услышали все же своего нового юнита.
Потом все произошло одновременно: Крош разбежался, взвился в воздух, крутнулся волчком, впечатывая в Вахтера коронную «вертушку». От такой во дворах не каждый свою челюсть в ближнем кустарнике находит, если удар попадет куда надо. Да и на татами штука очень себе болезненная. Но Вахтер был тертым калачом, потому успел выставить руки в глухой защите. Удар ушел в толчок, отправив Баа Ци в полет к раскрывшейся двери, где возник Суператор. Он рефлекторно поймал на руки Вахтера. Осознав, что держит в своих лапищах нечто донельзя грязное и вонючее, с брезгливой руганью бросил беглеца на пол и придавил шею сапогом. А когда тот дернулся, прямо у его лица возник острый клинок Верховного Магистра.
Суператор еще раз внимательно всмотрелся в пойманного, узнал и с усмешкой произнес:
— Недолго же вы побегали, господин Баа Ци.
Глава 51. Условие Шаймони
Ранее на этом просторном балконе с изящной белокаменной балюстрадой бывший владелец устраивал пышные обеды, куда считали за честь явиться лучшие представители местной знати. Приняв замок под свою руку, Орден поменял устои. Теперь здесь исполняли приговоры трибунала и проводили совещания в узком кругу магистров. Площадка находилась пусть на открытом месте, но в почтительном удалении от всех остальных застроек замка. Так что услышать разговоры, доносимые отсюда, не могли самые чуткие уши.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Фурра Квинтус, Суператор Септимус и Рубер Тертиус стояли, обнажив по обычаю свое боевое оружие: секиру, меч и копье. Ветер трепал их белоснежные плащи. Открытые мрачные лица не выражали ничего хорошего. Впрочем, редко когда военный трибунал усеченного состава, в простонародье, «тройка», смотрел на приговариваемого к смертной казни с веселой и доброй улыбкой.
Перед ними стоял в простой рубахе из некрашеного холста изменник и убийца, который именовал себя богом так называемой Изнанки Баа Ци.
По сторонам от него застыли два конвоира из рыцарей пятого отряда Фурры Квинтуса, одним из которых был новообретенный братством воин по имени Димитар, он же Крош, он же поганый кролик, как его обзывал всю дорогу до места вынесения и затем исполнения приговора Баа Ци. Оба стражника держали в руках по длинному копью чуть выше собственного роста с широким лезвием. Их применяли пехотинцы для сбивания из седла конного тяжеловооруженного бойца. Сейчас же сие оружие скорее имело церемониальный характер. Димитар просто светился от оказанной ему чести, смотрел на пленного с презрением и временами как бы невзначай подпинывал его кованным сапогом «под косточку» на босых щиколотках.
— Твой меч, рекомый Трисмегасом, сумел колдовским образом исчезнуть из нашей тюрьмы. Но мы его все равно поймаем, — сообщил пленному Суператор и слегка улыбнулся. Рубер за его плечом как бы невзначай опустил глаза и тоже растянул губы в улыбке. — Есть что сказать обвиняемому перед вынесением строгого, но справедливого приговора?
— Да ничего особого, кроме матерков, ваша честь, — дерзко ответил пленный. — Хотя кое-кто вполне бы мог и замолвить словечко!
— Да, господин Рубер, — поддержал Фурра пленного. — Ведь это ваш бывший подчиненный! Неужели у вас нет ни слова доброго о его службе?
— Это, — смутился Рубер, но быстро подобрал нужные слова. — Ну, конечно же, есть! К чему эти кровавые казни! Может, его лучше того — бросить в клетку со львами, дав в руки для защиты кол? Пусть умрет героем! Баа Ци! Вам под какую руку выдать кол, левую или правую? Или вам все равно, что лево, что право, и вы стороны путаете, как деревенский дурачок?
— Можно подумать! — вскинулся было Баа Ци, но тут внезапно уловил, что Рубер ему подмигивает и делает легкий жест пальцами, который можно было перевести, как «не дергайся, все будет хорошо, я узнавал». — Эээ… можно подумать? А львы большие? Много их там? А кол длинный?
— Фро! Может, слегка переформатируем задачу? Посадить его на кол и отдать львам? — подал голос рыцарь Димитар, даже не скрывая неприязнь по отношению к пленнику. — Мы имеем перед собою гнусного вредителя, магистры! Я сам видел!
Внезапно открылась дверь, ведущая из башни на балкон и оттуда к господам из трибунала вышло несколько человек: впереди ступала высокая черноволосая девушка в длинном сиреневом платье с бледным правильным лицом и большими печальными глазами. Рядом с нею хромал разодетый, как венецианский дож ученый старец Шаймони. По другую руку вышагивал молодой паренек в одежде вельможи с легким мечом на наборном поясе джелонской выделки.
Позади Баа Ци переглянулись конвоиры. Более опытный боец пояснил Димитару легким шепотом:
— Хранилица Хорхета, леди Тайлин. Орден обещал ей и ее брату-наследнику помочь вернуть власть над княжеством после восстания. Пользуется особым расположением Суператора.
— Сиськи что надо, — включился в их разговор Баа Ци. — Но лицо можно было бы и попроще. Ишь как смотрит на вас, будто Крош изнасиловал собачку ее бабушки. Крош, а может, и не будто? А?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Рыцарь Димитар что-то злобно зашипел в ответ, мол, будь его воля, пленный уже бы пошел на кол ко львам. Его коллега тихо успокоил новичка, поведав, что пленники часто устраивают провокации, подначивают охранников, дабы те, не выдержав, убили их быстро и без мучений. Потому стоит крепиться, за что судьба подарит незабываемое зрелище корчащегося в долгой агонии обидчика.
— Леди Тайлин! — разом грянули магистры Ордена Золотых знамен, привечая дорогую гостью.
