Работы у села Оланешты продолжались уже третий год, и все обнаруженные археологами материалы показывали, что эти плодородные приднестровские земли населяли самые разные народы. Но вот раскопки предпоследнего в группе кургана не оправдали возлагавшихся на него надежд. Два обнаруженных под насыпью основных захоронения были настолько виртуозно ограблены, что нам достались лишь девственно чистые погребальные камеры и остатки грабительских ходов. В них не было найдено даже ни одной косточки, не говоря уже о каких-либо изделиях! Ничего…
Начало же раскопок последнего кургана было многообещающим. Здесь вновь были обнаружены два центральных захоронения. И хотя первое из них тоже пострадало от грабителей, но работали они не так тщательно, как в предыдущем кургане. Поэтому мы обнаружили разбросанные по дну и в заполнении человеческие кости и около 30 различных находок. Среди них были фрагменты костяных и железных изделий, бронзовые заклепки и пластины и даже две римские амфоры. После полностью разграбленного предыдущего кургана эти результаты показались неплохими, а находки позволили достаточно четко датировать весь комплекс II веком нашей эры и отнести его к сарматской культуре.
Античные авторы неоднократно отмечали, что сарматы хоронили своих умерших с особой пышностью, помещая в могилу не только оружие и орудия труда, но и множество драгоценных изделий. Здесь же оказались лишь жалкие остатки пышного погребального инвентаря — вещи, которые древние грабители выбросили или просто не заметили в спешке. Поэтому, когда было установлено, что в кургане имеется еще одно центральное захоронение, многие из сотрудников экспедиции воспрянули духом: «А вдруг?!» Ведь неинтересно исследовать только следы побывавших до тебя «специалистов». Но обнаруженный ход развеял робкие надежды самых убежденных оптимистов. Судя по всему, на этом курганном поле орудовала организованная группа грабителей, которая не пропустила ни один из курганов, содержавших ценности. Оставалось лишь надеяться на очередную небрежность древних искателей сокровищ.
Неудивительно, что зачистка этого погребения началась «без огонька», как обычная рутинная работа, результат которой заранее известен. Рабочие стали копать яму, а художники приступили к фиксации постепенно открываемых строительных конструкций. Но как часто бывает в работе археолога, именно это захоронение и оказалось одним из самых интересных и принесло совсем уж неожиданное открытие. Спрессованное веками заполнение с трудом поддавалось лопатам и содержало множество илистых прослоек. Это свидетельствовало о том, что после ограбления яму не засыпали и она стояла открытой под дождями и снегом несколько лет, пока ее вновь не поглотила земля.
Расчистка погребения продолжалась несколько дней. Одни только его размеры в полтора раза превышали все известные в этом районе сооружения сарматской культуры. Значит, оно предназначалось для весьма влиятельного члена племени. Глубина захоронения превысила три метра, и землю из него приходилось вынимать при помощи спущенных на веревках ведер. Наконец, показалась поверхность двух продольных уступов вдоль стен, на которых сохранились следы от плотно подогнанных плах перекрытия. Под ними должен находиться сам погребенный с сопровождающим инвентарем. Но что нас ждет?
Третий день работы на этом центральном сооружении принес самую сенсационную находку. Прямо под деревянным перекрытием в углу ямы лежал скелет мужчины. Сразу же обратила на себя внимание и первоначально вызвала недоумение его поза: мужчина, скорчившись, лежал на груди у стенки, упершись головой в угол погребальной камеры. Обе его руки были резко согнуты и кистями прижаты к горлу, а ноги неестественно вывернуты коленями влево. Складывалось впечатление, что он неудобно сидел на корточках, привалившись к стене. Собственно, так оно и было!
Осмотрев зачищенный скелет, антрополог Ираида Васильевна Каширина уже на месте раскопок установила, что мужчине было 25–30 лет и он имел хорошо развитую мускулатуру. Она сразу же обратила внимание на следы искусственной деформации черепа и определила, что мужчина, несомненно, был сарматом. Ираида Васильевна много лет работала с выдающимся советским антропологом М. М. Герасимовым, основателем научного метода реконструкции лица по черепу, поэтому сомневаться в ее выводах не приходилось. Да и мы сами видели столь характерную яйцевидную форму черепа. Именно сарматы перевязывали плотным кольцевым жгутом затылки своих маленьких детей, после чего черепа взрослых сарматов принимали изысканную, по их мнению, вытянутую овальную форму. Безусловно, та далекая эпоха имела собственные представления о прекрасном и диктовала свои каноны красоты!
Но сразу же возник вопрос: если этот человек сармат, то почему он лежит в столь неестественной позе? Ведь сарматские племена хоронили своих умерших только в вытянутом положении на спине. Раскопки погребения продолжились, и через несколько часов все встало на свои места: были найдены разбросанные кости еще одного мужчины! Теперь можно было без труда и с мельчайшими подробностями восстановить трагическое событие, случившееся здесь почти две тысячи лет назад.
…Грабители работали ночью. Они отлично знали расположение этого богатого погребения и копали наверняка: ход безошибочно вел в погребальную камеру. Охотники за сокровищами вскоре достигли центра кургана, пробили ломами уже тронутые гниением плахи и, согнувшись, проникли в узкое захоронение. Не теряя времени, они тут же стали срывать с погребенного расшитые золотом одежды, разбрасывать кости и выносить ценности, положенные в могилу. Времени оставалось мало: необходимо было успеть до рассвета, иначе их могли застать на месте преступления. Тогда расплата была бы неминуемой. Единственным наказанием за осквернение могил предков являлась смерть. Работать под землей в низкой и узкой погребальной камере было страшно неудобно, дым факелов ел глаза, не хватало воздуха, но грабители были профессионалами и быстро «очищали» захоронение. Работа уже близилась к концу, когда случилось непредвиденное.
Едва наступил бледный рассвет, как подгнившие доски перекрытия, потревоженные людьми, неожиданно затрещали и стали медленно оседать в могилу. Грабители бросились в ведущий на поверхность ход, но один из них, находившийся в углу ямы, не успел опомниться, как был придавлен плахами и осыпавшейся землей. Испугавшись обвала, он еще больше забился в угол, но двигаться уже не мог. «Коллеги» не стали его спасать: посчитали, что внизу уже не осталось ценностей, да и в любой момент их могли обнаружить сородичи. К тому же доля погибшего автоматически увеличивала добычу оставшихся. Как бы там ни было, но более 1800 лет пролежал неудачливый сарматский грабитель в неудобной позе, в которой застала его смерть. В данном погребении как бы застыло время, и мы впервые увидели финал случившейся трагедии, проникнув почти на два тысячелетия в прошлое.
Внезапно рухнувшее перекрытие помешало грабителям вынести все из захоронения, и археологам досталось около трехсот находок: десятки изделий из бронзы, железа и кости, мелкие серебряные украшения, пряжки, фрагменты золотой фольги, которой была расшита одежда, посуда римского производства и более сотни астрагалов для игры в кости. Видимо, погребенный был большим поклонником этой азартной игры: часть астрагалов оказалась обработанной, а один из них — изготовлен из бронзы. Обнаруженные находки позволили датировать этот комплекс рубежом I–II веков нашей эры. Приблизительно в это же время и было ограблено большинство сарматских курганов Поднестровья. Причем, как правило, разорялись они сородичами. Некоторые из них принимали участие в погребальном обряде и следовавшей за ним поминальной тризне: ели баранов и овец, пили привезенное римское вино, тут же, возле могилы, разбивая пустые амфоры, вспоминали заслуги умершего. При этом они внимательно запоминали конструкцию погребального сооружения и расположение наиболее ценных вещей. Запоминали, чтобы под покровом ночи опять сюда вернуться…
Но грабили сарматы не только собственные могилы. Не пропускали они и богатые захоронения своих когда-то грозных предшественников. Мне пришлось еще раз столкнуться с подобным редчайшим в археологии случаем. Произошло это во время исследования могильника позднескифского времени у села Глиное. Мы только приступили к его изучению и раскапывали первый курган некрополя.
Этот курган был почти полностью распахан, но все же еще выделялся на колхозном поле. В центре небольшой возвышенности на черноземе были видны следы материковой глины из заполнения древней катакомбы. Скорее всего, первоначально курганная насыпь была небольшой, поэтому очень быстро ежегодные распашки привели к почти полному ее уничтожению. Ограбить такой комплекс не составляло труда. Хотя погребальное сооружение и было огромным, но оказалось практически полностью ограбленным. Фрагменты железа и разбитой в древности посуды — вот, пожалуй, и все основные находки, дошедшие до нашего времени. Грабительский шурф был заложен в центре насыпи и безошибочно вел в катакомбу. Почти сразу же в ней мы обнаружили человеческий костяк. Однако это было не погребение! Погибший лежал в рыхлом заполнении под углом 45 градусов, головой вверх. Руки были вытянуты вперед, а ноги расставлены в стороны. Этот скелет был найден на глубине всего полутора метров от поверхности и, как оказалось, находился в узком грабительском ходе. Когда мы увидели его яйцевидный череп, все стало ясно: еще одному сарматскому грабителю не повезло!
