Но боль просчиталась. Она не увидела во мне отличия от тех, кого уже погубила. Она не знала, что я – невероятно сильный боец. Я смогу выстоять любую муку тела, лишь бы страдания не касались моей израненной души.
У меня был якорь в реальном мире, который придавал сил. Это единственная мысль в затуманенном болью разуме пульсировала не словами, а образом. Я видела Себастьяна. Его улыбку, глаза и ямочку на подбородке. Я карабкалась из пучины видений и муки к нему.
Опять голоса.
Я медленно приходила в себя и даже не пыталась расслышать слов преступников. Я вслушивалась в те звуки, которые пробудили меня в прошлый раз. Их нет. Кажется, его больше не били.
Ужас сжал внутренности, и я открыла глаза, желая видеть только лицо Себастьяна.
Твердый пол, покрытый мягким ковром, уже пропитался моей кровью. Вокруг все те же мужские ботинки разных размеров. Я приподняла голову и осмотрелась.
Боль пронзила теперь оба виска, но я часто заморгала, чтобы прогнать туман. Мерзавцы о чем-то говорили. Я услышала их смех, но слова разобрать не смогла.
Дрожащими руками я уперлась в пол и села. Мои глаза ощупывали гостиную. Я увидела Раблеса, его троих напарников в черных одеждах. Заметила еще одного мужчину стоящего ко мне спиной и беседующего с незнакомцем, который стоял рядом с…
– О, господи! – тоскливый всхлип разорвал легкие, когда я поняла, что смотрела на Себастьяна, подвешенного за руки.
Его запястья сковывали блестящие металлические наручники, которые безжалостно рвали кожу. Они крепились к цепи с крупными звеньями и уходили к потолочной балке. Я видела, как струйки крови стекали по его рукам, и посиневшей от ударов груди, образовывая алые лужицы на полу. Голова Себастьяна была бессознательно опущена, и я не могла разглядеть его лицо.
Я затряслась от рыдания и начала ползти к нему.
Я должна его спасти! Я обязана его спасти!
– Нет!!!
Меня подхватил один из мерзавцев и швырнул в сторону.
Я оказалась в кресле и, не обращая внимания на боль, пыталась сопротивляться в полнейшем безумии от всего этого кошмара.
– Успокойся! Он жив! – прокричал мужчина знакомым голосом.
Он схватил меня за волосы, оттягивая голову назад.
Очень медленно, но беспощадно, в мой разум проникала черная правда. Я замерла, и, словно подтверждая ее, перевела взгляд на человека, который тянул меня за волосы.
– Сезар… – выдохнула я, видя перед собой лицо лучшего друга Себастьяна.
Он резко отпустил меня и отошел в сторону.
Пазл тайны складывался в моем разуме, срывая занавес неизвестности, пока я наблюдала, как лучший в мире лжец, садился напротив в кресло и закуривал тонкую сигарету.
Это не он был в маске, стреляя в Хоакина на балу. Я очень хорошо запомнила голос человека с демоническими «контактными» линзами, которые меняли цвет в зависимости от того, на что смотрит их обладатель. И это не он проклинал меня с компьютера Рамона Солера.
Это все актеры. Его актеры. А режиссер, медленно выдыхая дым из ноздрей, закинул ногу на ногу и обратил ледяной, колючий взгляд в мою сторону. До меня стал доходить едкий смрад сигаретного дыма, вместе со жгучей ненавистью родного брата.
– Мне говорили, что мать хотела назвать меня Кристианом, – сказал Сезар голосом, способным заморозить Средиземное море.
Вот и настал час, которого все так долго ждали.
Я судорожно выдавливала воздух из легких, пытаясь собраться. Но глаза так и норовили снова посмотреть в сторону истерзанного Себастьяна. Руки так и тянулись к нему, в попытке избавить от оков, излечить раны…
Мой любимый нежный Эскалант, нам нужно пережить этот слишком реальный кошмар. Мы справимся. Я знаю. Я верю!
– А я вот не знаю, как осталась с тем же именем, – просевшим голосом сказала я. – Ни одни из родителей не успели мне рассказать.
На губах я чувствовала кровь, но все равно продолжала исступленно их кусать.
– Я расскажу тебе, сестра.
Я вздрогнула. До чего же странно и ужасно слышать такое обращение от этого человека! Но я вновь посмотрела на опущенную голову Себастьяна. Хорошо, что он без сознания. По-крайней мере, так отдыхает от боли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Не нужно, – мотнула головой и перевела взгляд на мучителя, в чьих венах пульсирует кровь нашего отца. – Не рассказывай ничего. И не отпускай меня. Бей, истязай и убивай меня, Сезар! Только освободи его. Умоляю тебя!
Я даже не заметила, как слезы покатились по щекам. Пришлось моргнуть несколько раз, чтобы снова видеть жестокое лицо… брата.
Сезар продолжал курить, не сводя с меня глаз. Он словно снял маску. Я смотрела на него и не узнавала, того человека, который вместе с нами спасал бельчонка и ел фаст-фуд. Как же его покалечила судьба! Намного больше чем меня.
Он дал молчаливый знак одному из стоящих рядом с ним парню и тот пошел к Себастьяну. Заламывая руки, я привстала, глядя, как тот снял наручники с окровавленных запястий. Мой любимый безжизненно рухнул на пол.
Не осознавая, что делаю, я бросилась к нему и упала рядом на колени. Он лежал на животе. Его спина была исполосована кровоточащими ссадинами от беспощадных ударов плетью.
– О, Себастьян!.. – всхлипывала я, обхватывая его дрожащими руками и пытаясь приподнять лицо. – Нет!!!..
Меня снова подхватили под руки и оттащили от него.
– Пусти!.. Не трогай меня!!!..
Я брыкалась, билась и кричала. Я полностью утратила контроль над собой. Во мне пульсировало только одно желание – защитить Себастьяна любой ценой.
Меня швырнули в то же кресло и отвесили пощечину. Сильный удар сбил меня в одну сторону и я, всхлипнув, замерла. Словно в коконе сильнейшего напряжения я видела, как любимого поднял Раблес и усадил на высокий массивный стул, приковав руки за спиной, а лодыжки к деревянным ножкам. Себастьян все также был без сознания. Голова безвольно свисала на грудь.
Я, сглотнув очередной приступ истерики и ощущая жгучую боль на скуле, выпрямилась. Мой разум не мог найти ни единого варианта нашего спасения.
– Как же странно, не находишь? – раздался расчетливый голос убийцы.
Я дернула головой в его сторону. Сезар продолжал восседать в кресле, но уже не курил.
– Он так тебя унижал, а ты все простила. Ты меня неприятно удивила, сестра. Но способность удивлять делает достойными даже самых ничтожных личностей.
Я молчала, пытаясь унять крупную дрожь, которая тихо истязала мое тело. Это адреналин пульсировал во мне, придавая сил и безразличие к боли.
– Отставьте нас! – резко бросил он приказ и парни, включая Раблеса, вышли из дома.
Глава 49
Родная линяя
Наступила тишина, в которой я отчаянно пыталась услышать дыхание Себастьяна. Единственное, что переполняло мои мысли – это давным-давно забытая молитва, которую я когда-то учила с мамой.
– Я все отдам тебе, Сезар, – сказала я, севшим голосом от травмы горла. – И Себастьян отдаст тебе все! Только не убивай его…
Но разве он оставит нас в живых, после того, как раскрыл свое лицо?!
– У меня и так все есть, – улыбался он. – А то, что мне нужно, вы не в силах вернуть. Никто не в силах.
Я ждала продолжения, вглядываясь в лицо человека, обрекшего на смерть многих людей и угрожающего еще стольким.
– Отпусти его. Прошу тебя, Сезар! – сдалась я, чувствуя новую слезу на щеке.
Наши взгляды молчаливо скрестились. Словно воины с разнокалиберным оружием и несокрушимой надеждой на победу.
– Ты очень странная девушка, Зоя, – задумчиво начал он, положив руки на подлокотники кресла. – Я с трудом понял тебя. И это для тебя весомый комплимент. Видишь ли, остальные личности, которые меня окружают – словно манекены, обладающие скопированными характерами и поступками. Признаю, ты меня поражала своими решениями…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В комнате раздался стон, и я резко посмотрела в сторону Эскаланта. Его голова дернулась и приподнялась. Он открыл глаза, затуманенные пеленою боли, и медленно обвел комнату.
– Скотина… Сезар, ты… – выдохнул он, но тут же встретился со мной взглядом. – Малышка?!..
