— Видишь ли, эти две вещи совсем не кажутся равнозначными.
— Насколько сильно ты хочешь потанцевать?
Мои губы приподнимаются в понимающей улыбке. Каков ответ на этот вопрос? Очень, блядь, сильно.
Я не отвечаю, потому что мне и не нужно. Стиви и так знает. Игривая ухмылка на ее пухлых губах говорит мне об этом, а легкое сжатие моего плеча, когда девушка проходит мимо, подтверждает это.
— Сотри эту дурацкую ухмылку со своего лица, — смеется Мэддисон.
Я продолжаю улыбаться, слишком довольный этой ситуацией.
— Ничего не могу с собой поделать.
— Ты ведь знаешь, что она тебе действительно нравится? Не уверен, что ты в курсе, но это так.
С моих губ срывается довольный вздох.
— Да, я знаю.
Через пару часов полета почти все уже спят. Я периодически дремлю, но по большей части бодрствую.
Каким-то образом мой внутренний будильник срабатывал всякий раз, когда Стиви шла по проходу самолета, и я открывал глаза как раз вовремя, чтобы получить прекрасный обзор. Будь то ее потрясающая задница, когда девушка шла в переднюю часть самолета, или ее потрясающее лицо, когда она одаривала меня улыбкой каждый раз, когда шла в хвостовую часть.
В любом случае, это десять из десяти.
В самолете кромешная тьма за исключением слабого отблеска света, исходящего из переднего и заднего отсеков, поэтому никто не видит, что я постоянно верчу головой, осматривая заднюю часть самолета в поисках возможности поговорить со Стиви наедине.
Поговорить.
Поцеловать.
Или и то, и другое.
Уже почти полночь, и я не прочь начать свой год с ней.
— Не спится, да?
Резко поворачиваю голову к темному пространство вокруг меня, обнаруживая одну из стюардесс, стоящую у моего кресла.
Я не знаю ее имени, но это та самая, которая запретила Стиви общается с нами. Со мной.
— Э, да. Не могу заснуть.
Она присаживается рядом с моим сиденьем, становясь на уровне моих глаз.
— Могу я тебе что-нибудь предложить?
— Нет. Я в порядке. — Мой взгляд снова устремляется к задней бортовой кухне, но я не вижу Стиви, хотя знаю, что она там. Инди, как Стиви напомнила мне ее имя, стоит на виду в задней части самолета, наблюдая за происходящим у моего сиденья.
— Есть планы на Новый год? — спрашивает третья стюардесса.
— Ты смотришь на них.
— Ты не так много гулял в дороге. В последнее время не было ни одного снимка для таблоидов.
— Эм, да. Не очень люблю выходить в свет в последнее время.
— Что ж, очень жаль, потому что я надеялась…
— Эй, Тара, — прерывает Инди. — Одному из пилотов нужно, чтобы кто-то из нас подменил его, чтобы он мог воспользоваться туалетом. Если хочешь пройти в кабину пилота, я присмотрю за передней частью и прикрою дверь.
— О, — Тара встает, расправляет юбку и ведет себя как можно более непринужденно, как будто не находилась в опасной близости от того, чтобы переступить черту неформального общения, о которой так строго выговаривала Стиви. — Да, пойдем.
Тара поворачивается, распрямляют плечи. Ее надменное лицо стервы быстро возвращается, когда она направляется к передней части самолета.
Инди следует за ней, но прежде чем слишком далеко ушла вперед, она смотрит на меня через плечо и подмигивает. Обернувшись назад и увидев, что кухня пуста, кроме одной кудрявой девушки, я одариваю Инди благодарной улыбкой, прежде чем она скрывается из виду.
Блондинка — капитан этого корабля, очевидно.
Как можно тише, стараясь не разбудить никого из моих товарищей по команде, я пробираюсь по проходу к задней части самолета, где, как я знаю, прячется Стиви.
— Привет, — тихо говорю я, не в силах сдержать слишком радостную ухмылку, когда вижу, что она одна. Я кладу руки по обе стороны перегородки, отделяющей кухню от остальной части самолета, небрежно отгораживая нас от всех остальных.
— Привет. — Ее щеки мгновенно вспыхивают под веснушками.
— С Новым годом.
Стиви проверяет часы.
— У тебя есть еще несколько минут.
— Итак, этот гала-вечер…
— Да?
— Ты идешь.
— Да, — хихикает Стиви.
— Это круто, — киваю головой, как идиот. — Или типа того.
— Или типа того, — она ярко улыбается, явно понимая, что я слишком рад этому.
Я делаю шаг в кухонный отсек, и выражение лица Стиви мгновенно меняется. Девушка отступает назад, сохраняя между нами прежнее расстояние.
Игривая улыбка на ее губах исчезает, скорее всего, потому что исчезла и моя. Я чувствую огонь и желание в своих глазах, когда загоняю девушку в угол, делая еще один шаг вперед. Только на этот раз ей некуда бежать, и она ударяется спиной о стену позади себя, а ее рот приоткрывается. Но все же я сохраняю между нами расстояние около фута, не слишком вторгаясь в ее пространство.
Нет, пока она не скажет мне, что хочет этого.
— А если бы ты не шла со своим братом, то пошла бы со мной? — Мой голос низкий и хриплый.
Стиви не отвечает, но я наблюдаю, как ее горло сжимается в глотке, как пульс на шее бьется о нежную плоть.
— Если бы у тебя не было проблем с работой, ты пошла бы со мной?
И снова девушка не отвечает, ее красивые глаза наполнены всеми словами, которые она хочет сказать, но не скажет.
— Скажи «да», — шепчу я. — Скажи, что пошла бы со мной. Скажи, что ты хотела бы пойти со мной.
Мне нужно, чтобы она сказала «да», не только для того, чтобы поднять мое эго, но и потому, что мне нужно знать, что я не сошел с ума. Нужно знать, что она тоже это чувствует. Что ей так же сильно нравится быть рядом со мной. Так же сильно нравится разговаривать со мной. Так же сильно нравится трахать меня. И ей так же сильно нравится дразнить меня.
— С Новым годом, мать твою! —
