девушки любят слышать». А так, чтобы это было предназначены именно для меня. Зандерс заставляет меня чувствовать себя хорошо, будь то его затянувшиеся взгляды, милый подарок на Рождество или горячий, как ад, поцелуй на Новый год.
С ним я чувствую себя хорошо.
Новогодний поцелуй произошел по моей инициативе, и, возможно, этого не должно было случиться, но я не могла ничего с собой поделать. Я боролась с нашей физической связью уже несколько месяцев, и на мгновение мне захотелось сдаться. Я хотела почувствовать себя желанной.
Но тот поцелуй был похож на шаг в том направлении, которое я обещала себе не двигаться.
Меня терзала мысль о том, что, может быть, я смогу сохранить непринужденность, устроив с ним дорожную интрижку. По правде говоря, я понятия не имею, что между нами происходит, поэтому, чтобы защитить свое сердце, пыталась убедить себя, что для Зандерса это все — физическое влечение. Потому что, если позволю себе поверить, что это нечто большее, я могу пострадать.
Потенциальный ущерб, который он может нанести, судя по тому, что я уже чувствую к нему, пугает меня до смерти.
Этот парень не ходит на свидания, редко повторяет свои связи и уж точно не заводит отношений — по крайней мере, никогда раньше. Но я должна смириться с этим, потому что я хочу быть рядом с ним.
Мне нравится с ним разговаривать.
Нравится, что Зандерс позволяет мне видеть его скрытые стороны.
Нравится секс с ним, и уверенность, которую он дает мне.
Хотя в этот момент, когда мы останавливаемся перед бесконечными вспышками фотокамер, благодаря толпе репортеров, пытающихся разглядеть всех крупных спортсменов Чикаго, присутствующих на сборе средств для Мэддисона, уверенность сменяется нервозностью.
— Ты справишься, Ви, — тихо говорит Райан, успокаивая меня, прежде чем его дверь открывается.
Когда мой брат выходит из машины на красную дорожку, вспышки освещают ночное небо так ярко, что можно подумать, что сейчас середина дня, а не восемь часов вечера. От криков и возгласов, привлекающих внимание моего близнеца, у меня пересыхает в горле, когда я понимаю, что вот-вот пойду рядом с ним.
Я ненавижу это.
Может быть, наш водитель сможет подъехать сзади и высадить меня там?
Я в секунде от того, чтобы спросить об этом, когда мой брат возвращается в машину и протягивает руку, чтобы я за нее схватилась.
Черт.
Тяжело сглатывая, я вкладываю свою руку в его, позволяя ему помочь мне выйти из машины. Райан прикрывает меня, насколько это возможно, пока я держу голову низко опущенной, но я не могу спрятаться. Здесь слишком много людей.
Мое сердце бешено колотится, чем дальше я продвигаюсь по ковровой дорожке, но в то же время я знаю, что единственный способ избавиться от этого внимания — это добраться до двери, которая находится прямо передо мной. Поэтому я продолжаю двигаться.
— Райан Шей! — кричат репортеры, желая привлечь внимание моего брата.
— Райан Шей, у тебя свидание?
— Кто твоя спутница?
Я понимаю, что моего брата никогда не фотографируют с женщинами, потому что он не ходит на свидания, но это ужасно.
Швейцар открывает главный вход, и Райан приглашает меня внутрь, прежде чем повернуться к толпе, которая так и жаждет его внимания.
— Я здесь со своей сестрой-близнецом, так что вы все можете расслабиться, — смеется он. — Давайте проведем хорошую ночь ради хорошего дела. Спасибо.
Всегда дипломатичный, Райан машет толпе рукой и любезно улыбается, прежде чем проследовать за мной внутрь.
— Ты в порядке? — Мой заботливый брат ведет меня к гардеробу.
Кивнув, я снимаю свое зимнее пальто и сдаю его, пока Райан делает то же самое.
К счастью, он прояснил, кто я такая, так что будем надеяться, что завтра моя фотография не попадет в интернет. Я едва могу вынести осуждение от собственной матери, не говоря уже о тысячах злобных интернет-троллей.
Как только нас вводят в главный бальный зал, мои глаза расширяются от шока. Освещение, музыка, толпа — все это так прекрасно и то, что столько людей поддерживают благотворительный фонд Мэддисона ошеломляет.
— Шей! — кричат несколько товарищей Райана по команде, подзывая нас к небольшому столику с высокой столешницей, вокруг которого они стоят.
— Малышка Шей, — Дом, товарищ Райана по команде, оглядывает меня с ног до головы, когда я подхожу. — Сегодня ты выглядишь просто сногсшибательно. Чертовски сексуально.
— Осторожно, — предупреждает мой брат.
— Для кого-то другого, — поправляет Дом. — Кого-то, кто не является товарищем по команде твоего брата-близнеца, и, возможно, кого-то, кто не против, чтобы ему отрезали член.
— Рада тебя видеть, Дом, — смеясь, я обнимаю здоровяка. Все товарищи моего брата по профессиональной команде довольно крутые, что сильно противоречит тому, как я отношусь к его товарищам по команде из колледжа.
Вернее, к одному товарищу.
К одному, который будет здесь сегодня вечером.
— Могу я предложить твоей младшей сестре бокал шампанского? Или это основание для того, чтобы и мне надрали задницу?
— Я не младшая сестра. Вот этот красавчик, — я показываю на своего близнеца, — старше всего на три минуты.
Райан кладет руку мне на плечи.
— Ты все еще моя младшая сестра, но Стиви больше любит пиво. Пойду, возьму нам по стаканчику.
Райан уходит, оставляя меня со своими товарищами по команде. Как я уже сказала, они классные, но мне совершенно нечего добавить к их разговору о вчерашнем проигрыше в овертайме. Пока гигантские баскетболисты возвышаются надо мной, пересказывая свою неудачную игру, я позволяю своему взгляду блуждать по комнате.
Помещение потрясающее, с мягким освещением, негромкой музыкой и стеной, полной аукционных лотов. Произведения искусства, билеты на игры, памятные вещи — все это пожертвовано, чтобы собрать деньги для благотворительной организации Мэддисона.
Гости потрясающие, одетые так, чтобы произвести впечатление. Великолепные женщины в экстравагантных платьях держат под руку самых выдающихся спортсменов Чикаго. Высокие, хорошо сложенные мужчины заполняют зал, все в своих лучших смокингах. Все просто чертовски… красивые.
Обводя взглядом комнату, внезапное магнитное притяжение привлекает мое внимание к пространству между двумя
