В ответ я услышал его выдох облегчения:
– Ох, настращал ты меня! С Новым годом, братец. Как у тебя дела? Или уже нужно говорить «у вас»?
Я чуть расслабился, хотя предчувствие не отпустило. Хоть дома все хорошо!
– Все отлично. Лучше, чем я предполагал, – не особо радостно сказал я, все еще копаясь в своих ощущениях.
– О, мы очень рады! – усмехнулся тот: – Ну ладно, пока. А то ты меня отвлекаешь. И от очень важного дела.
Через минуту я вернулся в спальню, где спала моя любовь. Она лежала на спине, повернув голову к окну. Ее лицо освещал лунный свет, и я помедлил у кровати, любуясь своей Зоей.
Я подарю ей счастье! Уберегу ее и буду любить до тех пор, пока буду дышать. Никто и ничто не разлучит нас. Я даже не позволю себе умереть, пока не исполню это обещание.
С такой решимостью, я лег в постель и притянул к себе ее теплоту с нежным ароматом моих любимых духов.
Но почему же мерзкий голос нашептывал, что ничего этого не будет? Почему неустанно твердил, что скоро конец?..
Глава 47
Грань нежности и страха
Первый день нового года окутывал снегом местный пейзаж. Белые хлопья ложились медленно, но уверенно, создавая непроходимые сугробы. Солнце пряталось за безликие тучи, позволяя небу соединиться со снежным горизонтом. Зима правила здешней землей.
В нашей временной спальне было светло и уютно. Огонь в камине весело потрескивал дровами, придавая этой атмосфере волшебства. На кровати лицом друг к другу сидели мы с Себастьяном. Я у изголовья, а мой возлюбленный – напротив. Мои ноги лежали поверх его ног, а между нами стоял столик для ленивого завтрака в постели, заставленный вкусностями и бокалами с шампанским.
Часы показывали десять утра, но покидать эту комнату совсем не хотелось.
– Есть в постели – жутко вредная привычка! – ворчливо подметил Себастьян, несмотря на нежную улыбку, которая, кажется, навсегда прижилась на его лице.
– Разве можно называть привычкой то, что делаешь впервые? – поддержала я тему, закидывая свежую клубнику себе в рот. – Тем более, завтракать в постели в компании голого сногсшибательного мужчины – это невероятно соблазнительная перспектива.
Себастьян хмыкнул и стал сосредоточенно обмакивать кусочек банана в шоколадный топпинг.
– Черт возьми, неужели я покраснел? – подняв на меня взгляд, он еще шире улыбнулся.
– Будто тебя измазали клубничным джемом!
Рассмеялась я, чувствуя, как внутри все трепещет от его близости, от знания и уверенности в его любви. Почему же мы так долго к этому шли? Почему мы тратили самое бесценно в этом мире – свое время?
– Себастьян? – позвала я его, и когда он ответил вопросительным взглядом, спросила: – Почему мы жили друг без друга?
Я наблюдала, как на его лицо опустилась тень. Словно солнце зашло, внезапно обращая день в ночь. Будто воспоминания и проблемы реальности в один миг стали якорем корабля его жизни.
– Потому что мне уже разбивали сердце, Зоя, – тихо признался он, вздыхая медленно и тяжело: – Это сделала женщина, которую я любил больше всех в жизни.
Я знала, о ком он говорит. Молча, слушала откровения человека, который, наверное, впервые решил ими поделиться, признаваться в слабости, хотя раньше не впускал в свой разум и мысли о ней.
Себастьян откинулся на подушки и устремил взгляд в окно. Его лицо обрело привычную строгость. Медовые глаза затянула пелена суровости. Он вспоминал то, что изменило его навсегда.
– Я помню, когда мать уходила. Помню ее глаза. Помню свои чувства. Я смотрел, как она с чемоданом спускалась по ступеням крыльца нашего дома, и будто на перемотке воспроизводил слова ее клятвенной любви, которые она говорила нам с Виктором, укладывая спать. А потом просто ушла. В тот день я понял, что любовь – это выгодный миф. Ведь будь она настоящей, разве бы мама отказалась от нас?
Мое сердце болезненно постукивало, сопереживая любимому. Сейчас передо мной появился другой образ, и Себастьян предстал не как взрослый, совершенный мужчина, а как мальчик, который со слезами на глазах, смотрел вслед уходящей матери.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Не выдержав силы неисчерпаемой любви, я поползла на четвереньках по кровати к Себастьяну. Приблизившись, я обхватила его за талию и положила голову на грудь. Он обнял меня, и я почувствовала его поцелуй на своих волосах.
– Но сейчас, веришь? – прошептала я, крепче прижимаясь к нему.
Себастьян обхватил мое лицо ладонями и притянул к себе. Медовые глаза горели, подобно пламени в камине этой комнаты.
– Я пытался не верить в любовь. Ты как никто знаешь это! – хрипнул он. – Но все старания оказались напрасны, когда понимаешь, что смотришь в ее глаза...
Мое дыхание остановилось. Я снова дышала его бесценными откровениями.
– … целуешь ее губы, – прошептал он, нежно касаясь моего рта. – Вдыхаешь ее аромат и умираешь от наслаждения, касаясь ее тела!
Я резко распахнула глаза, и он договорил:
– Ты. Моя. Любовь.
– Себастьян! – чувственно выдохнула я.
Но продолжить не успела – он снова поцеловал меня, вытесняя все мысли из головы.
– Как же сладко ты произносишь мое имя! – горячо сказал он, накрывая меня своим телом. – Позови меня еще, малышка!
– Себастьян! – стонала я его именем, которое звучало чистым блаженством для моего слуха.
– Еще! – рычал он, не прерывая свой сладострастный натиск.
– Себастьян… Себастьян… Себастьян!
– В тебе собраны все мои слабости, – подметил Эскалант с усмешкой, поглаживая мое плечо.
Я, блаженно прикрыв глаза, наслаждалась его голосом и словами. Моя голова на его плече, а прикосновения его пальцев оживляли мурашки на коже.
– Ты обладаешь всеми достоинствами, которые меня всегда восхищали, – признался он. – Будто кто-то вычислил, что мне особенно нравится в женщинах и наделил всем этим тебя. Ты действительно создана для меня!
– А ты для меня, – промурлыкала я и улыбнулась.
– Зоя?
– М-м?
– Не оставляй меня. Никогда! – его голос прозвучал напряженно. – Обещаешь?
Я приподняла голову и встретилась с ним взглядом. Как же непривычно читать в этих медовых глаза неприкрытый страх.
– Обещаю, Себастьян! – тронутая его просьбой, прошептала я. – В любом из этих миров я буду всегда рядом с тобой.
Он смотрел так, будто ставил печать на моем сердце. Будто хотел потребовать неопровержимость моего обещания. Будто больше всего в жизни, он хотел верить моим словам.
– Завтра мы должны вернуться в Барселону, – очень тихо проговорил Себастьян.
Он ждал моего решения. Я и сама его ждала. Но что же меня останавливало? Странное сомнение шипело внутри подобно нерадивой кошке, которую пытаются погладить.
– Я не смогу жить там без тебя, – его голос пропитался драмой. – Не смогу находиться в своей квартире, зная, что тебя в ней нет… Почему же ты молчишь, Зоя?!
Я, облизав пересохшие губы, ответила:
– Я твоя, Себастьян. И я вернусь с тобой. В твой дом.
Шумный выдох облегчения отразился в стенах этой комнаты. Эскалант притянул мою голову к себе и жарко поцеловал.
Сумрак поглотил белоснежные края горных склонов. Ночь уже спускалась и медленно накрывала своей черной шалью каталонскую землю. Снег продолжал падать, но метель стихла.
Упоение окутало мою душу теплом и уютом. Улыбка не сходила с губ, а внутри бурлила река любви, излечивая сердце и воспевая жизнь. Теперь я знала, что такое счастье. Чувство, которое затмевает печаль и оберегает от мрака. Пусть на время, пусть на пару дней. Пусть я завтра вернусь в реальность, где царит жестокость и опасность. Ведь опасность так и не развеялась надо мной и моими близкими. Смерть все еще шептала угрозы устами неизвестного убийцы. Но во мне родилась новая сила и я уже готова дать отпор тому, кто губит жизнь за жизнью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А сейчас я почти нормальная, такая обыденная, как запретно мечтала в прошлом. И даже думать не хотела о том, что ждет нас в Барселоне. Хотя бы этот вечер…
