– И как? Я оправдал твои ожидания?
Он поцеловал меня в волосы.
– Совершенно нет! – рассмеялась я, приподняв к нему лицо. – Ведь я решила, что по природному закону взаимозаменяемости, обладатель такого шикарного голоса, обязательно должен быть лишен других достоинств.
– Черт возьми, обидно как-то! – проворчал Себастьян, задумавшись.
– Но ты снова появился в зоне слышимости, – задорно улыбаясь, продолжала я, глядя на лицо Себастьяна, освещенное мягким светом свечей и камина. – И не удержавшись, я выглянула в окно. Именно тогда, я поняла, что ошиблась. Ты – совершенство.
Он судорожно втянул воздух. Я услышала участившееся биение его сердца под ладонью. Чуть приподнялась и нежно коснулась его губ. Но лишь на пару секунд, а после снова вернулась в прежнее положение.
– А я так хотел тебя поцеловать в парке Тибидабо, – продолжил нашу тему воспоминаний Себастьян. – Чуть не стиснул тебя в объятиях, когда ты рассказывала о желаниях и лучшем времени для их исполнения. Помню, что почти не слышал последних твоих слов из-за бешеного пульса в ушах. Так сильно я хотел только тебя.
Я задрожала от его слов и сильнее обняла за талию.
– Именно эти чувства заставляли меня противостоять сумасшедшему влечению к тебе, – помрачнев, продолжил Себастьян. – Ни один человек в моей жизни не имел такую власть надо мной, как ты, Зоя.
Перестав дышать я, слушала бесценные признания.
– Мысль, что ты создана для меня, я неустанно гнал от себя, но она словно бумеранг упрямо возвращалась в мой разум, как бы сильно я не старался. Она преследовала меня с того вечера, когда ты – смущенная и робеющая – протянула мне руку на прощание после кино. Я знаю, ты испугалась, что я поцелую тебя в щеку, как это делают многие испанцы.
Я, смущаясь, хмыкнула и теснее прижалась к его груди.
– Ты ведь не знала, что эта традиция признана мною как полнейшая бестактность и абсурдность. Но в тот момент, мне чертовски захотелось пренебречь убеждениями и прикоснуться к твоей щеке, чтобы окончательно смутить!
– Тогда я бы точно рухнула в обморок! – рассмеялась я.
– Не знаю, когда именно полюбил тебя, – снова заговорил Себастьян. – Постоянно об этом думаю. Но память воспроизводит один и тот же момент…
– Какой? – прошептала я, боясь спугнуть его откровенность.
– Тот самый, где ты кружишься у дороги под проливным дождем, – с улыбкой сказал он, глядя в огонь и поглаживая мою шею сзади. – Это было так… невероятно и по-настоящему одновременно.
Наступила тишина. Лишь робкое звучание музыки нарушало ее, создавая эксклюзивный саундтрек наших воспоминаний.
– Себастьян? – нарушила я молчание и посмотрела ему в глаза.
– Да, малышка?
Его нежный голос наполнял меня вдохновением.
– Я не хочу возвращаться в реальность, – призналась я с невыносимой обреченностью.
Себастьян вздохнул и осторожно освободился из моих объятий, чтобы встать на ноги. Я смотрела, как он обернулся ко мне, и протянул ладонь, приглашая на танец. Я ответила согласием и оказалась в сладком плену его рук. Моя голова устроилась под его подбородком, а тело наслаждалось мягким покачиванием под эмоциональный голос певицы Берд.
– Теперь у нас есть своя реальность только для нас, малышка, – пообещал Себастьян, задевая дыханием мои волосы: – Мы создали ее нерушимые стены, когда перестали с ней бороться. Отныне это наш мир и я никому не позволю вторгнуться в него!
Я обняла его за талию крепко-крепко и закрыла глаза.
Почему он не спрашивает меня о документах? Почему не просит поставить свою подпись? И почему я боюсь этого момента?
– Зоя?
Я подняла к нему голову.
– Поцелуй меня!
Послушно встав на носочки, я исполнила его просьбу. Легонько коснулась его губ, пока они не смягчились и зазывно приоткрылись, позволив завладеть ими.
Себастьян простонал и запустил руки мне в волосы, отвечая на поцелуй. Я почувствовала, как он задрожал, вызывая во мне ответ. Чувственность мгновенно усилилась и уносила нас прочь из этой Вселенной…
– Малышка, я никак не могу насытиться тобой! – мучительно прошептал он мне в губы, не открывая глаз. – Я словно шестнадцатилетний парень, который постоянно хочет, но только одну.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Ты мой вечно молодой старичок! – промурлыкала я.
И тут же взвизгнула, потому что Эскалант перекинул меня через руку, позволив моим волосам рассыпаться по полу.
Я рассмеялась и услышала, как старинные часы на каминной полке стали бить полночь. Себастьян поднял меня и быстро подошел к столику, чтобы открыть бутылку с шампанским.
– О, быстрее! – азартно шептала я.
Вздрогнув от резкого хлопка, я захлопала в ладоши, глядя, как мой мужчина уже наполняет два бокала шипящим напитком.
– Держи, любимая! – подал он мне один из них и поднял в знак тоста: – За новый год. За новых нас. И за нашу любовь – верную, вечную, настоящую!
Тронутая его словами, я едва удержалась от слез и лишь добавила:
– С Новым годом, Себастьян.
– С Новым годом, Зоя.
Раздался звон бокалов. Часы стихли, и мы сделали по глотку вкусного напитка. Глядя в глаза друг другу, мы опустили руки с бокалами. Я облизала губы и улыбнулась. Себастьян глубоко вздохнул и куснул себя за нижнюю губу. Мы говорили без слов, удивляя друг друга.
– Черт возьми, почему же я должен терпеть?! – будто подтверждая это, прорычал Себастьян, и мы одновременно сделали шаги навстречу, в жажде прикосновений.
Мы снова целовались. Страстно. Чувственно. Влюблено.
И не существует в мире лучшего прикосновения, чем касание любимых губ. И нет во Вселенной лучше звука, чем биение любимого сердца.
Мы живы. Мы любим. Мы вместе. Этот мир подарил нам все. Большего не нужно.
– В тебе моя слабость, Зоя, – шептал признания Себастьян, лежа рядом со мной на полу перед горящим камином. – И это по-настоящему меня пугает.
Я смотрела, как блики огня играют в его глубоких глазах.
– Себастьян Эскалант боится меня? – ласково подразнила я его и провела пальцем по красиво-очерченным губам.
Он перехватил мою руку и сдвинул брови. Я застыла от холодного и неподдельного страха в медовом взгляде.
– Себастьян Эскалант чертовски боится тебя потерять, – тихо признался он.
Я сглотнула новый прилив слезных эмоций. Он умел говорить так, что сердце отбивает каждый звук в его словах.
– Это лучший день в моей жизни! – прошептала я.
Наши пальцы переплелись, и он коснулся губами моей ладони:
– У меня он такой же.
Его глаза мерцали искорками грусти, которые отливались золотым светом.
– Теперь так будет всегда, Себастьян? – нарушая правила, проговорила я вслух свое желание.
– Я обещаю тебе, Зоя! – горячо прошептал он.
Я все никак не мог уснуть. Сердце будто после марафона стучало в груди, подогретое аномальным предчувствием беды. Это чувство не покидало меня с той поры, как мы приехали сюда. И вот сейчас, лежа рядом со своей драгоценностью, слушая ее спокойное дыхание во сне, я не мог успокоиться.
Мое тело изнывало от сладостной усталости. Мужской организм требовал отдыха. А вот мозг все работал и работал. Слух настороженно прислушивался к каждому шороху. Подлое самовнушение нашептывало, что мы здесь не совсем одни.
Я закрыл глаза и попытался разобраться в себе. Интуиция никогда не подводила меня. Однако в этот раз я молил ее об ошибке.
Сдавшись, я встал с кровати и двинулся прочь. Там внизу, в гостиной лежал мой мобильный. Я ощутил острую потребность позвонить брату и узнать, все ли в порядке.
Часы показывали половину второго ночи. Я знал, что если все хорошо – Виктор не ответит. А если же нет, то спать он тоже не будет. Набрав его номер, я слушал протяжные гудки. Планируя эту поездку, мы условились, что звонить буду только я и по необходимости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Брат? – прозвучал встревоженный голос Виктора в динамике.
– Привет. С Новым годом! – быстро проговорил я.
